В отличие от других религиозных деятелей, суфии полагали, что понимание и восприятие текучи и на каждой стадии развития люди постигают новую тайну и видят мир по-иному.

Ни одна церковь не имеет ни права, ни основания «распространять среди людей свое исповедание во что бы то ни стало», потому что исповедание идет не от церкви, а от персональных отношений взыскующей души с Богом.

Религия есть искание. Искание высшего смысла жизни, призывающей и освещающей благодати, обретение Бога в недрах самого себя.

Г. Э. Лессинг был не только «реформатором немецкой национальной литературы», но одним из отцов неопротестантизма, побуждающего к терпимости и взаимопониманию между религиями. В духе реформаторского прагматизма он попытался заменить проблему истинности религии ее действенностью. Лессинг рассматривал не столько притязания разных религий на обладание истиной, сколько эволюцию духовности и религиозную «педагогику» истории. То и другое ведет религии по ступеням развития ко все более совершенным формам и образам. Религии, опирающиеся на откровение, – это шаг вперед в сравнении с «естественными религиями», но без доминирования нравственных ценностей они остаются архаичными формами духовности.

Третье и вечное Евангелие Лессинг усматривал в религии, освободившейся от «спекулятивных истин разума», но обогащенных высокой моралью. Только освободившись ото зла и добившись терпимости, можно приблизиться к единому высшему сознанию и просветленному состоянию.

Людвиг Фейербах, в своем стремлении перевести теологию на язык антропологии[15], преследовал цель «опустить» божественность с небес на землю, иными словами, наделить человека божественными прерогативами любви, мудрости и справедливости – тенденция, в наши дни продолженная такими религиозными модернистами, как Джон Макмарри, Рудольф Бультман и Карл Барт.

Впрочем, Фейербах искал Бога не в глубинах человеческих, но в отношениях между людьми: «Человек вместе с человеком, единство Я и Ты, есть Бог». Впрочем, такая постановка имеет право на существование, ибо любовь действительно соединяет людей.

Модернизация религии – не столько продвижение к лучшему пониманию его божественности, сколько постижение реальности бесконечной глубины бытия. Религиозность суть признание, во-первых, божественной трансцендентности, стоящей за «материальной реальностью», и, во-вторых, признание ее присутствия в глубинах нашего «Я», дающего нам возможность соприкоснуться с «иными мирами».

Я не согласен с Сёреном Киркегором, который настаивал на существовании бесконечного качественного различия между Богом и человеком. Один тот факт, что Бог является в мир через нас, опровергает такого рода абсолютное различение[16].

Обретение Бога – ощущение духовного света, свидетельство благодати в душе человека. Осознав Бога в себе, человек сам становится пространством божественного сияния.

Религия – одна из главных духовных опор человека в суровом и безразличном мире материи. Но не только опора, но и поддержка, и стимул, и средство умиротворения. Она помогает человеку освоиться в мире, побуждает его к милосердию и добру, спасает от внутренних вожделений и внешнего давления.

Религия – победа человека духовного над человеком-зверем. Быть религиозным – значит пестовать духовность, обретать Бога в трансцендентных глубинах собственного «Я».

Религия необходима, ибо расширяет сферу духа за пределы рассудочного и земного, что особенно важно в том мире, где рациональность слишком часто обращается в свою противоположность.

Мухаммед говорил: «Набожные глупцы ранили меня в спину». Религиозная зашоренность не ранит, а убивает. Религия истинно духовных людей озарена и позитивна, она не знает зла, тьмы, еретичества, правоверия и абсолютизма. Это религия света и любви ко всему существующему. Без любовного приятия всего существующего вера впадает в самообман, ожесточается и угасает. Только через любовь можно прийти к Христу и наблюдать красоту во всех ее проявлениях.

Религия – это святость, это терпение, это милосердие, это любовь, то есть всё то, что больше всего необходимо нам сейчас. Религия – дитя милосердия, основа любви к живому. В том, что все религии, независимо от различий между Ману, Зороастром, Буддой, Моисеем, Иисусом, Павлом, Магометом, исповедуют любовь к ближнему, кроется глубочайшая духовная сущность: «Бог есть любовь». Ибо пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем (Апостол Павел).

Вера получает, любовь дает. Никто не сможет получить без веры, никто не сможет дать без любви. Поэтому, чтобы получить, мы верим, а чтобы воистину дать, мы любим. Ибо, если некто дает без любви, нет ему пользы от того, что он дал[17].

В мире растущего насилия религия все больше берет на себя функцию носительницы любви, уважения к личности, самоуважения, понимания других как самого себя. Формула этой любви: вести себя как личности, являющиеся членами общества личностей, говорит Г. Темпль.

Чем сильнее насилие цивилизации и науки над человеком, тем больше ему необходима защитная раковина религии, веры. Причина сбоев культуры – в том, что давление рационального нарастает, а защита иррационального смята.

Религия, позитивная вера – это история человеческой совести, ее становления и укрепления, ее раскрытия и ее торжества. Именно совесть – то главное, что отличает человека от животного, и именно религия – институт совести, организующий и направляющий человеческий дух по гуманистическому руслу культуры.

Религия, говорил Фридрих Ницше, возвестивший о смерти Бога, может быть средством спасения от грубости материи, прибежищем от грязи политической агитации.

Религия – устремленность человека к высшей чистоте.

Религия относится к сфере чувств, она то, что стоит за ними и их порождает. Она – забота о судьбах ценностей. И если материальная эволюция и прогресс духовных ценностей совпадают, то это и есть религиозный прогресс.

Религия потому и вечна, что ее главный предмет – абсолютные человеческие ценности.

Абсолютных религий не существует. Все они созданы людьми и все они человечны. Кроме того, творцы религий, как правило, лучше неофитов и прозелитов. Увы, это факт: божественность религии убывает среди людей. Как сказано в Бхагавадгите, большинство людей поклоняется богам потому, что хочет добиться успеха в своих земных делах. А столь ли много среди нас блаженных и святых?

Дональд Уиби, говоря о связи религии и истины, отмечает три отличительные черты религиозности – трансценденцию, конечность человека и спасение. Религия всегда имеет дело с трансцендентным миром, считает человека несовершенным (смертным, греховным, страдающим) и ищущим спасения, бегущим из наличного состояния в надежде на лучший (совершенный) мир.

Религия – не столько вопрос бытия Бога, сколько проблема состояния души человека и ее защиты. «Не то религия, что вера в бытие Божие, но то, что последует Ему – есть Он или нет», – писал Григорий Сковорода.

Не надо впадать в грех буквализма, начиная с дебатов о божественном, а проникаться проблемами земного: не искать ответы, а облегчать жизнь. Сегодня монастырские стены проходят через наши души: это – барьер, воздвигаемый против ударов бытия.

Сегодня мы знаем, что стадное сознание гоминоидов – это безрелигиозное или дорелигиозное сознание. Я утверждаю, что возникновение личности и зарождение религиозности происходили одновременно. Религия превращала гоминоида в человека по мере его самоосознания, выделения индивида из стада. Пробуждение человеческого «Я», возникновение ценностей, рождение религиозных чувств и нравственности – процессы, шедшие одновременно и окончательно распрямившие человекоподобное существо.