- Нет, - в итоге качнул он головой. - Передо мной дилемма.

  - Какая?

  - Моя ищейка... Тот парень, которого вы вытащили с бывшей каптёрки на складе. Он решил, скажем так, уволиться.

  - И в чём проблема?

  - В том, что он больше десяти лет работал на меня. Он знает вещи, с которыми я не могу отпустить его на все четыре стороны.

  - А зная тебя... - тон девушки вдруг стал осторожнее, - ...ты обычно решаешь такие вопросы радикально.

  - Я в него слишком много вложил, - Серый чуть сморщил нос. - Наверное, мне банально обидно терять столько сил.

  - А если отдать его нам? Мы найдём, куда его приткнуть.

  - Издеваешься? - Серый выгнул брови. - Половина вашего боком гнутого отряда недоделков в ладоши захлопает, получив такую кладезь информации!

   Женя снова пропустила издевки мимо ушей. Привычка, наверное.

  - Линарх вроде бы говорил, он у тебя больной насквозь.

   Светловолосый кивнул:

  - Можно сказать, до сих пор жив благодаря мне.

  - А что было бы, если б с тобой вот так что-то случилось?

  - Думаю, давно бы помер.

  - Тогда отпусти его.

   Повисло молчание. Серый рассеянно рассматривал собеседницу, размышляя над её словами, она - молча ждала. Быть чьим-то голосом совести - занятие неблагодарное. Особенно если этот кто-то не знает даже значения слова "совесть". А заодно и слова "сочувствие".

   Женя чуть наклонила голову набок.

  - Он всё равно без тебя не выживет. Дай ему свободу, раз он так хочет.

   Серый молчал, продолжая смотреть на неё. Женя сделала неопределённый жест плечами. Майка на миг собралась складками на груди, открыв ещё одну глубокую царапину пониже ключиц. Светловолосому на миг почудился едва уловимый привкус крови на самом корне языка.

   Послать бы сейчас к чёрту этот пустой диалог. Есть ведь столько гораздо более интересных занятий, чем говорить о том, что уже произошло...

  - Ничего он тебе сделать не успеет, - тихо произнесла девушка. - А если успеет - вряд ли что-то смертельное.

  - Этого ты знать не можешь.

  - Ну сколько он протянет один? Год?

  - За год можно мир перевернуть.

  - А если тебе жить ещё сотни годов, один можно и перетерпеть.

  - Чего ради?

  - Чтобы проявить сочувствие хоть раз в своей очень долгой жизни?

   Серый снова замолчал. Девушка поставила ноги на подлокотник софы, опершись на колени локтями. Став совсем чуть-чуть, но - ближе. Призрачный привкус на корне языка стал сильнее.

   "Сочувствие" - ресурс чересчур ценный, чтобы разбрасываться им. Но возможно, на сей раз есть смысл сделать исключение. Возможно, светловолосый подумает над этим.

   Но - точно не прямо сейчас.

  Последняя точка

  - Хорошая ночь.

   Пацан запнулся. Не столько от неожиданности, сколько от страха. В сердце будто вцепилась ледяная когтистая лапа. Истрёпанное до лохмотьев клише - но как хорошо передаёт ощущения...

   На ступеньках ближайшего здания почти под самой колонной сидел тот самый человек, то существо, которого Кеч надеялся - и боялся - никогда больше не увидеть.

   Пацан судорожно вдохнул.

   Человек - чудовище - смотрел на него без всякой злобы, спокойно, даже дружелюбно. Эта его способность - с миролюбивой улыбкой рвать врагов на части...

  - Как дела?

   Кеч не ответил. Не смог бы, даже если б захотел.

   Что за цирк. К чему это представление? Зачем он здесь, какая цель? Запугать? Да куда уж больше. Наоборот успокоить? Что-то пока плоховато получается.

   Не дождавшись ответа, светловолосый вздохнул - пацану даже на миг показалось, что устало, - и поднялся на ноги. Кеч напрягся. Подобрался, готовый сорваться с места в любой миг. Хотя и знал, что бежать от этой твари бесполезно.

   Светловолосый не двигался с места. По-философски безмятежный вид, простая, как всегда непримечательная одежда. Можно подумать, совершенно случайно тут оказался.

   Как же.

  - Поделишься планами?

   "Планами?" Кеч хотел переспросить вслух, но глотку свело спазмом. Даже прочистить горло толком не получилось - звук просто застревал где-то на корне языка.

   Он ведь прекрасно знал, что этот момент настанет. Момент, когда бледномордый ублюдок, разобравшись с девчонкой, придёт и к нему. Пацан собирался бежать, переехать - действительно собирался, даже билеты смотрел. И всё-таки не уехал. Кое-что держало его здесь, нечто, через что нельзя взять и переступить.

  - Ты так жаждал освободиться, - светловолосый привалился спиной к колонне, поддерживающей козырёк крыльца. - Ни от кого и ни от чего не зависеть. Ну. Ты свободен. И что планируешь делать теперь?