Гроб привезли на кладбище, открыли и впервые Яна осознала, что бабушки действительно больше нет и никогда не будет. Что эта восковая фигура в гробу и есть бабушка и через полчаса над ней вырастет холм из земли и больше никогда и навсегда. Яна вздрогнула. Кто-то из деревенских завсегдатаев, из тех, кто никогда не пропускает ни свадьбы, ни похороны, забрали из ее рук пакетик, который отдал батюшка на заочном отпевании, приговаривая, что что-то надо положить в гроб, а землю посыпать вот так, крестом. Яна будто застыла, ни на что не реагируя. Целуя венчик на лбу, она не плакала. Дотронулась до бабушкиной руки и снова наткнулась на воск. В гробу была не бабушка. Но где же тогда бабушка? Гроб закрыли, забили гвоздями – звук заставил Яну содрогнуться, а затем начали опускать в могилу. Яна почему-то посмотрела по сторонам, в надежде увидеть Артема – ей было стыдно, что в такой момент она вспоминает его – однако поделать с собой девушка ничего не могла. Артема не было, а гроб быстро и деловито засыпали землей. Яна судорожно вздохнула и отошла в сторону, сжимая в руках свои розы так, что шипы впились ей в ладонь. Уткнувшись в белые бутоны, Яна прошептала что-то, помотала головой, не веря, что все это происходит в реальности, а спустя совсем немного, возложила цветы на свежий холм.

Оставшись одна после поминок, Яна неожиданно осознала, что бабушка больше никогда не придет. Девушка судорожно оглядывалась, понимая, что ей неуютно одной на кухне, но бабушка больше никогда не будет сидеть напротив. Она переоделась в джинсы, сняв траурное платье, ставшее ей ненавистным, выбежала из дома и, даже не закрыв дверь, направилась в сторону кладбища. Были сумерки, но Яна не боялась, тем более день выдался солнечным, и сейчас солнце еще не совсем ушло за горизонт. Она села около бабушкиного могильного холмика и впервые смогла разрыдаться в голос.

Артем узнал о том, что умерла Янина бабушка совершенно неожиданно – его мама сообщила новость, и он решил, что ехать стоит непременно. Артем зашел к Яне сразу, дверь была открыта, но дома никого не было и не стоило труда догадаться, куда она делась. Рыдания Артем услышал издалека, замер у какой-то могилы, раздумывая, как ему быть дальше и тактично ли подойти к Яне ближе. Он стоял так долго, минут десять или пятнадцать, потом немного прошел вперед, снова остановился, но, в конце концов, все-таки подошел.

– Ты здесь, – судорожно всхлипывая, шепнула Яна, не вставая с колен, – Я так хотела тебя увидеть! Я так скучала по тебе! Но почему так?!

Артем растерялся. Он никак не ожидал, что с Яной снова придется выяснять отношения, тем более в такой ситуации.

– Я узнал, что твоя бабушка умерла, мне сказала об этом мама. Так что, никакой мистики. Прости.

Яна закивала и жестом пригласила его подойти. Артем не решился зайти за оградку, встал рядом, с любопытством глядя на холм и на Яну.

– Спасибо, что пришел, – кивнула она.

– Яна, я понимаю, как тебе тяжело, но она тебя очень любила и теперь будет присматривать сверху, – начал Артем свою речь, понимая, что именно следует сказать Яне, – Хотя, конечно, это всего лишь слова и пока ты не переживешь все горе, они тебе не помогут.

Яна подняла на него глаза и пробормотала.

– У меня больше никого не осталось, совсем никого.

– У тебя есть родители, – мягко напомнил Артем, понимая, что говорит что-то не то, потому что отношения Яны с родителями теплыми никак не назовешь.

– Родители? – переспросила Яна и неожиданно засмеялась зло, – Родителей у меня нет уже тринадцать лет, с тех пор как они уехали.

Артем смотрел на холм, покрытый венками и цветами и на Яну, автоматически говоря что-то о том, что они все равно ее любят, как могут, звали к себе и именно ее выбор был остаться с бабушкой в России.

– Звали? – переспросила Яна и даже плакать перестала, – Звали….

Она усмехнулась, посмотрела куда-то вдаль, а потом перевела взгляд на Артема и сказала сквозь зубы.

