Она изменила всего пару вещей, а смотрелось уже нетипично. Возле камина к двум привычным для них креслам добавился вместительный диван в цвет им, а в стене было окно. Гермиона подумала, что так друзьям будет комфортнее, да и ей самой было интересно, как бы комната выполнила это желание. Окно выходило на Чёрное озеро и от высоты немного мутило, поэтому Грейнджер предпочитала не замечать его и пообещала себе убрать его в ближайшем будущем.

— Ую-ю-ютненько, — протянула Джинни и по-хозяйски устроилась на диване.

— Миона, я тебе уже завидую, — присвистнул Гарри, садясь возле своей родственной души.

— Не преувеличивай, — хмыкнула Гермиона и села в одно из кресел, что стояло спинкой к окну.

— Нет, серьёзно, я согласна с Гарри, — нахмурилась Джинни и, подняв ладонь вверх, начала перечислять, поочерёдно загибая пальцы, — комнату можешь менять по своему желанию, живёшь одна, да и возможность почти в любое время суток увидеться с родственной душой наедине. Звучит просто шикарно.

— А куда это ставить-то? — спросил Рон, стоявший у самых дверей, стягивая с ящика в своих руках мантию-невидимку.

— Что вы притащили?

— Немного огневиски, сливочного пива и куча всяких штук из Сладкого королевства, — ответил Рон, ставя на пол свою ношу и выкладывая оттуда всё перечисленное, — и для тебя твой любимый тёмный шоколад, конечно.

— Вы ходили в Хогсмид? — взволнованно спросила Гермиона, приподнимаясь в кресле.

— Нет, конечно, на самоубийц мы мало похожи, — фыркнула Джинни, — Гарри попросил Добби помочь.

— Всё так? — перевела она взгляд на Гарри. В нём легче распознать ложь, чем в Джинни, что-что, а врать она иногда умеет довольно убедительно.

— Конечно.

— Давайте уже отпразднуем, — воскликнул Рон, впихивая в руке каждому по бутылке сливочного пива.

Такие вечера, как этот, казались особенно тёплыми. Неспешные разговоры, смех и непринуждённость. Рон сидел в соседнем от Гермионы кресле, а Гарри с Джинни почти сразу оказались в объятиях друг друга. Кажется, все забыли окончательно и войне, и о времени, и о мере. Сливочное всё не заканчивалось, как и темы для болтовни. Было что-то заставляющее вновь и вновь наслаждаться этим моментом. Сознание плыло: не смертельно, но не особо приятно. Она не из тех, кто любит терять контроль. А над собой так вдвойне.

— Ребят, может, будем закругляться? Уже далеко за полночь, а вам ещё до башни дойти, — сказала Гермиона, поднимаясь из кресла и мысленно прося комнату убрать пустые бутылки и упаковки от сладостей. На столе осталась лишь недавно начатая бутылка огневиски.

— Я так не хочу уходить, — жалобно проскулила Джинни, кладя голову на грудь своего парня и прикрывая глаза.

— Гермиона нас тут всех не поместит, давай, Джинн, не спи. Вот сейчас дойдём до башни, и ляжешь в свою тёплую постель, — шептал ей Гарри, аккуратно приподнимая за плечи, но вздохнул, понимая, что, похоже, придётся нести девушку на руках, если он хочет поспать сегодня в своей кровати.

Грейнджер тем временем встряхнула за плечо Рона, и тот встрепенулся, стряхивая с себя дрёму. Он пару раз моргнул и встал с кресла, кивая.

— Миона, можно мне с тобой поговорить наедине? — уже у двери спросил Гарри, — Рон ты же сможешь отнести Джинн в Башню? Возьмите мою мантию.

— Без проблем, надеюсь, у вас тут ничего криминального, — задорно подмигнул он и взял на руки сестру, а после укрыл себя и её мантией-невидимкой.

Когда дверь за ними захлопнулась, Гермиона выжидающе повернулась к другу. Поттер нервно запустил руку в свои волосы, взъерошив их, и сел на диван, прежде чем сказать:

— Я узнал кое-что от Дамблдора, — начал он, а Гермиона села рядом, показывая, что может слушать, хоть и голова немного шла кругом, — он рассказал о крестражах.

— Крестражах?

— Осколок души, заключённый в вещь и дающий человеку шанс на воскрешение. Тот-кого-нельзя-называть сделал себе крестражи. Мне не даёт покоя мысль о них.

