– Жаль, что близко к Кеше она теперь не подходит, – с сожалением вздохнул Федор. – После осени прошлого года ни разу больше не приближалась. Издаля вопит.

– А что в прошлом году было? – непосредственный Лёха замер с куском сыра в зубах.

– В прошлом году, уже в ноябре, чего-то вступило Лиле, что она просто обязана сделать фото. Свои, разумеется. Приволокла какую-то свою подругу на дачу, и давай тут на местности шуршать, – начала Зинаида.

Фёдор хрюкнул, – У меня Люба чуть поленом в них не швырнула с перепугу. Думала, кабаны в зарослях возятся, а это Лиля почему-то в полушубке и летнем платье с хвостом каким-то в кружавчики в ельник пёрлась.

– Вечернее платье со шлейфом, – пояснила Зина. – Не спрашивайте меня, зачем. Я не разумею!

– А! Постановочные фото? – понимающе хмыкнула Светлана. У них в компании некоторые девушки этим увлекались. Правда, Свете было невдомёк, какое удовольствие можно получить, стуча зубами от холода, стоя босиком в снегу в романтическом наряде, развешивая собственные волосы на ветках деревьев, и делая вид, что это такой порыв ветра был, или изображая единение с природой по грудь в болоте, с венком из каких-то флористических излишков на голове.

– Ты ж, небось, вся синяя была? – как-то не удержалась она, и уточнила у коллеги.

– Да, подумаешь… Зато, смотри, какие фоткииии клёвыееее! А синяя, так фильтры наложили, и ничего, вполне розовая вышла! Нет, ты смотри, смотри, как романтично!

Света ничего романтичного в зеленой ряске на физиономии не видела, к тому же сильно подозревала, что в болоте были пиявки, но сумела промолчать. Потом ей пришлось любоваться видами другой коллеги, которая непонятно для чего оделась в русский сарафан с кокошником и отправилась изображать красоту в лесу. Там, вполне ожидаемо, были комары. Потом, прослышав про неожиданное угощение, прилетели лосиные мухи, а кто с ними хоть раз встречался, запоминает это на всю жизнь. Коллега это запомнила однозначно!

– Эти гадкие твари кусаются так, что оводам и не снилось, заползли под кокошник, а к нему ещё коса привязана! Я ору, пытаюсь это содрать, фотограф тоже вопит, потому что реквизит её собственный. Потом эти кровопийцы добрались и до фотографа! Короче, чтоб я ещё хоть раз когда-нибудь это сделала!!! Да ни-за-что!

Светка запомнила это отлично, и теперь с повышенным интересом слушала о Лиле.

– Ну, иииии? – Лёха с сыром и блестящими от любопытства глазами, аж подскакивал на стуле от нетерпения.

– Что тебе ииии? – хмыкнул Фёдор. – В ельнике они пофоткались, потом перебрались чуть дальше, потом ещё дальше, потом добрались до дома Семёныча. А ему уже под девяносто, но он ещё лет двадцать точно проживёт, судя по тому, что бегает быстрее этих тетёх на каблуках. Он-то решил, что это какие-то бомжи к огороду подбираются. Жаловался мне потом, что, мол, идут двое. Одна фигура с поклажей, другая в ватнике, а под ним вроде как ночнушка торчит и волочится. Что он мог подумать? Решил, что обокрали кого-то. Ну, и погнал этих непонятных людей подальше.

– А дальше были мы, – подхватила Зина. – Мы никого не трогали. Гуляли. Козы-то, когда трава отходит, и ветки отлично едят, им полезно. И тут выходят из лесочка два объекта… Кеша сначала ничего не понял даже. Таких он ещё не видал. Решил понаблюдать, отправил гарем и детей в тыл, а сам практически на цыпочках, отправился в разведку. Если бы они не решили на заборе фоткаться, вообще ничего бы не было. Он посмотрел бы, да и ушел. Он психов немного опасается, так, на всякий случай. Но, Лиля решила, что надо распластаться по жердинам и так… Романтично откинуться назад. Набросила тулуп на жерди, расположилась. Деваха эта, которая фотограф, сгрузила с себя поклажу, напялила на Лилю какую-то гирлянду из гербария и давай щёлкать. То с той стороны, то с этой, потом решила с нашей стороны пофоткать. Ну, и что, что забор стоит? Это же их не касается ни капельки! Короче, пролезла между жердин, пофоткала. Кеша её не тронул. Опознал, что женщина и решил не связываться, а вот когда она Лилю сюда развернула, уже на нашей территории повисеть на жердях, Кеша не выдержал. Вышел и порекомендовал убраться. А эта чудачка-фотограф обрадовалась. Говорит, что, ой, пофоткаемся с козочкой! Будет очень креативненько. Я им кричу, мол, валите с участка, потому что это козёл и он явно против с вами фоткаться! Фотограф, вроде прониклась и стала перебираться обратно, а Лиля по привычке завелась.

