До рассвета еще слишком долго, ночь темна и глубока. Поэтому Джон, подобно вору, крадется в собственном особняке, не желая разбудить ни прислугу, ни членов семьи.
Заметив слабый свет в одной из комнат на первом этаже, он с любопытством заглянул туда.
Глаза привыкли к темноте и он без труда мог видеть происходящее. Его губ коснулась легкая ухмылка.
— Когда-то я ехал сюда, чтоб развязать с тобой войну, — шептал гангстер сам себе. — А теперь ты почти, что живешь в моем доме.
Персиваль скрутился клубком на диване, укрывшись пледом. Психиатр проводил много времени в особняке Шелби, прорабатывая терапию с Джулией, касаясь ее зависимости. И со Скайлар, после случившегося. Мужчина и правда, почти что жил здесь.
Джон отвел для Джулии и Скай целое крыло, и тем не менее, они все равно продолжали собираться именно здесь.
Шелби не обделил вниманием и девочку. Он осторожно заглянул в ее спальную, убедившись, что с ней все в порядке.
Мужчина убрал книгу, что лежала на животе малышки. Скай уснула вместе с ней. Он заботливо поправил одеяло и погасил ночник.
— Спи сладко, — шепнул он ей.
С появлением Сазерленд, его жизнь окрасилась множеством красок. Девушка пришла не одна, а привела с собой столько людей, что Джон не чувствовал себя одиноким никогда и нигде.
Поднявшись в их спальную, Шелби не обнаружил жены. Хотел уже было искать ее, но отвлекся на звуки из кроватки сына. Оливер ворочался и кряхтел. Родительский инстинкт брал верх над всеми действиями и мыслями.
Козырек взял малыша на руки, успокаивая его.
— Ну все сынок, — шептал он ребенку, укачивая. — Все хорошо, папочка рядом.
Выполнив отцовскую обязанность, мужчина положил сына в кроватку, завернув одеялком. Он еще несколько минут любовался спящим младенцем, подмечая, как сильно он на него похож, так ему казалось во всяком случае.
Звук льющейся воды из ванной привлек его внимание, как раз к тому моменту, когда Оливер уже уснул.
Шелби направился к источнику звука, дабы проверить, чем супруга занимается в столь поздний час.
Осторожно открыв дверь, он встретился с ней взглядом в отражении зеркала.
Эмили была раздета по пояс, из одежды было только белье, что спустилось к бедрам. Ее медные волосы струились по спине к талии, обнажив грудь. Она то, в большей степени, и привлекала его внимание.
— Почему не спишь? — интересовался муж, подходя ближе.
— Оливеру не нужно столько молока, сколько у меня есть, — цокнула язычком Эми. — Его слишком много и оно мешает мне спать, потому что постоянно течет. Уже сухих рубашек не осталось.
— Родная, ты прекрасна, — улыбнулся Джон.
Ему очень нравилось, что жена делится с ним такими подробностями. Эти знания о ней, лишь делают их связь прочнее.
Шелби обнимал любимую женщину, стоя позади нее. Тепло ее тела, запах волос и бархатистость кожи держали в своем плену.
Его ладони плавно перемещались по телу, лаская и согревая своим жаром. Эмили томно прикрывала глаза, отдаваясь его воле. Джон целовал ее плечико, поднимаясь к шее.
Как только его пальцы коснулись ее груди, девушка почувствовала очередной прилив.
Близняшка стеснялась позывов своего тела из-за новшеств, которые она получила после рождения сына. Но природа принесла свои коррективы, хоть те и были временными. Ее грудь увеличилась, а психосоматика работала как положено. Стоило ей услышать, как Оливер плачет, или просто взять его на руки, как тело тут же было готово к кормлению.
Сейчас происходило тоже самое. Из-за сексуального возбуждения, что вызывал ее любимый мужчина, девушка чувствовала, что это вот вот случится.
— Джон, — тихонько позвала она его, желая предупредить.
— Я знаю, — ответил он, будто читая ее мысли. — Все отлично, мне так это нравится.
Его слова в купе с ласками, лишь больше разжигали в ней пожар.
— Хочу еще от тебя детей, — хрипло произнес он от возбуждения.
Эмили окончательно потеряла связь с реальностью, от его слов и действий.
