Гермиона выдохнула и позволила себе сесть в коридоре, прямо на пол. Потому что сердце вырывалось из груди и лёгкие просто отказывались функционировать. В носу стоял запах и это заставляло чувствовать себя какой-то токсикоманкой, потому что хотелось ещё.
Яблоки. Запах пергамента. Сырость после дождя. Мужской мятный шампунь.
Боже, она возбудилась только от этих запахов.
Это как добраться до сладостей, которые тебе нельзя, потому что утром ты весь будешь обсыпан аллергией. Но пусть, ведь это так вкусно и это запрещено, значит, хочется больше и больше.
Гермиона приложила ладонь к груди, пытаясь таким способом успокоить бешеное сердце, которое вытворяло не пойми что. Почему-то сейчас про болевшее плечо она не вспоминала, весь разум был занят попыткой понять, что здесь произошло.
Не мог же пройти мимо её соулмейт, так, чтобы она не заметила, потому что Малфой загородил весь обзор своей спиной?
Да нет, это как-то притянуто за уши.
Это было очень странно, и её реакция, и самочувствие, и отходняк, так скажем. Всё это наталкивало на определённые мысли, но Гермиона была настолько слепа в этих вещах, что просто решила почитать больше книг на эту тему и отправилась к себе в гостиную.
Всё было очевидно, но два упрямца были настолько упрямы, горды, слепы, самоуверенны, что никак не могли принять одну простую истину. Такие вещи всегда мешают, когда дело касается чувств, вот и они не стали исключением из этого правила.
Они были полными идиотами, в любой из реальностей.
***
Гермиона читала уже пятую книгу на тему соулмейтов и ей становилось плохо от строчек, что уже расплывались перед глазами. Она не позволяла себе думать об этом, но мозг будто специально подкидывал варианты, где это могло стать реальностью.
А что, если Малфой мой?..
Да нет, это полный бред, быть такого не может. Только в какой-нибудь параллельной реальности, где они не являлись врагами всю жизнь.
Гермионе было страшно представить, если это окажется правдой. Она, возможно, сразу сиганёт с Астрономической башни. Или утопиться в Чёрном озере, всяко лучше, чем быть с Малфоем.
Конечно, он симпатичный, и даже очень, это глупо отрицать, но сам факт того, что человек, который смотрел, как её пытают, может оказаться её родственной душой, бросал в дрожь. Это идиотизм, такое не должно случаться в нашем мире, но, к сожалению, в нём всё возможно.
Гермиона до ужаса надеялась, что действительно мимо прошёл её соулмейт, что это был не запах Малфоя. Но на свою беду, она всегда была слишком умна и видела то, чего другие часто не видели. Вот и сейчас, она этой своей способностью, нагадила себе, иначе и не скажешь.
Гриффиндорка рационально смотрела на ситуацию и многое складывалось: и то, что Малфой до сих пор один, и то, что они оба никак не могут найти своих половинок. Возникал вопрос: откуда она всё это знает, если никогда не интересовалась Малфоем? Но всё было просто, она жила в комнате с Лавандой Браун, и, хочешь не хочешь, ты будешь знать всё о личной жизни каждого. Даже таракана, если бы он был хоть мало-мальски симпатичным.
И всё это, собираясь в единую кучу в голове, просто кричало об очевидности, но Гермиона отрицала. Она будет делать это всю жизнь, если понадобиться, но не будет с Малфоем. И тут дело не в том, что он полный придурок и сноб, всё прозаичней: он считает её мусором под ботинками. Как с таким человеком можно построить что-то светлое, как семья?
Гермиона не знала и не собиралась пытаться. Она уважала себя и любила, и не собиралась унижаться и пресмыкаться перед таким, как Малфой, который только этого и ждёт. Девушка молилась всем богам, лишь бы Малфой не догадался, чтобы она спокойно дождалась срока и обрекла себя на серость и одиночество. Здесь уж точно лучше это, чем быть со слизеринцем, мерзким, гадкий, самовлюблённым и невозможным.
Она лучше станет карьеристкой или отправиться путешествовать по миру, чем свяжет свою судьбу с этим идиотом. Но к несчастью, процесс уже был запущен, они почувствовали связь и это значило, что назад пути нет.