– А Кеша? – заинтересовались уже все.

– Ну, и Кеша тоже, он что, рыжий, что ли? Начал разгон брать, я ору, чтоб эти бежали, а Кеше, что б не смел. Кеша слышит, но мчится к ним. Лиля на жердинах застряла… Короче, Кеша врезал рогами по забору, Лиля катапультировалась по ту сторону, фотограф в истерике в кустах завязла. Я, правда, так и не поняла, смеялась она или от страха всхлипывала. Полёт Лили в вечернем платье со шлейфом и тулупе мне всю зиму снился! Визг тоже… А вы говорите, что Лиля может поутихнуть… Неее, нам это не грозит! А, может, это и не плохо. По крайней мере, козел не скучает!

– Ммммы тоже! – с трудом выговорили гости, пытаясь отсмеяться.

Фёдор переглянулся с Зиной и горделиво кивнул. Он так и знал, что привёл приличных, всё правильно понимающих людей!

А во дворе Кеша объяснял собакам, что следует делать, если они увидят рядом с его забором Лилю.

– Гоните её ко мне! Я уже давно мечтаю с ней поближе пообщаться. Очень уж достала. Прям рога чешутся! – объяснял он гостям-собакам.

Ночью Бэк и Урс привычно выследив Мышку и вернув её в дом, сидели на крыльце и обсуждали последние события.

– Что-то мне кажется, что лучше, если Лиля и козёл не встретятся, – вздохнул Бэк, – Очень бы хотелось, на это посмотреть, но всё-таки не стоит это специально устраивать!

– Однозначно. Тем более, что Света с ней и без рогов управится, – авторитетно кивнул Урс. – И гораздо тише!

У праздников есть один роковой недостаток – они заканчиваются. Причём, чем ближе праздник к своему окончанию, тем больше он похож на дождевого червяка, уползааааающего от жаждущих его продолжения. Кажется даже, что праздничный хвостик словно истончается, становится стремительным, безжалостно неуловимым!

– Казалось, ещё столько всего впереди, а оно раз и всё тут! – грустно вздохнул Лёха, когда уезжал с дачи. – Всё закончилось.

– Выше нос! У тебя уже скоро каникулы! – напомнила ему Алёна.

– Нуууу, когда там ещё эти каникулы. А вот до них сплошная скукотища… – заныл Лёха, который никогда ещё не был так далёк от истины!

Началось все в первый же учебный день после майских. Ещё до праздников Лёха решил, что вполне справился с конфликтом, который трудолюбиво раскручивала Вика Лапина. Её попытки натравить на Лёху окружающих стали уже настолько абсурдны, что попросту всем надоели!

– Вик, отвянь! Достала уже с командами своими, – порекомендовали ей сначала наименее управляемые из класса, а потом и все остальные перестали обращать внимание на её шипение в сторону Лёхи, Андрюшки и Марины Дымовой. Конфликт утих, зато дружеское отношение друг к другу у этих троих осталось.

Но Вика и не думала так просто сдаваться. Пожалуй, именно теперь, когда класс вышел у неё из повиновения, ей казалось особенно важно поставить Лёху на положенное ему место – куда-нибудь поглубже под плинтус.

– Свет, ты мой калькулятор не видела? – удивилась Маринка после переменки. – Странно, лежал тут… Людииии! Калькулятор мой у кого? – одноклассники пожимали плечами, показывая, что не в курсе.

– Я видела! – через несколько минут почти беззвучно прошипела Вика с соседнего ряда. – Его Лёшка к себе в рюкзак положил.

– Ерунду не говори! – Маринка пожала плечами, достала смартфон и включила калькулятор на экране. О том, что Лёша без спроса забрал её калькулятор ей и подумать было смешно.

Только вот… – Марин, ничего не понимаю, это же твой? – Лёха после урока с изумлением увидел калькулятор с девчачьими наклейками у себя на дне рюкзака. – Я не знаю, как он у меня оказался! Честно! Я не брал.