Зачем только я согласилась на все это? Когда мы встречали Новый год шумной компанией, веселились, играли в фанты, то мне выпал фант странного содержания – Софи достала бумажку и прочитала: “Исполнить желание лучшей подруги”.

Подружка тогда так странно задумалась, хитро улыбнулась, что-то там повертела в своей голове с дикими идеями, запихала бумажку себе в карман и сделала вид, что забыла. Но ждать того, что Софи что-то забудет, не стоит, как и не стоит расслабляться.

Я-то думала, что, наверняка, ее желание ограничится прыжком с парашютом, танцами стриптиза в клубе. Что там еще? Пройтись в купальнике по торговому центру, спросить у полицейского, где продают наркотики, позвонить бывшему и обозвать его козлом. Но чтобы так… София переплюнула саму себя.

– Ну, вот скажи, что ты теряешь?

За неделю до этого мы сидели в кафе, София уплетала за обе щеки штрудель, размахивала приборами и обрисовывала все прелести предстоящего мероприятия, в котором я должна принять непосредственное участие. Конечно, ведь у меня центральная, главная роль, без меня, можно сказать, ничего не случится.

– А я отвечу за тебя. Ничего ты не теряешь! Ты посмотри на себя: молодая, красивая, ноги от ушей, попка, как орех, титьки торчат. Сочная, свежая, да я бы сама тебя трахнула. Тебе надо взбодриться, встряхнуться, хапнуть драйва.

Софи никогда не отличалась тактом и приличием, говорит, что думает, делает, что хочет, посылает, куда надо, сразу и надолго. Я не такая, от слова “совсем”. В свои неполные двадцать семь, с красным дипломом филолога и двумя несостоявшимися отношениями за плечами, я по определению не могла быть такой, как моя раскованная, раскрепощенная, открытая всему новому и далеко не самому, с моральной точки зрения, приличному, подруга.

– Ты не волнуйся, все чисто, стерильно, никакого принуждения.

– Как это нет принуждения, в чем тогда суть БДСМ? Судя по фильмам, как раз это оно и есть, эротический обмен властью в сексуальных отношениях, господство и подчинение.

– Так это все игра, мужик понимает сознанием, что он хозяин положения, его заводит сам факт того, что ты принадлежишь ему, и он волен делать с тобой все, что угодно. Ты думаешь, почему мужчинам нравится кончать женщинам на лицо? Это не потому, что подрочить у нее на глазах так уж и круто, это он так метит свою территории, принадлежность этой сучки ему. Это форма доминирования. Он может сам этого не понимать, вот спроси любого – не ответит, а на подсознании именно так.

– А вдруг меня там придушат? Так сказать, в порыве страсти и нахлынувшей из подсознания доминантности?

– Никто не придушит, все клиенты – проверенные и надежные люди. Эльзон, не паникуй, я там сама была, господи, как вспомню, ноги подкашиваются, но БДСМ – это не мое, я сама люблю унижать и властвовать. Не встретила я еще такого мужика, чтобы упахал меня.

– Я не знаю, Соф, правда.

– Ой, ну вот снова, – София откинула ложку, та с грохотом упала на стол, а потом на пол. – Ты забыла, когда последний раз тебя мужик имел так, чтобы хорошо имел. Закрылась в своей вселенской скорби по мудаку гребаному, взрастила там, на своем филфаке, тонкую ранимую душу, о которую может вытирать ноги каждая скотина. Жить надо дальше, детка, плевать им в спину, если уходят, забывать, вычеркивать, ставить крест и свечку за упокой.

София была права, во всем права, и про мудак, и про ранимую душу, и про секс, и мужчину, которого у меня не было сто лет, ни того, ни другого не было. И тут такое сексуальное приключение, авантюра, совершенно не свойственная мне.

– Клуб закрытый, называется “Лезвие”, все клиенты и те, кого они рекомендуют, проверены и надежны. Владелица – моя знакомая, прекрасная тетка, почти шестьдесят, но выглядит на сорок. Конечно, для всех официально это закрытый мужской клуб – покер, виски, треп о бабле и бабах. Все надежно, проверено, никаких залетных кадров. Лично для тебя подберут клиента по твоим требованиям, а ты будешь отвечать его. Никаких имен, твое лицо будет закрыто, ты в любой момент можешь встать и уйти.

