— Отпустите меня! Хватит! — Щеки снежинки покрылись румянцем.

Рита услышав как дрожит голос Патриции, только приблизилась губами к ее ушку и стала слегка на него дышать. А ее пальцы в это время, уже добрались до своей цели. От чего снежинка вздрогнула и предприняла очередную безуспешную попытку вырваться.

— А теперь самое интересное, капитан Джек. — Рита, не отрывая своих губ от ушка Патриции, взглянула на меня. — Подойдите поближе и положите руку ей на живот.

Стоило мне сделать пару шагов в сторону снежинки, как в ее глазах появился неподдельный ужас.

— Нет! Не подходи! Стой там! Я сказала, тебе стоять!

Я признаюсь, от неожиданности замер. Однако, Рита продолжила говорить.

— Ничего страшного не случиться. Просто сделайте и сами все поймете.

— Из нее же ничего не вылезет?

— Не волнуйтесь, она не пострадает.

В итоге я сделал как сказала Рита. Однако, не успел я дотронуться до тела снежинки, как ее начало буквально трясти.

А стоило мне положить свою руку на ее оголенный живот, так девушка чуть ли ни в истерике забилась. Нескольких секунд хватило, чтобы из под юбки в очередной раз вывалился ее дробовик, а затем на ткани между ног появилось мокрое пятно.

— Какого…!? Рита, какого хрена?

— Бедняжка описалась. Ничего нового. — горничная вытащила свои руки из под одежды Патриции и протерев их салфеткой, снова обратилась ко мне. — У нее тяжелая форма андрофобии.

— Боязнь горничных? — Если честно, то я где-то слышал название этой фобии, только вот не помню, что конкретно она означает. Ну, а про горничных это так…шутка. Ха-ха. Понимаете? На мою шутку Рита только снисходительно улыбнулась.

— Это боязнь мужчин, капитан Джек. Уверена, вы уже наслушались от нее и про то, какое вы животное и про то, какая вы грязь. — Рита перевела взгляд на сжавшуюся на полу Патрицию. — Большая часть ее проблем возникает именно из-за этого. Именно по этой причине, она порой творит откровенные глупости. — Горничная снова перевела взгляд на меня, а после подошла почти вплотную. — Впрочем, все мы иногда совершаем, что-нибудь глупое, капитан. — Рита улыбнулась, а после передала мне черный конверт украшенный красными розами и восковой печатью на обратной стороне, на которой были видны две четких буквы “R”. А на мой удивленный взгляд, пояснила. — Я тоже иногда совершаю глупости. И раз уж вы не захотели отправлять письмо с заданием мне. Я решила сделать это за вас. Прошу не откажите в моей скромной просьбе. Прочтите его и дайте ответ. Я буду ждать.

После этих слов Рита помогла подняться выпавшей из реальности Патриции и вместе с ней направилась к выходу, оставив меня в каюте наедине со своими мыслями и черным конвертом.

“Какое чудесное, мать его, утро. Сначала сумасшедшая валькирия, потом вот это вот. Уже боюсь выходить из своей комнаты. Кто знает, какие еще радости мне приготовил сегодняшний день.”

Медлить с посланием от Риты я не стал. И аккуратно сорвав печать, открыл конверт, достал аккуратно сложенный листок, от которого, кстати, исходил приятный, но немного тяжелый цветочный аромат и стал читать.

Капитан Джек, за последни и дни между нами многое произошло. Возникло страшное недопонимание, которое может привести к неприятным для нас обоим последствиям. Я, как и вы, капитан Джек, можем продолжать не обращать друг на друга никакого внимания. Но насколько мне известно, госпожа Дюрандаль, имеет на вас свои планы. А это значит, что так или иначе, наши встречи будут происходить чаще.

Чтобы впоследствии облегчить наше с вами общение, а также принести свои извинения за произошедшее ранее. Я приглашаю вас сегодня на ужин в свою каюту.

Форма одежды — любая, но буду благодарна если вы наденете, что-нибудь поприличнее.

И будьте так любезны. Захватите с собой ошейник. Без него корабль отказывается меня слушать, а значит я не могу в полной мере выполнять свою работу.