Гермиона нахмурила брови, неосознанно сжимая ладонь Гарри. Её мозг из-за алкоголя работал не так эффективно, как обычно, поэтому ей надо было пару минут, чтобы сформулировать вопрос. Но продолжить разговор им не дал шум камина. Грейнджер вздрогнула, отпуская руку Гарри и поворачивая голову на звук.

— Какая интересная картина, — протянула Беллатрикс.

— Привет… Почему ты так поздно? — спросила Гермиона в ответ, проигнорировав её высказывание.

— Я бы рассказала, но знаешь, как-то не особо люблю болтать в такой милой компании, — усмехнулась Лестрейндж и посмотрела прямо в глаза Поттеру, который замер на диване. Гарри нервно сглотнул, до этого не осознавая, насколько жуткой для него была Беллатрикс Лестрейндж.

Гермиона дотронулась до плеча друга, тот встряхнулся, как Рон пару минут назад, и поспешил ретироваться, вежливо бросив напоследок:

— Хорошо посидели, спокойной ночи, Гермиона.

Грейнджер вздохнула, отводя взгляд от двери. Ей стоит попробовать поговорить с ним позже.

— Ну?

— Что? — невинно спросила в ответ Беллатрикс, садясь рядом с девушкой, руками залезая под её футболку.

— Обычно ты не приходишь так поздно, — насторожилась Гермиона, упирая руки Беллатрикс в плечи.

— Можно я расскажу тебе позднее? — прошептала Лестрейндж, утыкаясь носом Гермионе в шею.

— Ладно, но ты не думай, что так легко от меня отделаешься, — вздохнула Грейнджер.

Беллатрикс усмехнулась и прикусила кожу на её шее, обвела языком линию подбородка и впилась в губы поцелуем. Гермиона снова упёрла руки в плечи женщины, заставляя её откинуться спиной на диван. Она оседлала её бёдра, отвечая на поцелуй и перехватывая инициативу. Футболка Грейнджер полетела на пол, но снять бельё она не дала, в который раз, за вечер, остановив Беллатрикс.

— Сегодня играем по твоим правилам, — не спрашивала, а утверждала Лестрейндж. Гермиона загадочно улыбнулась.

— Не поможешь?

После того как Беллатрикс с помощью магии сняла свой корсет, Гермиона продолжила раздевать её самостоятельно. Лестрейндж не любила подчиняться кому-либо, но настолько развратной была картина перед ней, что перечить не хотелось. Как только с одеждой было покончено, женщина подняла Гермиону на уровень своего лица, мягко прошлась по губам и прошептала:

— Что у тебя по плану дальше?

— М-м, — протянула она, потупив глаза в потолок, — как насчёт…

Гермиона начала спускаться, поддевая пальцами и стягивая трусы Беллатрикс вниз. Тёмная ведьма с интересом наблюдала за её действиями. Грейнджер громко выдохнула, и румянец покрыл её лицо.

— Что такое, Львёнок? — ласково спросила Беллатрикс, приподнимая за подбородок её лицо и ловя взгляд.

— Я не умею, — почти на грани слышимости ответила девушка, ещё больше краснея.

— Как хорошо, что у тебя хороший учитель, — лукаво улыбнулась Беллатрикс и в задумчивости приложила палец к губам, — чередуй вертикальные и горизонтальные движения языком, попробуй, я буду тебя направлять.

Смущение Гермионы расползлось и по шее, и по ушам из-за фантазий и предвкушения. Ей было жутко волнительно, но она так хотела этого, что даже весь круговорот эмоций только подталкивал её. Грейнджер, чтобы унять дрожь, начала покрывать поцелуями сначала, по её мнению, просто идеальную талию Беллатрикс, а после, опускаясь к внутренней стороне бедра, наконец, переместилась ниже, к промежности. Облизнув слегка пересохшие губы, Гермиона неуверенно припала к лону Беллатрикс, аккуратно проводя по нему язычком. Лестрейндж сжала руки в кулаки, наслаждаясь хоть и неумелой, но задевающей чувствительные нервы лаской.

— М-м, добавь пальцев, Львёнок, — посоветовала Беллатрикс, — и не бойся клитора, он не кусается.

Гермиона фыркнула и обвела языком клитор, чуть надавливая. Пальцами она провела по входу, вводя одну фалангу. Беллатрикс позволила себе застонать и Грейнджер вздрогнула, прежде чем довольно улыбнуться. Это придало ей уверенности. После внутрь скользнул весь палец, а языком она провела вдоль клитора, вновь надавливая.