Он обошел собравшихся по кругу.

— Теперь нам всем предстоит решить судьбу Видара. Честна ли его защита? Справедливы ли его слова? Должен ли он — должен ли кто-нибудь из нас — иметь право брать все, что можно брать?

Он остановился и оглядел собравшихся.

— Или должно быть больше, чем просто право силы? Разве честно отнимать жизнь у кого-то просто потому, что он слаб? Неужели боги смотрят на Видара сейчас и говорят друг другу, что он силен и могуч? Неужели они гордятся им? Может, сегодня вечером они провозгласят в Валгалле тост в его честь? Я спрашиваю себя — довольны ли боги кем-нибудь из нас? Рады ли той легкости, с которой все дается нам в последнее время? Или они видят, что мы толстеем и теряем свою силу в этом довольстве и хотят преподать нам урок?

Задав этот неожиданный для многих вопрос, Леиф отошел назад, чтобы встать рядом с Вали, затем повернулся и замер.

— Как ярла Гетланда, меня ежедневно просят дать совет. Я даю его сейчас. Сегодня мы все испытали разочарование. Мы взяли деревню, которая не принесла нам добычи, и потеряли в этой битве сильных воинов. Но наш враг упорно сопротивлялся, и эта победа принесла нам честь. Мы столкнулись с достойным противником. Чтобы этот поход принес нам славу, мы снова встретимся с этим сильным врагом до того, как покинуть эти земли. Если мы хотим вернуть благосклонность богов, то должны заслужить нашу добычу. Мы должны вырвать ее из могучих рук короля, а не из хрупких рук ребенка. Таков мой совет. Так я думаю. Но это решение принимаю не я. Мы должны решить вместе. Если вы хотите, чтобы Видар был наказан смертью, поднимите браслеты.

Почти никто не колебался. С того места, где стояла Астрид, казалось, что решение, за единственным исключением самого Видара, было единогласным.

Видар в шоке оглядел своих соплеменников и союзников.

— Вы хотите сказать, моя голова стоит меньше головы христианского ребенка?! — в толпе было тихо. Видар сплюнул на землю. — Вы думаете, боги будут довольны вами? Тем, что вы посчитали меня менее ценным, чем эта жалкая кучка костей и плоти? У меня почти двадцать лет набегов!

Гетландский воин по имени Карл вышел из группы и ударил Видара кулаком в лицо. Когда тот упал на колени, другие мужчины приблизились и остановили его.

Леиф повернулся к Астрид.

— Эта честь принадлежит тебе, если ты этого хочешь.

Она совершенно не хотела. Вытащив из-за спины топор, она подошла к Видару.

— Ты можешь преклонить колени и смириться со своей судьбой, и надеяться на милость богов, которые примут тебя в память о твоей былой чести, или я могу привязать тебя к пню, как животное, и ты умрешь, как животное. Делай свой выбор.

Он пристально посмотрел на нее, пытаясь найти в себе мужество прогнать ужас из взгляда. Потом замер, и через мгновение его соплеменники отступили назад.

— Благородный выбор.

Астрид встала перед Видаром и посмотрела ему прямо в глаза, а потом взмахнула топором и нанесла точный удар.

— oOo~

Когда солнце начало клониться к закату, и воины поужинали мясом, медовухой и печенным на костре хлебом, Астрид уселась рядом с ярлами, Бренной и несколькими близкими к Вали и Леифу воинами. Среди них был и Яан, но настроение Астрид подавляло ее телесные желания, так что его присутствием она раздражена не была.

Они обсуждали, что делать дальше. Разведчики обнаружили замок и лагерь за его стенами. Это была еще одна странность. Короли обычно прятались за стенами и посылали солдат на верную смерть через ворота группами, пока не вынуждены были сдаться и предложить в качестве выкупа свои сокровища.

Но этот король устроил большой лагерь далеко от замка, на краю леса.

— Я не могу понять, в чем смысл устраивать лагерь далеко от замка, — сказал Яан. — Это только делает их более уязвимыми, разве нет?

Яан был эстландцем, воспитанным под защитой замковых стен. Он не мог представить себе ничего более надежного, даже после многих лет походов с Вали.

