Не простит.

Он бы так и сделал, не стал даже слушать. Ни то, что она была пьяная, ни то, что смогла остановиться. Ничего из этого.

И от это выворачивало. Он так старался это беречь, удержать, не косячить. И в итоге сам же всё проебал.

Утром, когда он вспомнил всё по новой, ему стало страшно, что Грейнджер узнает не от него. Почти так и получилось. Она достаточно спокойно отреагировала. Драко бы всё разнес вместе с ней.

Но только он обрадовался, что сможет ей сам всё рассказать, как Гермиона задала вопрос про дневник, и всё вернулось. В груди поднялась ненависти и злость, не на неё, а на себя.

Как выходить из той ситуации, он не знал, поэтому поступил как обычно. Налажал и сбежал.

Это было его фишкой. Можете брать на вооружение. Налажали и бегите.

С тех пор они не общались, Грейнджер даже не смотрела на него, а он пялился. В общем, они вернулись к тому, с чего начали. Иронично.

Надежды почти не осталось.

Осталось только боль.

***

Сегодня он был зол.

В принципе, его обычное состояние. Ничего нового. Главное, стабильность во всём.

Драко пытался подловить Грейнджер, но только эта курица увидела его в библиотеке, как сразу дала фору и сбежала, только пятки сверкали. Вот она, гриффиндорская храбрость.

Это раздражало, как и чёртова Амбридж, которая с первых минут невзлюбила Гермиону наравне с Поттером. На очкарика было плевать, но девчонку она не должна была трогать.

Самое паршивое в том, что он бездействовал. Ничего не мог исправить, а это сводило с ума.

Сейчас Малфой старался отвлечься чтением, сидя в гостиной Слизерина, но толку было мало.

Почти все были на обеде, и комната пустовала, что было ему только на руку. Услышав звук открывающейся двери, Драко повернул голову.

Блейз.

О, блеск.

Они с Забини никогда и не общались. Так, только по необходимости в учёбе. Малфой чувствовал, что явно не симпатизирует мулату. Тот был очень избирательным в плане своего окружения, подпускал только тех людей, которых по-настоящему хотел. Блондину определённо не хватало его принципиальности.

Драко хотел было уже уйти к себе, но его остановили.

— Малфой, разговор есть, — Забини сел напротив него на диван, и опёрся локтями о колени.

— Что, Забини, как в прошлый раз? — ему не хотелось снова выяснять отношения, которые, не исключено, могли закончиться мордобоем.

— Как раз об этом и будет разговор.

Интересно.

— Я весь внимание, — Драко откинулся на спинку дивана и принял расслабленный вид.

— Я должен извиниться, что полез с дракой, ни в чём не разобравшись. Дафна мне всё рассказала, что это она к тебе пристала, — Малфой внимательно на него смотрел, всё веселье ушло. — Мы поругались в тот день из-за какой-то херни, и она решила таким образом вывести меня из себя. У неё получилось. И отгрёб ты.

— Спасибо, я в курсе. Но меня мало волнуют ваши брачные игры.

— Ты, блять, можешь нормально выслушать?! — Забини повысил голос и вытаращил на него глаза. После чего провёл рукой по волосам и взял себя в руки. — Ты просто реально бесишь, Малфой. Без обид.

Слизеринец кивнул, выражая своё согласие. Он это и так знал.

— В общем, мне правда жаль, что я тебя избил.

— Эй, я, между прочим, один раз отбился.

— Ага, когда пол целовал, — Блейз ухмыльнулся и даже как-то расслабился. — Всё, я сказал всё, что хотел.

Забини встал с дивана и развернулся в сторону выхода из гостиной. Драко подумал, почему они раньше не общались, и задал этот вопрос.

— Потому что ты мудак. Но сейчас ты хотя бы ведёшь себя адекватно и не кричишь на каждом углу о своей чистокровности и привилегированности.

Мулат сказал это, как само собой разумеющиеся и вышел из гостиной.

А Малфой думал, что неплохо смог над собой поработать, раз даже великий Забини почтил его своими словами и извинениями. Но так было, пока Драко не вспомнил про Грейнджер и про своё фиаско, которое было его жизнью.