Мужчина двигался медленно, давая ей привыкнуть к ощущениям. Эмили упиралась руками о тумбочку, придерживаемая его сильными руками. Он прижимал ее спину к себе. Ее сладкие стоны, кружили ему голову.
Джон наращивал темп, не в силах себя сдерживать. Он прижимал любимую к себе сильнее, чувствуя как теплое молоко из ее груди, течет ему на руки, что обнимали ее талию.
Эмили больше не стеснялась. Частое и сбивчивое дыхание мужа, говорило о том, что его не смущает эта деталь.
Но на самом деле, козырька это приводило в восторг. Его ладони плавно поднялись к груди любимой, легонько ее сжимая.
Сорвавшийся с губ Эмили стон, был знаком их окончательного умопомрачения.
Тепло, стекающее из груди близняшки, сочилось сквозь пальцы мужа, разливаясь по его рукам также, как он разливался в ней.
— Я так сильно люблю тебя, — вторил Джон, прижимая губы к ее затылку.
Эмили усмехалась, задыхаясь в экстазе. Она повернулась к любимому, сумев удержать равновесие.
— Люблю тебя в сотню раз сильнее, — рыжеволосая целовала его влажные губы.
— Не бывает такого, — целовал он в ответ.
— Еще как бывает, — не отрывая губ, спорила она.
— Хочу, чтоб следующей, у нас была дочь.
Козырек усадил жену на тумбочку, давая понять, что это далеко не конец и его усталость ничего не значит.
Впереди еще столько времени, но Джону не терпелось, он хотел всего и сразу.
А Эмили и не протестовала. Беременность и рождение детей всегда пугали ее, но не в этом случае… не с ним. На любимого можно было положиться. Джон надежный и любящий муж, а еще отличный отец. С ним, они все в безопасности.
И даже сквозь года, он останется таковым. Козырек и повода не даст жене в нем усомниться. Он раз за разом будет лишь подтверждать серьезность своих чувств и твердость слов.
Полли сидела в кресле качалке на заднем дворе поместья Шелби в Бирмингеме. Все праздники и собрания всегда проходили именно здесь. Согласно традиции, все члены семьи собирались, привозя с собой жен и детей, а в ее случае, уже и внуков.
Цыганка курила, наблюдая за всеми. Ей нравились эти посиделки, несмотря, на иногда возникающие конфликты и прочее.
Внимание Грей было сосредоточено на родственниках, которых она редко видела. Таковыми являлись Джон и Эмили, что сейчас разговаривали с Грейс.
Персиваль, что стал придатком их семьи и одним из ключевых партнеров компании Шелби, тоже посещал все эти мероприятия.
Он проводил много времени с детьми, постоянно отрывая Эмили от диалога одним и тем же вопросом «Когда она приедет?».
Рыжеволосый мальчик с яркими изумрудными глазами очень отличался от своих ровесников. Пятнадцатилетний юноша был серьезен и не вступал в обсуждения всяких шуток с кузенами. У него были совсем другие интересы. Он был развит и умен не по годам.
Юноша взял маленькую сестру из рук матери, дабы та могла спокойно пообщаться с родней, которую так редко видела.
Парень держал малышку на руках, показывая ей бронзовое дерево с яблоками на заднем дворе дядюшки Томаса.
— Алиса смотри, — указал он четырехлетке. — Это яблоко нашей семьи. Здесь имена наших мамы и папы.
Девочка еще плохо читала, по слогам, но без труда прочла «Джон и Эмили Шелби».
— А с обратной стороны наши с тобой, — показывал ей Оливер. — Красиво, правда?
— Да, — кивнула в ответ девочка.
Оливер поправлял на сестренке платьице и ленточки в светлых волосах. Ее большие голубые глаза рассматривала брата. Они были похожи, но все же Оливер пошел в породу Сазерленд; медные волосы, зеленые глаза. Алиса в Джона. В ее детском личике были все его черты.
Аманда тоже посещала эти встречи, приводя с собой Анну. Обе стороны считали, что дети должны дружить и не ведать о том, что происходило когда-то давно.
Уистлер много времени проводила с племянниками. Ей очень нравилось общаться с Оливером, он напоминал ей Райли в юности. Но только внешне. Мальчик не был таким жестоким и одержимым, сказывалось воспитание Джона и Эмили. В это они вкладывали свои души. Оба родителя не жалели сил и времени, всецело отдавая себя детям.
