– Хорошо… – его скулы напряглись, черные глаза стали еще глубже.

Он резко встает из-за стола, хватает пиджак, достает из внутреннего кармана купюры и кидает на стол. Я смотрю на него, и в очередной раз не знаю как себя вести с ним.

– Собирайся, я отвезу тебя домой.

Он берет бутылку шампанского, и по пути к выходу, на ходу, запрокидывает голову, пьет большими глотками.

Он зол… даже очень. Я тоже зла. Поднимаюсь из-за стола и плетусь за ним, ловлю сочувственный взгляд официантки в очках. Ох, если бы она только знала в какую авантюру я, похоже, ввязываюсь.

ГЛАВА 3

Кто ему давал право вообще на меня злиться?! Это я должна на него злиться и психовать! Если я не сказала про работы, значит, у меня есть на это причины. Не таким я представляла наш первый разговор. И не таким я представляла «мистера Зло». Думала, это невысокий, крепкий мужчина, лет шестидесяти, который рассуждает про картины, как о своих внуках, с любовью и заботой. Джеймс же, оказался полной противоположностью моим представлениям о нем.

Отстраненный он какой-то, и я не всегда могла понять двусмысленность его фраз. Для клиента, который делает заказы на сотни тысяч долларов, он довольно молод. Где он работает? Точно не бизнесмен, раз не любит смокинги.

Неприятно то, что сложно понять его, тем более, когда он читает меня, как открытую книгу. Как он так быстро догадался, что работы посвящены Сэму? Это не укладывается в голове, как и то, что он покупает все работы, связанные с моим бывшим.

Он подъезжает точно к моему дому, и я нервно поглядываю на него. Адреса я ему не говорила.

– Откуда ты узнал мой адрес?

– София, – кидает сухо Джеймс, глядя на дорогу.

Ну конечно, кто бы сомневался. Меня это еще больше злит, выхожу из машины и громко хлопаю дверцей дорогого автомобиля. Не оборачиваясь, уверенными шагами захожу в фойе здания, чувствуя голой спиной взгляд темных глаз.

Подхожу к двери квартиры и обнаруживаю, что она открыта. Что за?… Осторожными тихими шагами прохожу в коридор. Не хватало мне еще грабителей, тогда это будет «замечательное» окончание слишком долгого и насыщенного дня.

Свет везде выключен. Нащупываю выключатель и подпрыгиваю от неожиданности.

– Сюрприз! – моя сестра заливается заразительным смехом. – Попалась!

– Черт, Бонни! Я думала, это грабители!

Сестра еще больше смеется, хватаясь за живот, но мне не до смеха. Я подавляю смех над собой и бегу к сестре обниматься.

– Я так рада тебя видеть, – мы стоим посередине квартиры в крепких объятьях друг друга, и это как бальзам на душу после неудачного ужина с Джеймсом. – Когда ты приехала? – я отхожу от сестры, чтобы лучше ее разглядеть.

Моя выпускница стала совсем большая. В этом году она должна поступать в колледж в Ванкувере, но почему-то оказалась за пятьсот километров от дома. Ее синие, как у мамы, глаза светятся любовью и счастьем, белокурые волосы собраны в лохматый пучок. Как же я по ней скучала!

– Пару часов назад, – ее широкая улыбка заставляет меня улыбнуться еще больше и загнать неприятные мысли о темных, раздевающих меня глазах, далеко внутрь. – Джесси, ты круто выглядишь! – она окидывает меня взглядом и прищелкивает языком.

– А спину так и не научилась держать. Выпрямись, у тебя же обалденная грудь!

– Давай не будем!

– А что? Мне только завидовать остается.

Я заливаюсь смехом и снимаю неудобные туфли.

– Кстати спасибо, что дала ключи, когда приезжала в Ванкувер. Видишь, они пригодились, – Бонни хитро улыбается, – мама дозвониться не могла до тебя, хотела поздравить с открытием выставки.

Сестра включает свет в гостиной и с размаху падает на диван.

Я вспоминаю о телефоне первый раз за день и боюсь представить себе, сколько пропущенных звонков там. Я ни капли не удивляюсь, когда вижу десять от мамы и ни одного от отца. Впрочем, последнее меня не удивляет, он никогда не интересовался жизнью своих дочерей. Набираю номер мамы и даю знак Бонни, чтобы дала мне минуту на разговор.

