– Вы, трое, останьтесь здесь! Остальные – берите ящики с патронами и наверх.

Капитан начал торопливо прикручивать горловину на место. Когда был затянут последний винт, капитан махнул солдатам рукой.

– Катите его наверх!

Солдаты навалились, тяжелый «гартинг» медленно покатился на подъем. Верхняя часть вала встретила капитана Магу солнцем, легким ветерком, винтовочной пальбой и посвистом пуль над головой. Солдаты закатили трофей в круглый дворик. Отсюда открывался отличный вид на разворачивающееся перед фортом номер два действо. Густые цепи османийцев подходили с запада. Частый огонь руоссийских солдат прореживал эти цепи, выбивая атакующих одного за другим, но до критических потерь было еще далеко. Создавалась явная угроза того, что сдержать противника на подходах к форту не удастся.

Решив, что настала пора вмешаться, капитан Магу приказал солдатам:

– Разворачивай! Вы – доставайте патроны из ящиков, ты – подавай их в горловину. Смотри, ровно подавай! Перекосишь патрон, на гауптвахте сгною!

Рядовой, проникнувшийся важностью поручения и строгостью возможного наказания, начал засыпать патроны в горловину. Алекс устроился на жестком сиденье наводчика, поймал османийцев в прорезь прицела. Отсюда открывалась отличная возможность обстрелять наступающих косоприцельным огнем. Капитан взялся за ручку.

«Гартинг» затрясся, плюнул огнем и пороховым дымом. Время от времени приходилось прекращать огонь, давая возможность стволам остыть, а ветру отнести в сторону клубы дыма, закрывавшие цель. Не выдержав обстрела, первая цепь залегла, Алекс направил стволы «гартинга» на вторую.

К этому времени проснулась руоссийская артиллерия, обрушившая на наступавших османийцев град снарядов и мортирных бомб. Османийская пехота вынуждена была частью отойти на исходные позиции, а частью искать укрытия в полевых укреплениях, построенных вокруг форта.

– Кажись, отбились.

Подававший патроны солдат стянул с бритой головы кепи, рукавом мундира вытер со лба пот. Алекс слез с жесткого сиденья.

– Закатывайте «гартинг» обратно, пока не началось.

– Что началось, господин капитан? – осмелился полюбопытствовать один из рядовых.

– Сейчас увидите, – туманно пообещал капитан. – Охримцев, гони всех вниз!

Началось, едва только рота укрылась в казематах форта. Второй обстрел был гораздо дольше и интенсивнее предыдущего. Крепостная артиллерия османийцев пустила в действие все, что могло дотянуться до форта номер два. Казалось, этот обстрел не закончится никогда.

– Господин капитан, к вам господин подполковник!

Это был тот самый подполковник, которого Алекс видел в штабе полка.

– Подполковник Чанаев, – представился вошедший офицер, – начальник штаба полка и главный противник вашего назначения на эту должность. Теперь вижу, что был не прав. Из «гартинга» вы палили?

– Так точно, господин подполковник!

– Я так и подумал, среди наших офицеров таких умельцев не сыскать. И вот что еще, придется вам у нас задержаться, по крайней мере до ночи. Османийцы простреливают все подходы к форту, из двух связных ни один не прошел. Поэтому держитесь, господин капитан, скоро опять полезут. Ваш участок пока самый спокойный, но бдительности не теряйте. А мне пора, еще в трех ротах побывать надо. Держитесь, капитан.

– Слушаюсь, господин подполковник!

После ухода начальника штаба Алекс сел на пол каземата, прижался спиной к холодной каменной стене, то и дело вздрагивающей от близких взрывов. В голове крутился только один вопрос. «Ну что, добился своего?»

– Господин капитан! Господин капитан! Вас тут какая-то нестроевщина ищет.

Ничего больше разбудивший Алекса солдатик сказать не успел. Он только издал испуганное «Ой!», когда его ноги оторвались от земли. «Нестроевщина» левой рукой взял наглеца за шиворот, правой за ремень и уже развернулся, чтобы выкинуть его вон из каземата вместе с бесполезно болтавшейся на локте винтовкой. Пришлось вмешаться.

– Отставить! И поставь рядового на место. Он уже все осознал, и больше так говорить не будет.

– Ладно, пусть идет.

