– Куда же он делся? – спрашивал «бык» Чугун, который не обнаружив беглеца ни в тупике, ни в сумке, ни в коробке, пребывал в полной растерянности.

– Сам не могу понять, – теребил бакенбарды Умник.

– А старуха откуда взялась? – кивнул Чугун на хлопающий перед ними парус платья.

– Шляется тут по помойкам.

– Так что, мы его упустили?

– Ничего, найдём, никуда он от нас не денется.

Чугун хохотнул.

– Чего ржёшь? – покосился на него Умник.

– Когда мы его поймаем, представляю, что с ним сделает Бригадир.

– Привяжет к распилочному столу.

– Это точно, – с готовностью поддержал Чугун. – И распилит на горбыли. Но сначала сломает ему руки и ноги.

Облачённый в платок и широченное платье, выигранные у деревенского детины, Нырок в ужасе втянул голову в плечи, слушая о своих перспективах в случае поимки.

– Потом начнёт отрезать пальцы циркулярной пилой, – вдохновенно продолжал «бык» Чугун. – А когда пальцев не останется, отрежет кисти. Помнишь, как тот, которому отрезали прошлый раз, смешно обрубками махал?

За деревьями мелькнула церковь. Осеняя себя крёстными знамениями, Нырок забормотал молитвы так неистово, как не взывал ещё к Господу ни один из смертных. Глянув на купола и бешено крестящуюся бабку, Умник с Чугуном тоже подняли пальцы ко лбу.

– А в конце, – развивал тему Чугун, – Бригадир распилит его на две половины. Бригадир мечтает, чтобы обе половины, правая и левая, получились одинаковыми, а у него каждый раз выходят немного разные.

Подхватив пузырящееся платье, Нырок почти сорвался на бег.

– Смотри, как старуха припустила, – показал «бык» Чугун.

– Что-то она мне кажется подозрительной, – прищурился Умник.

– А почему?

– Походка у неё не слишком старушечья.

– Это да, – согласился Чугун.

И подумав, спросил:

– А какая старушечья?

– Не знаешь, как ходят старухи?! – разозлился Умник. – Сутулятся, на ногу припадают, а эта вон как чешет.

Согнувшись в три погибели, Нырок захромал, как безнадёжный калека, но при этом умудрился ещё более увеличить темп движения.

– Сутулится и хромает, – указал «бык» Чугун.

– Чего-то захромала. И, говоришь, сумка пахла?

– Ага, – с удовольствием вспомнил Чугун, – приятно воняла.

– Тогда надо проверить, что это за старуха. Эй, бабка! – окрикнул Умник.

Нырок не повёл спрятанным под платком ухом.

– Бабка, стой! – рванули бандиты.

Остановившись, Нырок выпустил палку из рук и принялся тереть пальцами глаза под тёмными очками. Бандиты обошли его с обеих сторон.

– А ну-ка, посмотрим, кто ты такая.

Усмехнувшись, Умник снял с Нырка очки и от неожиданности отпрянул: на месте глаз у бабки тускло блестели две монеты.

– Она ещё и слепая, – пробормотал Умник. – Пошли, Чугун.

Вернув бабке её стёкла, бандиты отправились дальше. Нырок, присев, зашарил по земле в поисках палки.

– Бабушка, вам помочь? – остановился возле него проходивший мимо сознательный школьник.

– Правильно, помоги старушке, – бросил через плечо уходящий Умник.

Сознательный школьник поднял палку и вручил её Нырку.

– Спасибо, девочка, – сердечно поблагодарил тот.

– Я не девочка, я мальчик.

– Правда? А я совсем ничего не вижу.

– Давайте, бабушка, я вас провожу, – вызвался сознательный школьник.

Взяв старушку под локоть, он пошёл рядом с ней.

– А что, мальчик, эти двое дяденек уже ушли? – спросила бабушка.

– Да, – посмотрев, сказал сознательный школьник.

– Совсем?

– Совсем.

– А ну, подержи палку.

Освободив руки, Нырок поймал выпавшие из-под очков монеты и, приподняв оправу, посмотрел вслед бандитам.

– Действительно, ушли… Держи, шкет, – вложил он обе монеты в ладонь сознательному школьнику.

– Мне не надо, я оказывал помощь бесплатно.

– Приятней оказывать помощь бесплатно, когда за неё платят. Точно? Держи, шкет, не стесняйся, купишь себе мороженого.

