— Мне не нужны твои клятвы в ответной любви. Достаточно того, что ты знаешь, — она легко и быстро коснулась её губ и, Гермиона разочарована заметила, что ей хочется ещё и ещё.

— Белла, как же это сопливо, — заметила Гермиона, и тут же была придавлена телом Беллатрикс. Самая приятная тяжесть в её жизни, и самая изящная, к тому же. Гермиона потянулась за поцелуем, теперь уже намного жарким и, насколько она вообще могла, взрослым. Сейчас для неё это было красноречивее любых слов. Беллатрикс ответила рукой, нагло шарясь под одеждой и коленом дразня меж бёдер. Гермиона рвано вдохнула воздух и чуть застонала ей в губы. Выгибалась от прикосновений, таких холодных рук, морозящих тёплую кожу. И не понимала, как в таком тёплом помещении её руки оставались холодными, словно на них не действовали никакие законы мироздания… от мыслей отвлекла их виновница, в контраст касаясь горячими губами шеи.

— Видит Мерлин, Грейнджер, я пыталась держать себя в руках, — прошептала на самое ухо Беллатрикс, опаляя кожу почти жгучим дыханием, — Но ты просто не даёшь мне покоя, сидишь в моей грёбаной голове.

— Ты меня мучаешь, — простонала Гермиона и, как можно глубже, вдохнула тот самый обескураживающий, томный запах чего-то пряного и лесного, желая чтобы он отпечатался в лёгких.

— Мы в школе, я твой профессор, — уже почти шипела Беллатрикс, но совсем не от гнева.

— Неужели ты та, кто следует моралям?

— Я тебя сейчас трахну прямо на этом кресле, если ты не… –остальное она недоговорила, так как Гермиона жадно поцеловала её, показывая свои истинные желания. Будто осмелев, Грейнджер сама притянула руками Беллатрикс за талию ещё ближе, и та усмехнулась в поцелуй, —Ты правда хочешь этого прямо сейчас?

— А не видно? а-а, –взвизгнула Гермиона, когда Беллатрикс с удивительной лёгкостью подхватила её на руки. Грейнджер не заметила, как они пришли в спальню и вот, она уже лежит на идеально чистых простынях. Беллатрикс с помощью простенького заклятия сняла с Гермионы свитер. Молочная, бледная кожа была само, что ни на есть совершенство, и губы Беллатрикс коснулись шеи, чуть ниже ключиц и везде где вообще только можно достать. Гермиона ощущала каждое касание, будто усиленное в стократ, и выгибалась им навстречу. Мысли расплылись в неясную кучу. Надо ещё — больше, ближе. И Беллатрикс тоже.

Гермиона выгибалась, подставляла всю себя под желанные руки. Хотелось, чтобы они были везде, даже в глубине души. И наблюдала, еле различая, как длинные тонкие пальцы скользят вдоль её кожи, задевают соски на груди, лаская их и убегая дальше: такие бледные и холодные, чуть красноватые, на её тёплой, жёлтоватой коже. Как пухлые, почти вишнёвого цвета, губы касаются каждого изгиба, совершенно неизменно мягко. Гермиона тянет свои руки и отчаянно хочет поцеловать, облизнуть, наверняка, довольно приятную на вкус кожу. И Беллатрикс даёт ей такую возможность, притягивая на свои бёдра. Пальцы бегают по её корсету в отчаянных попытках развязать, и Беллатрикс помогает, неспешно целует, и усмехается, когда та, наконец, дорывается до желанного с нескрываемым восхищением. Она наблюдала почти детский интерес в светлых, ярких глазах Гермионы, её руки были такими жарким, что одно их прикосновение сводило с ума. «Чертовка» — думала Беллатрикс, пытаясь сдержать стоны от действий своей Избранной, что хоть и неумело, но старалась найти те невидимые точки удовольствия. Пытаясь вернуть себе голову, Беллатрикс меняет положение так, чтобы нависать над Гермионой и смотреть прямо в её глаза — туманные, полные возбуждением и чем-то сверх её понимания.

Руки спустились ниже, всё тем же заклинанием, снимая штаны и бельё. Гермиона на секунду замерла, а Беллатрикс, смотря в её глаза, аккуратно проникла пальцем в мокрую промежность, чуть прищурившись, наблюдая как она вздрагивает и постанывает. Гермиона прикрыла глаза, и Беллатрикс, усмехнувшись, добавила ещё один палец, вызвав новый стон.

Гермиона стонала и мычала что-то нечленораздельное ей в шею, покусывая кожу. А Беллатрикс шипела, ускоряла темп не давая ей опомниться, надавливала, водила пальцем по клитору и тоже стонала, пытаясь создать хоть какое-то трение. Тела будто поместили в огонь, что стремительно поглощал их.

Гермиона выгнулась всем телом и зажмурилась от внезапной волны умопомрачительного удовольствия, пробегающего по всему телу. Со стоном Беллатрикс довела себя до пика, так как иначе она могла бы сойти с ума. Она судорожно выдохнула и увлекла Гермиону в поцелуй, на что получила лишь ленивый ответ.

— У меня есть странное ощущение, что ты делала это раньше, — невозмутимо пробормотала Беллатрикс. Она смотрела как Гермиона медленно осознаёт её слова и расплывается в мягкой улыбке.

— Думаю, мой опыт с Уизли-младшей не считается? — она еле-еле нашла силы, чтобы выгнуться в спине и прижаться ближе, — там было не больше глупых поцелуев, ты намного лучше.

— Приятная лесть, Грейнджер, — Усмехнулась Беллатрикс и рукой придержала её.

— Гермиона, — нахмурилась она, — я с тобой сексом занялась, а не заклинание учила.

— Куда делась мисс стеснительность? — откровенно развлекалась Беллатрикс, и Гермиона закатив глаза, поцеловала её, вновь увлекая в их личное безумие.