Цзян Яньли думает о том, как бы всё прошло в тот раз. Ведь сейчас она знала, каким человек является её будущий муж. Она прекрасно помнила всё, особенно его, до мельчайших деталей. Не растогни родители помолвку в тот раз, кто знает, что могло выйти — вдруг они действительно смогли повторить судьбу своих родителей? В знаменитых орденах редко женятся и выходят замуж по любви. И ей, можно сказать, повезло.

Непривычные красные одежды немного стискивают движения, корсет вынуждает сидеть ровно, держать спину прямо. А-Ли на самом деле очень хочется оказаться в простом нежно-розовом платье, а не в столь ярком и пышном наряде, пусть это и необходимо для торжества. Хотя, она, конечно, никому об этом не скажет. Зачем говорить? Это всего лишь один раз, один день, когда ей выпадает шанс облачиться в столь красивый наряд. И никто уже не посмеет сказать, что внешность у неё непривлекательная, что заклинательница она довольно слабая. Наступил день, когда все прежние унижения закончились. Почти наступила новая жизнь.

И этот день надо прожить по полной.

Слуги хорошо постарались, с самого утра всячески крася лицо Яньли. Они переборщили — девушка сама себя не узнала, когда взглянула в зеркало. И даже немного подивилась тому, как обманчива внешность. Лицо было до невозможности напудрено и нарумянено, губы покрашены в ярко-красную помаду. Но Цзысюань видел её в образе обычной заклинательницы, обычной девушки и любящей сестры. Он поймёт. Он узнает её. Поэтому она почти не волновалась.

Вэнь Цин уличила момент, когда мадам Юй отвлеклась, наверное, чтобы проследить за А-Мэй, которая в столь торжественный день была предоставлена сама себе: внимание сконцентрировали на старшей дочери, после чего заверила слуг, что ей надо проверить здоровье А-Ли и что-то ей сказать. Те лишь понимающе кивнули, ведь были свидетелями их крепкой дружбы, зародившейся уже несколько лет назад.

— Еле добралась до тебя. Они такие придирчивые, — то ли жалуясь, то ли используя привычную манеру речи, заявила А-Цин, садясь на угол кровати рядом с Цзян Яньли. Это был, наверное, последний раз, когда они могли вот так вот более-менее непринужденно разговаривать. Осознание вгоняло в печаль, — почему у тебя такое грустное лицо? Разве ты не рада?

— Если я заплачу, весь макияж размажется на моём лице, а ведь его наносили всё утро, — жалуется А-Ли, улыбаясь, — матушка сказала, что невесте надо поплакать перед свадьбой, чтобы не лить слезы в супружеской жизни. Разве ты не знала?

— Оу, ну я не собираюсь замуж, знаешь ли, — фыркает Вэнь Цин, — ты так и не ответила мне. Ты счастлива, А-Ли?

Невеста почувствовала, как по телу пробежали мурашки. Она была слишком взволнована, чтобы говорить об этом. Лихорадочные мысли то и дело сменяли друг друга. Безусловно, она счастлива. Ведь в этот раз не допустит прошлых ошибок. И проживёт чуть дольше с любимым человеком, а может не совсем «чуть». Возможно, всë сложится так, что они проживут вместе до самой старости. В счастливом браке. Будут растить Цзинь Лина вместе. Помогут Цзян Чэну восстановить Пристань Лотоса, если нападения ордена Цишань Вэнь не удастся избежать. Помогут Вэй Ину не вступить на путь тьмы. И много чего ещё, чего они не успели в прошлой жизни, они совершат вместе.

— Я очень счастлива, А-Цин, — срывается с её губ, а глаза предательски слезятся. Яньли бы смахнула слёзы рукой, если бы лицо не было накрашено — она боялась задеть макияж.

— Вот и хорошо. Почему же тогда ты плачешь? Неужели хочешь, чтобы ещё раз тебе наводили подобную красоту? Ну же, подумай о том, что А-Мэй когда-нибудь тоже подберут жениха. Представляешь, как не повезёт бедному парню! — попыталась обратить всё в шутку Вэнь Цин. Чтобы заставить её смеяться. Ведь Цзян Яньли не должна лить слёзы в этот прекрасный день.

Однако, ей всё ещё было грустно. Придётся оставить Пристань. Видеться с братьями не так часто, как хотелось бы. Изредка навещать родителей. И младшую сестренку, которую А-Ли всем сердцем любила. Это было очень печально.