Гермиона замечала за собой эти изменения, она стала слишком много думать о Малфое. Такого никогда раньше не было и это вызывало дрожь, ведь девушка больше не могла контролировать свой разум в этом плане.
Она стала поддаваться этому безумию и не могла убеждать себя в том, что готова на страдания. В голове всё больше появлялся вопрос, который она ненавидела и была готова залезть к себе в мозг, и сделать, что угодно, лишь бы перестать думать об этом.
А вдруг у них получится?
Может попробовать?
Убейте её кто-нибудь, пожалуйста.
***
Драко сделал затяжку и выдохнул дым изо рта.
Его радовало, что на Астрономической башне никогда не было народу - хоть где-то он может побыть наедине с самим собой. А это было необходимо, ведь с его головой произошла какая-то херня, под названием Гермиона Грейнджер.
Чёртова сука.
Как он её ненавидел, но сейчас ещё больше, потому что был уверен, что это она постаралась. Сделала с ним что-то. Какую-то хуету, ведь это не нормально постоянно думать о гриффиндорке. Он не должен это делать, но делал.
Он смотрел на неё, оценивал и приходил к выводу, что девчонка стала очень аппетитной и милой, по-настоящему, блять, милой. Такой красивой, что он даже офигел, как не замечал этого раньше. Как так получилось, что, смотря на Грейнджер он пропадал в третьем измерении и забывал собственное имя.
Драко не хотел этого, но поганая встреча в коридоре, который вёл к библиотеке, всё изменила. Он не знал, что с ним произошло, но догадывался и ему не нравилось то, что приходило в голову.
Малфой мог предположить, что у него неожиданно стал вставать на зубрилок, но, если бы это была не Грейнджер, он бы смирился, но тут нет, извините. Да и как вообще с этим можно смириться?! Эта девчонка годами, годами, его раздражала-бесила-провоцировала-ненавидела, как можно допустить даже мысль, что это было тем, о чём он думал.
Грейнджер не могла быть его соулмейтом, не могла, всё, занавес.
Драко был реалистом, и к своему сожалению, понимал, что как раз-таки могла. Жизнь или судьба, без разницы, одна и та же сука, не слишком жаловали его, так что, такое дерьмо было очень ироничным. Слизеринец знал, что не был белым и пушистым, но не настолько же он был гнидой, что теперь его надо сводить с гриффиндорской заучкой.
Видимо, всё-таки был.
Но одно дело догадки, с этим можно примириться. Это ничего, но вот сны, где даже ему казалось, что не бывает такой страсти, чуть ли не порнографической, были наказанием. Драко никогда в жизни не мучился от не спадающего стояка, а тут, пожалуйста. И ладно бы, вставал на кого угодно, но нет, только на Грейнджер в его снах и наяву.
Он ещё столько, как в этом году, никогда не дрочил. Драко уже всю руку стёр. Это не самое приятное, что б вы знали.
Малфой просыпался с бешено колотящимся сердцем и мечтал вернуться туда, откуда его вырвали. Драко испытывал такое разочарование, что казалось мог только одним взглядом убить всех нахрен. Он чувствовал себя чокнутым, помешанным на Грейнджер, и это было неприятным фактом.
Драко понимал, что таких совпадений просто не бывает, но маленький росток надежды в душе, всё ещё верил в это. Безуспешно, конечно же.
Драко смотрел на Грейнджер и наслаждался тем, что видел - это ли не подтверждение его невменяемости? Он знал, что должен был делать, гриффиндорка, скорее всего, тоже догадывалась, иначе её знаменитые мозги просто не пережили бы такого удара.
Ему нужно взять себя в руки и положить конец всей этой начавшейся херне. Драко не собирался жить в серости и одиночестве, он и так провёл много времени в таком состоянии, если быть точнее, всю жизнь. Он хотел быть счастливым, и, если для этого нужно быть с гриффиндоркой, ладно.
Каким-то чудесным образом прошли те мысли, чтобы насолить своей благоверной. Наверное, потому что теперь он догадывался, кто это был. Вся злость и обида, почему-то, просто ушли, будто их и не существовало. Это было странно, как и всё его состояние. Ненормальное.