Фелонов вернул низкорослого солдата на землю и легким толчком в шею придал ему ускорение к выходу. Поняв, что дальше поспать не получится, капитан сел на патронном ящике, нашарил сапоги.

– Как ты меня нашел?

– Тоже мне задачка, – фыркнул денщик, – к ночи уже весь штаб и свита знали, что флигель-адъютант Магу из двадцать второго полка не вернулся. А полк в форте номер два окружили.

– И что, действительно, окружили? – улыбнулся Алекс.

– Не, ночью пройти можно, а днем так палили, что… Я тебе шинель принес.

– Шинель – это хорошо. А в общем, как дела обстоят? Как штурм?

– Да никак. Кроме этого форта удалось взять первую линию траншей, да кое-где вторую. Все остальное османийцы обратно отбили. Потери большие, снаряды кончаются.

– И откуда только ты все это знаешь?

– При свите служу, – усмехнулся отставной унтер-офицер.

– Кстати, – забеспокоился Алекс, – а что там с наследником?

– Да что ему сделается-то, – отмахнулся Фелонов. – Дыркой в руке отделался, да лоб расшиб, когда с коня падал. Завтра обратно в столицу повезут. Капитан Троеградский гоголем ходит, собственной рубахой раны будущего императора перевязал. Уже, небось, дырку под Егория за спасение наследника провертел и новые эполеты примерил. Я только одного понять не могу, почему этот спаситель Александриса на нашей лошади привез?

Ничего более глупого, чем прямо сейчас бросить роту и отправиться доказывать свою причастность к спасению наследника, и придумать было невозможно. Нет, флигель-адъютант капитан Магу был в своем праве. По уставу, никакой полковник Всехсвятский им распоряжаться не мог, но в собственных глазах Алекса Магу такой поступок выглядел форменным дезертирством. А потому капитан только одернул разошедшегося денщика.

– Ты языком-то полегче болтай! О будущем венценосце речь ведешь!

– Ладно, ладно, – пошел на попятную Фелонов, а затем постарался сменить тему: – А чего это так тихо у вас?

Алекс закончил натягивать сапоги.

– Перемирие, чтоб его. Сейчас вокруг форта тысячи три лежит. И наших, и османийцев. Вот с девяти до шести перемирие и объявили, но, думаю, за один день не управятся, до завтра продлят.

Алекс подозревал, что сегодняшнее перемирие с перспективой продления до завтра обусловлено отнюдь не благородством противников или боязнью эпидемий из-за тысяч разлагавшихся трупов. Погода не жаркая, покойники свежие, вполне могли бы полежать еще два-три дня, от них не убудет. Просто и у штурмующих, и у гарнизона Коварны банально истощились запасы снарядов. И людей.

После отражения вчерашнего штурма в пятой роте в строю остался сорок один штык. Патроны к трофейному «гартингу» закончились во время отражения второй атаки османийцев, поэтому третью пришлось отбивать без его участия. Третья атака была лучше всех подготовленной и самой опасной. Османийским пехотинцам удалось перейти через ров по мосту в тыльной части форта и подняться на вал. На валу они заняли часть стрелковых позиций восьмой роты и попытались закрепиться в них, чтобы накопить силы для развития штурма.

Не удалось. Полковник Всехсвятский лично возглавил контратаку, в которой приняли участие остатки восьмой роты и резервы, которые наскребли со всех, не подвергшихся атаке участков обороны форта. Схватка была короткой, но невероятно яростной и ожесточенной. В результате османийцев выбили с вала и отбросили обратно за ров. Полковнику проткнули штыком живот, и этой ночью, вместе с остальными ранеными, его эвакуировали из форта с минимальными шансами на исцеление. Из двадцати пяти солдат, выделенных в полковой резерв от пятой роты, назад вернулись только одиннадцать.

Окопы на валу, сам вал, мост и ров под мостом оказались буквально завалены убитыми. В этом бою обе стороны не брали пленных и не щадили раненых. Сейчас там бродили нестроевые солдаты из похоронной команды. Своих хоронили в братской могиле – углубленной и расширенной османийской траншее. Османийцев складывали на краю рва, откуда их должны были забрать, но пока у османийских похоронщиков руки до них не доходили, им хватало дел на подступах к форту.