— Ты не должна грустить, А-Ли. Все живы. Всё в порядке, — всё ещё пыталась успокоить подругу Вэнь Цин, — и это не последний раз, когда мы так видимся. Тетушка давно поговаривала о том, что мне как-нибудь съездить в Ланьлин не помешает.

Она — целительница. Она находится вне вражды орденов, её цель — спасать людские жизни. Врачевателям всегда были рады в любом месте. Отношение к ним, конечно же, гостеприимное и приятное. Тем более, многим есть, чему поучиться у Вэнь Цин, а ей — у них. Она без проблем загостится в любом ордене, насчёт этого волноваться пока не следует. Именно пока. Пока не начнётся эта кровопролитная война, полная ужасов и потерь. Пока в мире заклинателей царит спокойствие и затишье п̶е̶р̶е̶д̶ б̶у̶р̶е̶й̶.

— Спасибо тебе, А-Цин… И всё же, мысль о том, что моим орденом теперь будет являться Ланьлин, как-то непривычна мне.

— Ой, да ладно тебе! Тем более, ты в той жизни знала Цзинь Цзысюаня. Поверь, тебе будет легче, — куда более уверенно заявила целительница Цишань Вэнь, улыбаясь, — я рада за тебя, А-Ли. Ты действительно заслужила счастья.

— Спасибо, — неуверенно и рассеянно проговорила девушка, тут же переведя на подругу взгляд добрых и ласковых глаз, — а ты? А-Цин, в тот раз ты всю себя посвятила целительскому искусству. Не мне судить, но, может быть, тебе стоит подыскать себе пару? Разве ты бы не хотела когда-нибудь кого-нибудь полюбить?

— Нет. Я не хочу… Не могу доверить себя кому-то. Тем более, таким образом я отступлю от своей задачи, — голос Вэнь Цин немного утих, будто она тщательно обдумывала каждое слово и не была готова рассказать все, — предположим, я выйду замуж. Тогда мне придется перебраться в орден своего мужа. И оставить Вэнь Нина. Я… Я не смогу так, — А-Ли увидела, как девушка нервно сжимает в руке белую ткань платья, свойственного ордену Цишань Вэнь, — только если когда всё закончится. Если я выживу. Только тогда, возможно, я разрешу себе полюбить кого-нибудь.

Она прочно закрыла свое сердце на замок. Построила невидимую стену между собой и окружающими, которую чувствовали только те, кто пытались пробить её, достучаться до чувств, добиться взаимности. Вэнь Цин, красивая девушка, искусный целительница, сильная заклинательница, не раз получала признания, которые с легкостью отвергала. Её видели хладнокровной и упорной девушкой, которая твердо шла к своей цели, неважно, насколько непостижимой она казалась. И её всё устраивало.

Вэнь Цин ни капли не завидовала А-Ли, которая сейчас сидела в свадебном платье с фатой, прикрывающей лицо. Чувства — это лишь преграда. Чувства мимолетны и эфемерны. Ошибочны.

Именно поэтому она не могла позволить себе любить кого-то. Но при этом эгоистичное желание разрасталось в её груди, постепенно затмевая разум собой и притупляя остальные чувства, кроме напускной холодности.

***

— А-Ли. Я надеюсь, ты обретешь своё счастье в браке. Уверена, вы сможете полюбить друг друга самой искренней и нежной любовью.

Слова матери кажутся ей такими странными, но в то же время справедливыми. Никто же не знает, что для Цзян Яньли брак значит не только то, что два величайших ордена должны породниться. Никто же не знает, что она выходит замуж за любимого человека, так ведь? Поэтому стоит блестяще отыгрывать эмоции на лице. Эмоции — любые, только не означающие то, что она всё прекрасно знала почти с самого начала. Брак её матери и отца был таким же, и они смогли полюбить друг друга только благодаря ей. Было ясно, почему Юй Цзыюань говорит подобное.

Она не хочет повторения их судеб.

Цзян Яньли смотрит на отца, который, улыбаясь и приобнимая жену, говорит ей какие-то слова, имеющие тот же смысл, что и материнские. Навязчивые мысли всё ещё не отпускают её, не дают расслабиться хоть на минуту. А они далеко не самые приятные, которые могли бы быть.

Что, если ничего из их союза не выйдет?

Что, если их чувства сейчас будут ненастоящими?

Что, если он и в самом деле не любил еë?