Я вздохнула и отвернулась, глядя в окно. За ним была набережная, кованые фонари, скамейки, по выложенному красным кирпичом тротуару прогуливались пары, бегали дети. Да, небольшое приключение мне не повредит, даже пойдет на пользу. Моему моральному облику оно не навредит, пора уже встряхнуть себя, что-то сделать, чтобы хоть как-то, хоть что-то почувствовать.

– Хорошо.

И вот, не прошло и месяца, а я уже стою на коленях, совершенно обнаженная, в одних черных чулках и поясе, высокие каблуки, завязанные глаза, в ожидании, так сказать, своего “подарка”, а ведь сегодня восьмое марта, странное, просто фатальное совпадение.

Когда я зашла в клуб, меня поразила сама атмосфера, приятно пахло, девушка-администратор одета не в вызывающий корсет, а элегантное платье. И что за устаревшие стереотипы? Я ожидала антураж борделя, табачный дым, белье на люстре, полуголых девиц и загулявших, нетрезвых клиентов. Шампанское рекой и коньяк ведрами, конь в стойле и эскадрон гусар лихих.

Меня проводили в специальную комнату, там предложили принять ароматную ванну, сделали легкий массаж, мелькнула мысль, что меня готовят, как наложницу, для встречи с султаном. Из одежды предложили только чулки на поясе, волосы распустили и уложили на бок, накинули халат и отвели в эту комнату.

Комната производила впечатление, некая роскошь стиля барокко, золото на белом, мебель с обивкой цвета бордо. Окна закрыты темными портьерами, через которые не проникал свет. Светлые стены, лепнина, массивное зеркало с резной под листву рамой, хрустальная люстра, кушетка на изогнутых ножках, два таких же кресла и камин с живым огнем.

– Вы должны опуститься на колени, я завяжу вам глаза и руки сзади. Когда зайдет Господин, вы не должны произносить ни слова, пока вам не разрешат. Вы должны выполнять все, что вам приказывает Господин, и если вам разрешат снять маску, не должны смотреть в глаза.

Девушка словно зачитывала мне правила, а я готова была уже развернуться и уйти. Но это означало сдаться и проиграть самой себе. Заметила на небольшом столике у кушетки целую россыпь презервативов, сглотнула и отвернулась.

Девушка взяла меня за руку, подвела к центру комнаты, достала из кармана две бархатные ленты, завязала мне глаза и связала запястья за спиной.

– Вставайте на колени, перед вами подушка.

Я опустилась. Девушка ушла.

Когда послышался звук открывающегося замка двери, напряглась. Чуть повернулась в ту сторону, подул сквозняк, теперь мурашки побежали по всему телу. Дверь закрылась и снова повисла тишина. Облизала губы и выпрямила спину.

Марк

– Что за цирк ты устроил? Медведев, что за тисканье моей новой секретарши?

Раздраженно бросил на стол папку с документами, ослабил узел галстука. Последние две недели у меня просто все валилось из рук. Раздражали пробки на дорогах, эта мерзкая, слишком солнечная погода для конца марта, работники, вот даже лучший друг Артур бесил невыносимо. А еще Галя ушла в декрет, кто, вообще, ей позволил беременеть и бросать меня с кучей бумаг и новой секретаршей. Мне, что с ней еще возиться и все объяснять?

– Ой, Бережной, что такого случилось? Кто обидел нашего самого замечательного мальчика на свете?

Артур скопировал интонацию мамы Марка, и даже так же сложил руки на груди и склонил голову, слащаво улыбаясь.

– Все, не беси меня.

– Что случилось? Сперма давит на яйца? Лизка плохо дала или взяла не так с утра?

– У нас с Лизой ничего нет, было, но сейчас нет. Так, чисто секс, но я решил, что он будет только мешать работе.

– Ты решил, да? А Лизка об этом знает? Ну, что у вас чисто секс, и тот был? Или у нее свое, иное мнение?

– Мы что, будем обсуждать мою личную жизнь?

– Да ты открой глаза, она ведет себя так, будто без пяти минут твоя жена.

– Что за чушь ты говоришь? С Елизаветой мы все давно решили, мы взрослые люди и все обсудили нормально и цивилизованно. Ничего нет и не может быть.