"Из-за бабы в эту Тмутаракань тащиться. Нет уж, начальник, уволь. У меня здесь хлопот выше крыши".

  "Хорошо, если так, то жди в кошачьем клубе. Увидишь, она тебе понравится".

  Пора переустраивать мир, начиная с себя.

  Он зашёл через английскую версию портала персональных тренеров Японии записаться на... ну, хотя бы, стретчинг, и сразу увидел, что страница Галановой-senshu уже месяцев пять не обновлялась. У неё не было времени на приватные уроки. Он набрал поиск.

  Где-то далеко в Аргентине всплыло мелкими буквами: "...director Alicia Galanova". Как приглашённый режиссёр она поставила представление в цирке "Hermanos Servian", но это было ещё в ноябре-декабре, по-видимому, рождественское шоу. Он просмотрел анонсы шоу-компаний - Алиса ставила теперь в Спортивном Дворце Антверпена. Билеты оставались только на прогон перед премьерой.

  Между ними лежало девять часов полёта. В самолёте он смотрел запись её выступления в "Мулен Руж". Сделана она была с близкого расстояния. И самолёт, поглощая мили, тоже приближал его к ней.

  От Джины пришёл "SMS":

  - Сегодня отличная погода. А тебя нет. Как насчёт катания на лыжах?

  В Антверпене дул свежий ветер и готовились выстрелить тюльпаны.

  Она поставила средневековую Фландрию нон стоп.

  Шумел тревожно вихрь, и издали доносился колючий марш. Но неустанно бурлила площадь. Нараспев кричали глашатаи. Горожанки в длинных юбках совершали головокружительные кульбиты. Трубочисты в цилиндрах шли по канатам, натянутыми между печными трубами. И вдруг всё как окаменело...

  На арену падало серое небо - огромное, чуть ли не во весь зал, шёлковое полотнище. И шёл дождь, похожий на слёзы.

  У него был первый ряд нижнего яруса. Он поменялся местом с серебряно-седой старушкой, чтобы оказаться выше и напротив режиссёрской кабины. Из-за расстояния, прожекторов и бликов на стекле он не различал её. Он спустился в гардеробную и взял бинокль. Даже сквозь него нечётко угадывались три силуэта. Видимо, они сидели в глубине кабины за мониторами. Он перевёл бинокль на арену...

  Звал горн и грохотал барабан.

  Мастеровые споро ковали клинки, лили пушки в голубом огне и жонглировали ядрами.

  Морские гёзы прыгали на подкидных досках через борта кораблей, вращались на канатах и мачтах и поднимали боевые вымпелы. Гёзы лесные, акробаты на батуте, рубились в воздухе и стрелялись с врагом. Джигитовали в отчаянном аллюре гонцы, передавая друг другу весть - трепещущий факел.

  Пела русалка.

  Корабли плыли по воздуху. Гёзы взлетали на плечи друг друга, строились в человеческие башни и стремились ввысь. Над ними реяли, как чайки или как дух, четыре девушки на вращающихся и перекрещивающихся трапециях. Она смешала в многолюдном акробатическом танце шутов, аристократов, бродячих артистов, торговцев, ремесленников, простолюдинов, и пронизала шоу светом надежды.

  Над Фландрией шёл снег. Он медленно алел и превращался в кружащиеся лепестки роз. И зрители передних рядов тоже были усыпаны этими лепестками...

  Секунд за тридцать до окончания представления он достал из-под сиденья букет белых и красных роз, и поднялся с места. Коридор был пуст; приглушённо горели огни. Было легко. Он был свободен и независим. И делать то, что ему нужно, тоже было свободой. Сейчас он близко, как и тогда, увидит любимую женщину.

  На арене Дворца вспыхнули аплодисменты.

  Дверь режиссёрской кабины была полуоткрыта. Она, улыбаясь и переговариваясь с ассистентом, укладывала сумку-портфель. Он видел её вполоборота. Она стала взрослой обаятельной женщиной, и осталась узнаваемо безупречно-красивой. Ей шли светло-синий брючный костюм с голубой рубашкой и крупные локоны. Сейчас она повернёт голову, и он скажет...

  - Здравствуй, Алиса!

  Она ещё улыбалась, но смотрела удивлённо и даже чуть ошарашено. Он понял, что, не контролируя себя, произнёс фразу по-русски, и быстро исправился:

  - I"m sorry, Mizz Galanova. You've staged a magnificent show.

  Он передал ей букет, который скорее вручил, нежели она приняла. Глаза у неё были, в самом деле, большие.

  - It's okay, Sir. Thank you for the praise. Are you from Russia?

  Голос у неё был севший и чуть низковатый, возможно, из-за курения.

  - I was born there, but I'm Canadian.

  Он видел - эта привлекательная для мужчин женщина не умела жить с ними.

  - Have... have we ever met before?

  Ему она была знакома, но близка только та молодая женщина на солнечной скамейке в Черновцах.

  - No, I don't think we've met.

  - Maybe... - запнулась она.

  - Excuse me, I've got to go. Have a nice evening.

  Он вышел из кабины, ощущая спиной её взволнованный взгляд.