— …Поприличнее. Забавно. Письмо оставило двоякое впечатление. С одной стороны это, конечно хорошо, что Рита стремиться наладить отношения, с другой стороны чует моя жопа, что все это не к добру. Но сходить все-таки нужно. Ошейник и правда стоит вернуть на место.

Мику не могла понять сон это или реальность. Если это сон, то как долго она спит? Ей казалось, что она растворилась в океане, а затем вернулась в свое тело вновь. Казалось, что ее ласкают тысячи рук. Касаются кожи, нежно проводят пальцами по шее, животу, спускаются по линии бедер. Обнимают, целуют.

Она ощущала горячее дыхание. Бесчисленные поцелуи, которые покрывают каждый сантиметр ее тела.

Он чувствовала, как кто-то ласкал ее грудь. Нежно, осторожно, но при этом как будто нарочно не касаясь самых чувствительных мест. Как будто специально обходил набухшие и требующие внимания сосочки.

Приятная вначале истома, превратилась в мучительное возбуждение. А прикосновения никак не заканчивались.

Ее тело горело. Горело снаружи и внутри. Она сжимала свои ножки в попытках, хоть как-то унять эти ощущения, но все было бесполезно.

Спустя вечность в ее голову пришла элементарная мысль.

“Почему, я не сделаю этого сама?”

В ту же секунду, как она подумала об этом, одна ее рука легка на затвердевший сосочек, а вторая опустилась между ног. Тело мгновенно ответило на эти прикосновения разливая приятные волны от самых пяточек до головы, где выходили через сладострастные стоны.

Сжатые ноги, постепенно стали раздвигаться все шире и шире, давая возможность нежным пальчикам Мику доставлять себе неведомое до этого момента удовольствие.

Тело от каждого импульса выгибалось, воздуха отчаянно не хватало.

Девочка уже не контролировала движение своих рук. Пальчики нещадно массирующие ее чувствительную изюминку, сейчас бессовестно проникли вовнутрь.

Тяжелое дыхание, мучительные ощущения, зачем она это делает? Она не знала. Мику просто хотела этого. Она сама не заметила, как миллионы рук, ласкающих ее до этого момента внезапно куда-то испарились.

Сейчас она сама обнимала свое тело, сама доставляла себе удовольствие и это было приятно. В голове не было ни одной мысли. Ей отчаянно хотелось дойти до конца.

Мику не надо было разбираться, в том, что требует ее тело. Напротив, все было понятно. Девушке невероятно хотелось кончить. Излить из себя все накопившееся напряжение.

Однако, сквозь омут этих ощущений, стал пробиваться едва различимый звон. Такой ненавязчивый, он становился все громче и громче. И если Мику сначала не обращала на него никакого внимания, то буквально через минуту он стал более отчетливым.

Прошла еще минута и этот противный звон стал резать слух.

— Да, что же это такое.. — Девушка начала хмуриться и неожиданно для самой себя поняла, что она спала все это время или вернее сказать, дремала.

Мику резко открыла глаза. Первая мысль, которая появилась в ее голове была “Где я?”. Розовые стены, плюшевые медведи и мягкая постель, на которой она лежала абсолютно обнаженной.

Простыня под ней была влажная, но это было не самое страшное. Прямо напротив кровати, стояла большая камера на штативе, на которой в этот момент горел красный огонек записи. Источник звона так же был обнаружен довольно быстро. У противоположной стены, сидела девушка с алыми волосами и такими же алыми глазами.

Кажется, она видела ее вчера. Сейчас незнакомка держала у себя в руках чашку чая и мерно помешивала его маленькой серебристой ложкой. Отсюда и раздавался тот противный звон. Кроме того, на ее лице сейчас была какая-то гадкая улыбка. Она словно издевалась над ней.

— Ну, что же вы остановились, мисс Мику. Вашим фанатам интересно было бы узнать, как заканчиваются ваши утренние игры.

Девушка не знала, что ответить, единственное, что ей пришло в голову, так это накрыться одеялом.

— Как… Что я здесь делаю?

— А вы не помните? — Идель поднесла чашку к своим губам, немного отпила напиток, а после пробежалась пальцами по коммуникатору. На стене в ту же секунду возникла запись вчерашнего вечера.