– Они ни разу, слышишь, ни разу не приехали сюда, ко мне! О какой любви ты говоришь? Деньги присылали, вещи – это да. Джинсы, вот, – Яна покосилась на свои светлые джинсы, которые в данный момент были перепачканы могильной землей, и добавила, скривившись, – Ненавижу джинсы!

И снова горько заплакала. Артем понимал, что Яна права. Он неоднократно задавался вопросом, почему родители Яны, получив грин карту и не рискуя навсегда попасть в черный список на границе, как нелегалы, не могут приехать в Россию. У них были на это средства, да и времени уже прошло немало, однако Яна ни разу не упомянула, что они хотя бы собираются сюда. А Артем не решался спросить, все-таки в какой-то мере данная тема была для Яны болезненной. Что сказать еще и как утешить ее, он, коммуникабельный, общительный из тех, кто никогда не лезет за словом в карман – не знал, а Яна продолжала смотреть на него, будто что-то ждала.

– У тебя еще обязательно будет человек, который станет близким, – начал Артем, избегая ее ждущего взгляда и мысленно ругая себя за то, что говорит глупости, банальности и общие вещи, которые можно говорить, кому угодно и когда угодно, но только не Яне и не в такой момент.

– Женись на мне, – неожиданно сказала Яна, а Артем вздрогнул.

– Женись на мне, – повторила она четко и по-деловому, будто и не было у нее истерики всего пары минут назад, о которой сейчас напоминали лишь красные пятна на щеках.

Артем был человеком, которого мало что могло смутить, тем более женские слова. Девушек в его обществе было достаточно, и многие мечтали о том, чтобы Артем на них женился или хотя бы начал постоянные отношения, которых он умело избегал. Но ни одна из них не говорила так прямо, как это сейчас делала Яна, ведь в девушках должна быть загадка, они должны ждать мужского звонка и предложения, а не делать его сами, на кладбище, у могилы только что умершей бабушки. Артем пробормотала что-то насчет того, что жениться он пока не собирается, а Яна усмехнулась и покачала головой.

– Я все понимаю. Уходи, Артем.

– Уходить? – он неуверенно посмотрел на Яну, – Тебе точно не нужна помощь?

– Разве я похожа на человека, которому нужна помощь? – Яна даже улыбнуться сумела, вышло криво и фальшиво, но она хотя бы попыталась. Спина у нее была прямая, как всегда, когда ей было плохо, она больше не плакала, да и на Артема смотрела не как жертва, а будто свысока, хоть и стояла на коленях.

– Уходи.

Он развернулся и пошел к выходу, раздумывая о том, что более странной девушки, чем Яна, в его жизни никогда не было. Неужели она действительно хочет, чтобы он на ней женился? И что это будет за брак? У выхода с кладбища Артем споткнулся и невольно поймал себя на мысли, что пытается представить себе этот брак, который наверняка будет странным и просто не может иметь права на существование, потому что Яна – это Яна, которую разгадать сложнее, чем китайскую головоломку. И, хотя, кажется, что она проста и Артем знает ее от и до, в Яне столько непонятного, что никакого комфорта и спокойствия жизнь с ней не принесет. А уж о своих чувствах к Яне Никитиной он даже задумываться не хотел, предпочитая думать, что она приходится ему кем-то вроде младшей сестры или соседской девчонки-подружки, но не более того. Он покинул кладбище, а Яна еще долго оставалась на бабушкиной могиле, коря себя за то, что не навещала ее уже так давно, предпочитая пьянки и беспорядочные связи, будто впереди была целая вечность. А главное, Яна не успела сказать бабушке, как сильно она ее любит – давала понять, это да, но прямо никогда не говорила. Яна снова зарыдала, прося у бабушки прощения и повторяя, что она ее любит и будет скучать, вытирала слезы, почему-то вспоминая последнюю их с бабушкой встречу.

Яна приезжала полтора месяца назад и в первый день они с бабушкой виделись буквально на бегу, потому что та была занята, а Яна терпеливо ждала ее в доме и читала. Потом бабушка появилась, и они вполне мирно ужинали, пили чай, пока Яна не начала жизненно важный для нее разговор об Артеме, рассказав, что призналась ему в любви, но в ответ ничего не добилась.