***

Давно Гермиона не испытывала такого адреналина. Сейчас она пыталась как можно незаметней улизнуть из библиотеки, в которую пробралась, чтобы найти необходимые книги для занятий ОД.

Они только начали заниматься, и Грейнджер должна была проверить свои знания и помочь подготовиться Гарри. Последние месяцы были сумбурными. Ребята искали место для занятий, и вот, не так давно, наконец нашли. Выручай-комната.

Радовало, что даже на карте Мародеров её не было, а значит, о ней знало минимальное количество людей. Идеальное место для проведения запрещённых уроков.

Ей казалось, что всё это время она находилась в прострации. Рефлекторно улыбалась, ела, спала, ходила на занятия и отвечала на уроках. Ничего не чувствуя. Может, конечно, это была какая-нибудь защитная реакция организма, если такие существуют в её случае.

Гермиона сама себя последние два года не узнавала, если честно. Может, это был тот самый подростковый период, о котором все говорят. Грейнджер надеялась на это, ведь оно пройдёт, нужно только переждать. Девушка понимала, что она человек, а значит, не может всегда вести себя так, как планирует, не может быть идеальной и всегда делать всё так, как надо. Она знала, но это настолько раздражало её, ведь она становится непохожей на себя настолько, что хотелось кричать.

Гриффиндорка никогда не была обычной в прямом понимании слова, и дело было не в том, что она волшебница.

Она всегда тяжело сходилась с людьми. Была зазнайкой и занудой, слишком правильной и ответственной. Пыталась помочь всем и каждому, и не важно, какой ценой обойдётся это ей. Это она о себе знала.

Но вот её поведение пугало. Бывали времена, когда Гермиона вела себя, как истеричка, как, например, в библиотеке, или обижалась, как глупая девчонка — четвертый курс. Это бесило, и это была не она.

Если это был подростковый максимализм, или дух бунтарства, или перестройка организма и мозга, то пускай они поскорее закончатся. Ей нужно стать самой собой. Спокойной, разумной, рациональной, а не как Лаванда, Парвати или даже Паркинсон.

Выглянув за угол из ниши, в которой она стояла недалеко от библиотеки, Грейнджер облегченно выдохнула от того, что на пути никого не было. Надо было взять у Гарри карту, но это просто вылетело у неё из головы. Так опростоволоситься — ужас.

И зато сейчас, трястись от мысли быть пойманной, Гермиона не сильно и боялась. С ней определённо что-то не так.

Выйдя из ниши, она постаралась как можно тише и быстрее передвигаться в сторону гриффиндорской гостиной. Ей сегодня везло, и на пути никого не было. Только она обрадовалась, что добралась без происшествий, как девушка в кого-то врезалась, рассыпав книги и пергамент вокруг себя. Подняв голову, она увидела своё препятствие.

Малфой.

Боже, это было так очевидно, что смешно.

— Грейнджер, какого чёрта ты бродишь после отбоя? — Драко подал ей руку и потянул на себя, поднимая.

— Не твоё дело, Малфой, — видеть его хотелось меньше всего. Несколько месяцев она глушила свои чувства и старалась не думать о нём, что было сложно. Ей это удавалось по-настоящему только днём, а по ночам она удобряла подушку новой порцией слёз. Так и живём.

Сейчас обида, злость, радость и её влюбленность дали о себе знать. Они нахлынули без стука в дверь, как незваные гости, которых ты не ждал, но, чтобы не показаться невежливым, впускаешь их.

— Это как раз-таки моё дело. Я староста, если ты не забыла, и патрулирую коридоры, — Малфой показал на значок у себя на груди и посмотрел ей в глаза.

— Уверена, ты только сейчас это вспомнил, чтобы отобрать у меня кучу баллов. Вперед, Малфой, наслаждайся, — Гермиона наклонилась, чтобы поднять разбросанные вещи, и собрав их, в тишине встала, чтобы уйти.

Драко всё ещё стоял здесь и смотрел на неё.

-

— Ну, староста, что ты молчишь? — ей так хотелось его как-нибудь задеть, пусть это была и неудачная попытка, но ничего, ещё всё впереди.

— Я отведу тебя к Амбридж, — он схватил Грейнджер за локоть и потащил за собой.