Гриффиндорка зло смотрела на него и думала: если его ударить головой о полку, сильно ли ему будет больно?

— Не надо так на меня смотреть, Грейнджер, ладно? Мне не по себе, — Гермиона ехидно улыбнулась, показывая, что ей нравится его напрягать. — Вчера у нас в гостиной была небольшая попойка, и все были пьяные. Включая Дафну. Она сама подошла ко мне и начала флиртовать. Я сразу попросил её отстать от меня, она это не услышала. Потом ещё раз, и тот же результат. В итоге закончилось тем, что она меня поцеловала. Не я, понимаешь?

Девушка никаким образом старалась не реагировать, но уже не было такого желания убийства. Не Малфоя.

— А если про драку, то Забини, когда увидел это, решил, что я полез к его девчонке. Вот и всё. Я бы никогда так с тобой не поступил.

Драко увидел, что она успокоилась, и снял заклинание немоты.

Она смотрела на него, и ей было немного стыдно за такую эмоциональную реакцию. Чисто женскую. Ужас. С Малфоем Гермиона иногда себя не узнавала.

Грейнджер всегда думала, что не будет поступать, как все девушки. Не будет устраивать истерики, будет примером для подражания. А в итоге женская логика захватила её разум. И от этого стало так неприятно.

Конечно, Драко тоже виноват, но он всё объяснил. А шатенка могла не реагировать, как девица из бульварного романа.

Они смотрели друг на друга, и каждый не понимал, как себя сейчас вести.

Драко решил сделать первый шаг:

— Убивать меня не планируешь? — он усмехнулся, пытаясь скрыть напряжение.

— Почему ты ничего не ответил, в дневнике? — Гермиону мучил этот вопрос, и он не давал ей расслабиться.

— Я… забыл, наверное, — Малфой отвел глаза и посмотрел на внезапно заинтересовавшую его книгу.

Грейнджер уже хорошо его выучила и понимала, что что-то не так:

— Ты врёшь, — это открытие было болезненным, если слухи оказались высосаны из пальца, то эта его ложь давала поводы не верить ему, — почему ты врёшь, Драко?

Слизеринец посмотрел на неё и как-то странно отвел глаза, будто было, что скрывать. И это не касалось случившегося в гостиной.

— Почему ты ничего говоришь? Ты мне мстишь таким образом?

— Нет.

— Тогда в чем дело?

— В том, что я не собираюсь отвечать! — он практически закричал на всё помещение и тяжело дышал.

Гриффиндорка смотрела и не знала, как на это реагировать, но плакать она точно не станет. Не сейчас. Не при нём.

Почему он скрывал причину своего игнорирования? Ответы были отнюдь не радужные. Лезли мысли определённого характера. Может, он правда забыл, а может, и…

— Уходи, — не было сил сейчас смотреть на него. Гермиона чувствовала ступор в эмоциональном плане.

Драко даже не посмотрел на гриффиндорку и вылетел из библиотеки. Грейнджер вернулась в гостиную, поднялась в комнату и села на кровать.

Так и не чувствуя ничего.

========== Мудак ==========

Это утро было ужасным. Самым худшим в его жизни. Это официальное заявление.

Голова трещала так, что глаза выкатывались из глазниц. Шум в ушах был адский.

Драко с трудом поднял свою бренную тушу с кровати и попытался тут же не блевануть. Получилось с трудом.

Дойти до ванны было подвигом, и гордость заиграла в нём, когда удалось это сделать. Малфой посмотрел на себя в зеркало и скривился. Выглядел он отвратительно.

Вчера он знатно выпил. Ребятам пришлось тащить его из гостиной в спальню. Сам он был не состоянии передвигаться.

Причиной такого состояния была Грейнджер, с которой он облажался по-крупному. Просто феерически так облажался. Сначала эти ёбаные слухи о нём и Дафне, а потом его косяк, который он не знал, как исправлять. Просто, блять, парень года. Где его медаль, диплом или ещё какая-нибудь хрень.

Приняв душ и приведя себя в относительный порядок, Драко снова упал на кровать. Двигаться было тяжело, будто кости расплавились. Да, такого жуткого похмелья ещё не было. Но как говорится: все бывает в первый раз. Первое похмелье, первый поцелуй и секс. Первая лажа со своей девушкой. Чёрт.