Вали наклонился к нему, но ответил всем присутствующим.

— Стены ограничивают возможность атаки и позволяют врагу сфокусироваться. Мы знаем, что нужно посылать стрелков наверх, а воинов — к воротам, потому что воины короля придут только оттуда. Этот король тоже усвоил этот урок.

— Но они еще одеты в свой блестящий металл, — возразил Яан. — Они носят свои шелковые флаги и спят в шелковых палатках. Разведчики обнаружили их лагерь в лесу на расстоянии мили. Этот король еще не усвоил всех уроков.

— Мы захватили деревню, — напомнила им Астрид. — Они пошлют человека для переговоров. Если этот король такой же, как остальные.

— Пока в этом короле нет ничего, что позволило бы нам думать, что он такой.

Бренна, которая никогда раньше не совершала набегов на эти земли, молчала во время разговора, но ее слова прозвучали веско.

Мгновение ее друзья и ярлы молчали, обдумывая эту истину.

— Бренна права, — сказал Леиф, озвучивая их общие мысли. — Мы не должны ждать. Мы знаем, где находится замок, и мы знаем, где находятся воины. С первыми лучами солнца мы выдвигаемся дальше. Мы будем сражаться так, как если бы они были воинами нашего народа и могли дать нам отпор. На бегу. Лучники на переднем краю. Щиты и мечи следом.

— oOo~

В ту ночь, когда лагерь погрузился в полную темноту и большинство воинов улеглось спать, Астрид сидела одна у затухающего костра. Она чувствовала себя неуютно, но не понимала причины. Смерть Видара ничего для нее не значила. Он заслужил эту смерть. Маленькая девочка в лесу — да, она подумала о ней пару раз, не более того. Она даже не считала эту жизнь загубленной. Только не здесь, где у девушки не было шанса устроить себе другую судьбу, где ее ждали только тяжкий труд и подчинение. Астрид уже достаточно насмотрелась на этих христиан, чтобы понять, что быть крестьянкой здесь ничуть не лучше, чем быть рабыней среди ее народа. Ни прав, ни воли, ни голоса, ни жизни, кроме той, которую разрешает мужчина — король, отец или супруг.

Леиф сотворил настоящее чудо. Он объединил воинов в трудную минуту, сделал даже больше — он заставил их увидеть свою честь и найти свой огонь. Он напомнил им о Валгалле, где честь была величайшим сокровищем, а сила и мужество — величайшим оружием. Он превратил последних воинов Эйка в своих.

Так что дело было не в событиях дня, но все же что-то ее тревожило. Волосы у нее на затылке зашевелились, и дело было не в легком ветерке. Снова и снова Астрид замирала, напрягая слух, прислушиваясь к чему-то, чего не было. Ни звука не доносилось со стороны ограды из копий. Ночь в этих краях всегда была безопасна.

Эти христианские короли нападали только днем, на широких полях, выстроившись ровными рядами. Снова и снова, король за королем, они шли в атаку и встречались со стеной щитов.

Этот король не был похож на других, и все же ночь должна была быть безопасной. Особенно сейчас, когда не было ни луны, ни звезд. Лес здесь был густой и неприступный, и пусть этот король и усвоил урок, преподанный его соседям, он вряд ли научился сражаться иначе. В этих лесах не было места, где могли бы выстроиться в ряд рыцари в доспехах.

И все же она не могла успокоиться. Тяжело дыша от волнения, Астрид встала и прошлась по периметру лагеря, щурясь в темноту за угрожающе ощетинившейся границей копий. Но ничего не было. Она посмотрела на крутой подъем к югу, где лес вырисовывался как стена самой темной черноты в уже чернильной ночи.

Но там ничего не было.

Или…

Астрид снова прищурилась. Неужели в воздухе над землей что-то сверкнуло? Отойдя подальше от костра, встав спиной к лагерю и немногочисленным факелам, которые все еще горели, Астрид замерла и уставилась в ту сторону. Она позволила себе моргать, но застыла на месте.

Да. Слабое колебание света. Очень слабый свет. Она решила подождать еще чуть-чуть, прежде чем поднять тревогу, но тут свет обрел цвета.