– Джесси, ну наконец-то! Я так переживала за тебя! – голос мамы такой теплый, кажется, что она стоит рядом.

– Прости мам, замоталась, – оправдываюсь я.

– Как все прошло?

– Просто замечательно, десять проданных работ, – отвечаю я и в своем голосе слышу гордость, но она тут же меркнет – А еще был ужин… с клиентом.

– Даа?… – мама сладко протягивает слово, давая понять, что хочет подробностей.

– Помнишь мистера Руиса? Я тебе про него говорила, собственно с ним я и ужинала. Мы обсуждали работы, которые он хочет купить, – все рассказывать я не буду, не в том состоянии.

– Ого! Ты же его в первый раз видела за год? Определенно, это очередной седой толстенький старичок, который любит поговорить об искусстве?

Как же ты ошибаешься. Перед глазами встает раздевающий меня взгляд. Маме пока что не обязательно про это знать, и я соглашаюсь с ее версией.

– Я так и думала, – в голосе мамы небольшое разочарование, – у тебя просто никто другой не покупает работы, не обижайся.

– Ничего, все в порядке.

– Бонни приехала уже?

– Да, почему не сказала мне, что она приедет, я бы ее встретила.

– Вчера пришли результаты, и мы узнали, что она поступила в колледж в Портленде! Ты представляешь?! Она тебе еще не сказала?

– Нет еще.

– Ох, Джесси, это такая удача, что она поступила именно туда. Она поживет у тебя некоторое время? Ты же не против?

– Ты шутишь? Нет, конечно! Я буду только рада, и к тому же, будет кому присмотреть за этим гиперактивным подростком, – я кидаю взгляд на Бонни, которая хмурит брови от моих слов.

Я хитро улыбаюсь сестре.

– Мам нужно идти, мы разберем вещи и будем ложиться спать.

– Спокойной ночи, дорогая. Целую.

– Я тебя тоже.

Сестра привезла с собой три забитых доверху чемодана. Мы раскладываем вещи в шкаф. Неожиданный сюрприз Бонни удался. Я очень рада, что она приехала и осуществила свою мечту – поступление в колледж на врача. Она большая молодец. Меня переполняет гордость за сестру. Это и к лучшему, что я сейчас буду не одна. Одной в стенах квартиры можно сойти с ума.

– Мне эта квартира больше нравится, она стильная и просторная, нежели та, которую вы снимали с Сэмом, кстати, как он? – Бонни оглядывается вокруг.

– О нет, говорить о нем я точно не стану!

Наконец-то все вещи разобраны, приняв душ, мы с сестрой расположились на диване перед большим телевизором.

– Да ладно! – она пихает меня в плечо и делает глоток «Бада» из бутылки, – я никому не скажу! Как и то, что ты спаиваешь малолетних.

– Эй! Давай тогда сюда! – пытаюсь забрать бутылку, но безуспешно.

Мы смеемся, и на душе ничего не остается от разговора с Джеймсом. С сестрой всегда так, она как бальзам на мои душевные раны. Только вот в случае с Сэмом мне помогла живопись. Я осталась одна в большой пустой квартире, а все родные были далеко. Благодаря именно сладкому запаху масла я пережила, то время.

– Так ты расскажешь мне про него? – Бонни хитро смотрит на меня и закидывает в рот орешку.

– Про кого?

– Дурочку не строй из себя, Джесси! Я про этого красавчика, который тебя подвозил на шикарном черном мерсе, я видела вас в окно, – сестра расплывается в ехидной улыбке при виде моего выражения лица.

– Это был Джеймс Руис.

Да, – ей я могу сказать.

– Погоди, тот самый мистер Руис? – глаза Бонни сверкают любопытством.

– Да.

– Ого, – удивленно выдыхает она и делает несколько глотков пива, – он намного круче, чем Сэм.

– Ну, как сказать…

– Я чего-то не знаю? – не унималась сестра. – Выкладывай Уильямс!

– Это сложно объяснить.

– Умоляю, Джесси! Расскажи!

– Нет! – отрезаю я и встаю с дивана, – надо ложиться спать.

Разговаривать про Джеймса я точно не готова.

Бонни ничего не говорит. Она знает, что если я не хочу говорить, то из меня это не вытянешь. Мы разбираем диван, и сестра обиженно отворачивается к стенке. Сегодня точно не мой день. Утро вечера мудренее, и, завернувшись в одеяло, я падаю в темный глубокий сон навстречу темным глазам.