Эти мысли его не отпускали уже месяц, если не больше. Малфой плохо помнил сколько времени прошло. Чуть больше месяца или шестьдесят восемь дней. Не знал сколько точно.

Вчера он увидел, как его Грейнджер, его, общалась с одним придурком с Когтеврана. И улыбалась так счастливо, что захотелось уничтожить радость во всём мире или смять эту улыбку своими губами, он не определился.

Она видите ли была в порядке. Никак не демонстрировала, что у неё драма в личной жизни. Конечно, Малфой понимал, что это Грейнджер и уж кто-кто, но она не будет выставлять свои чувства напоказ. Но, сука, почему он один страдал.

Накосячил, конечно, исключительно он, даже отрицать не собирался. Но она могла бы и так не улыбаться, что половина мелких задрочеров просто плыли. Гадость.

Это и стало причиной его сегодняшнего похмелья. Он так по ней скучал, что было невыносимо. Даже летом, когда они не виделись, было общение через дневники. Драко мог представлять её эмоции во время их переписок, читал её мысли, а сейчас даже этого не было. Из-за него. Только из-за него.

Херов неудачник. Дебил. Придурок.

В ту ночь он был жутко злым и пьяным, его очень сильно развезло, и соображать было тяжело. Это, конечно, не оправдание, но…

Когда Драко насмотрелся на свою великолепную рожу в синяках и крови и вышел из ванны, то увидел на его кровати Пэнси.

— Какого чёрта, Паркинсон? — язык заплетался, и говорить получалось с трудом. Все силы он истратил на Забини.

— Драко, ты в порядке? Ты весь в крови, — Пэнси подошла к нему и хотела прикоснуться к лицу, но он увернулся и чуть было не свалился на пол там же.

— Мерлин, Драко, тебе надо прилечь, — девушка помогла ему лечь на кровать и села рядом. Хотя не должна была. Он не давал разрешения.

Он думал о Грейнджер. Хотел к ней. Но не мог даже приблизиться при посторонних. Это бесило.

— Милый, ну как ты? Может, тебе что-нибудь нужно? — Паркинсон подвинулась ближе к нему и провела подушечками пальцев по щеке.

Её руки были прохладными и напомнили пальцы Гермионы. Он застонал и потянулся к ней.

Уже сейчас было понятно, что ничем хорошим это не закончится. Он был в говно, извините за выражение, а Пэнси этим воспользовалась. Девчонки очень коварны, и бывает, от пьяного парня получают больше, чем наоборот. Это не делало его жертвой, нет. Его же не пытали.

Просто адекватного состояния не было, и он плохо отвечал за свои действия. Состояние аффекта, так сказать.

Слизеринка расценила его ответ на ласку, как знак. Тут же она оказалась на нём и поцеловала.

Малфой не мог понять где он и что происходит, но поцелуй казался приятным, и он ответил, за что будет ненавидеть себя до конца жизни.

Пэнси после этого накинулась на него с утроенной силой и начала расстегивать его рубашку, и он помогал, попутно ведя ладонью по её бедру, пробираясь под юбку.

— Да-а-а… — Паркинсон застонала и подставила свою шею для поцелуя, чем он воспользовался.

Схватив её за грудь под лифчиком, он сильно сжал и попытался снять с неё какой-то свитер.

— Драко, ты такой… я так тебя хочу, — и он замер. Это не был голос Грейнджер, и Малфой понял, что и стоны не принадлежали ей, что это вообще не она.

Столкнув с себя девушку, слизеринец вскочил с кровати. Он зарылся рукой в волосы и начал суматошно ходить по комнате.

— Драко, что случилось? — Пэнси смотрела на него голубыми глазами, не карими, всем видом проявляя участие. Тут взгляд упал на тумбочку, и увидев дневник, с которого всё началось, до него дошло, что он сделал.

— Пошла вон, мать твою! Даже не подходи ко мне, сука! — Малфой орал, как сумасшедший, и было плевать, что кто-то мог услышать.

— Драко, ты че…

— Вон, я сказал! Проваливай! — Пэнси со страхом на него посмотрела и решила всё же уйти.

Как только дверь закрылась, Драко завыл.

Единственной мыслью в голове на тот момент было, что она не простит.