Сознательный школьник убрал деньги в карман.

– Тогда, бабушка, я провожу вас до дома, вы ведь слепая.

– Не беспокойся.

Забрав у сознательного школьника палку, Нырок прицелился и метнул её в далеко стоящую алюминиевую банку.

– Я до дома…

Нырок прислушался. Сбитая банка с грохотом полетела по асфальту.

– …по слуху дойду.

Ловко увёртываясь от снующих машин, Нырок перебежал проезжую часть. Сознательный школьник пересчитал полученные деньги и, что-то прикинув, огляделся по сторонам.

– Бабушка, давайте я вам помогу! – поспешил он к проходившей мимо старушке.

Глава 6

Был тот прекрасный час летнего городского вечера, когда рабочее время закончилось, а световой день ещё продолжается. Когда жаркое солнце и суровое начальство немного смягчаются и тоже торопятся домой. Когда на дорогах возникают пробки, в продовольственных магазинах очереди, а в желудках предвкушение скорого ужина. Но стоит только перекусить и выбросить из головы бытовые заботы, как обнаруживается, что такой час можно провести с гораздо большим удовольствием: скажем, встретиться с приятелем и поболтать с ним о том о сём; или прогуляться под жидкой сенью вечно подрезанных и подкрашенных городских деревьев; или, наконец, просто поплевать семечками в голубей.

К сидящему на лавочке парню, который, наплевавшись до одури, теперь курил, отпивая из пивной бутылки, подошла бабка в повязанном платке и мужских солнцезащитных очках. Вздохнув, что нетерпеливые старухи не дадут человеку спокойно отдохнуть, но, с другой стороны, каждый зарабатывает, как умеет, парень, допив оставшееся пиво, протянул старухе пустую бутылку. И весьма удивился, когда, отказавшись от бутылки, старуха попросила сигарету, прикурив которую, отправилась дальше.

Эта старуха, в самом деле, была необычна и даже экстравагантна. Засунув руки в карманы штанов и задрав таким образом платье, она, покуривая и привлекая внимание прохожих, двигалась по тротуару, с любопытством разглядывая город. Дойдя до главной торговой улицы, старуха поглазела на бутики, пококетничала со своим отражением в витрине и, пробежав взглядом по вывескам, направилась в магазин «У Лёши. Одежда для джентльменов». Там, стащив с головы платок, старуха обрела вид Кости Ныркова по прозвищу Нырок, облачённого в женское платье. Но флегматичному продавцу магазина «У Лёши. Одежда для джентльменов», было, похоже, всё равно в какую одежду облачены находящиеся в магазине джентльмены, в мужскую или в женскую.

Покопавшись в ветровках, Нырок подозвал продавца к себе.

– Сколько стоит эта курточка? – указал Нырок на одну из моделей.

– Там есть ценник, – отозвался флегматичный продавец.

Перебрав бирки, Нырок с трудом нашёл ценник. Начертанная в нём цифра его озадачила.

– А сколько куртка стоит без ценника?

– Столько же.

Нырок повернулся к другой модели.

– А эта?

– Эта дешевле.

Нырок долго искал ценник, но так его и не нашёл, о чём известил флегматичного продавца.

– Значит, здесь нет ценника, – не стал возражать тот.

– А как узнать цену?

– На семнадцать процентов ниже, чем вы смотрели до этого.

Высчитав, сколько будет, на семнадцать процентов ниже, Нырок проверил свои деньги.

– А ещё ниже? – спросил он. – Процентов эдак на сорок шесть с четвертью.

– Вон, пиджаки в уценке.

Подойдя к плечикам с одинаковыми мужскими пиджаками цвета загаженной собаками лужайки, Нырок долго раздумывал, не находя в себе сил принять трудное решение.

– А мне нравится! – сказал он наконец. – Романтично, но не вульгарно. Несите в примерочную пиджак, а также вон ту рубашку и тёмные носки.

– Носки мерить нельзя, – не двинулся с места флегматичный продавец.

– Как я могу купить носки без примерки? – возмутился Нырок. – А вдруг они давят в лодыжках или вытягиваются?

– Не хотите не берите.

– Хорошо, – согласился Нырок, – носки я возьму так. Но пиджак и рубашку померяю обязательно!

Получив в примерочную затребованное, Нырок принялся снимать через голову платье. Но, взглянув на флегматичного продавца, стыдливо задёрнул штору.