Не будь они из богатой семьи, она и представить не могла, как бы пришлось решать этот вопрос. Благо финансы позволяли обратиться к врачу, принимавшему в частном кабинете, сохранившего тайну ее визита.

Усидеть на месте в такой ситуации было из разряда фантастики. Эми нарезала круги по комнате, пытаясь собраться с мыслями. Она открыла окно, дабы остудить пыл собственного тела из-за нервотрепки.

Сделав пару глубоких вдохов, девушка достала из сумки небольшой синий флакончик, что ей дал врач. Близняшка сжала его в руке, затем поставила на полку в ванной.

Эми перечитывала инструкцию раз за разом, кусая большой палец правой руки.

Страх от грядущей процедуры перебивал ужас от того, что с ними станет, узнай об этом хоть кто-нибудь.

Девушка включила воду, чтоб набрать горячую ванную, как было сказано в инструкции.

Сквозь шум воды она услышала, как дверь в ее комнату открылась. Входить без стука, мог только один человек, но тем не менее она вышла из ванной чтобы убедиться в этом.

Райли выглядел отрешенным и растерянным. Он несколько секунд постоял у входа, затем в несколько шагов оказался рядом с сестрой.

Парень сжимал ее в объятия чрезмерно крепко.

Всегда рассудительный, он не мог подобрать слов. Просто отпуская слезы из глаз.

— Я не хочу, чтоб ты это делала, — хрипло прошептал он, переминая ее руки.

— Райли, — тяжело вздохнула близняшка.

— Это наш ребенок, Эми, — шипел он, хватая сестру за лицо.

— Вот именно, — прыснула она. — Если об этом кто-то узнает, нам никогда не смыть с себя этот позор.

— Не говори так, — его голос срывался.

Державшийся стойким оловянным солдатиком, Райли оседал на пол, хватая сестру за талию. Эмили понимала его истерику, сама не сдерживая слез.

— Отец заставит меня избавиться от него в любом случае, — пыталась рационально рассуждать близняшка. — Тебя он убьет, а меня отправит в монастырь до конца моих дней.

Девушка осела на пол напротив брата. Ее пальцы держали лицо близнеца, сливая их взгляд.

— Райли, — обреченно позвала она брата. — Наш ребенок умрет в любом случае. Нам не стоит проходить через все это. Ты не хуже меня знаешь, что он сделает с нами.

— Давай сбежим, — отчаянно искал он варианты. — Подготовим все и сбежим.

— Далеко ли нам удастся убежать с нашей фамилией? — на все у нее был ответ. — Сможем ли мы скрыться в толпе с нашей «неприметной» внешностью?

Сазерленд с горечью понимал, что она права. Что все это стало бы провалом, начиная с того, что отец заморозил бы их счета. А когда нашел бы….

— Мы близнецы, — беря себя в руки, произнесла Эми. — Наши дети будут рождаться больными.

— Перестань, — отрицал он.

Прекрасное лицо близнеца искажала гримаса боли. Пока Райли застрял на стадии отрицания, Эмили уже приняла неизбежное.

Девушка четко понимала риски и последствия. И брат это тоже понимал, поэтому и был сейчас здесь. Он считал своим священным долгом быть рядом с ней.

С ужасом и страхом, оба были в ванной комнате. Эмили собрала длинные медные волосы, не спеша снимая одежду. Райли подготавливал полотенца, свежее белье и собственные нервы.

— Ты осознаешь последствия? — обратился он к сестре.

Сазерленд успокоил в себе истерику, вновь приняв образ рассудительного и серьезного человека.

— Абсолютно, — холодно ответила она.

— Ты можешь остаться бесплодной, — гневно зашипел юноша.

Внутри него все еще теплилась надежда, что все можно изменить. Сердце хотело в это верить, хоть ум говорил об обратном.

— Из двух зол, я выбираю наименьшее, — все так же отстранено ответила близняшка.

Скинутые последние элементы одежды, были словно последние сорванные замки, что более не могли удерживать ворот.

Эмили взяла в руки флакон, немного помешкав. Затем открыла ящик туалетного столика и вытащила шприц.

— Вколи мне морфий, — приказала она брату. — Не хочу мучить нас всех.

Райли послушно принял шприц из ее рук. Его пальцы дрожали от осознания ужаса происходящего. Он понимал, что после процедуры вернуть назад ничего будет нельзя.

Эмили это тоже отлично понимала. Немного поколебавшись, девушка выпила капли из флакона, погружаясь в горячую воду.

Абстрагироваться и не думать о происходящем было невозможно.

— Прости нас, если сможешь, — прошептала Эмили, положив ладонь на плоский живот.

Сидевший на краю ванной близнец, до боли в пальцах сжимал кулаки. Из его глаз ручьем лились слезы. Он уже не мог сдерживать себя, гневаясь и проклиная весь мир. Мерзкая несправедливость судьбы заставила их любить друг друга, подарила им ребенка, которого теперь они должны сами же и убить.

Райли воспылал новой степенью ненависти к отцу. Юноша не мог оспаривать правоту сестры. Теодор уничтожит их обоих, не дав позору осквернить честь четы Сазерленд.

Горькая обида и боль вытекали из его сердца, подогревая безумие воспаленного разума. Ровно так же, как алая кровь из лона Эмили, окрашивала воду в ванной, растекаясь по ней кровавыми и невесомыми линиями.

Раны и ссадины понемногу затягивались, оставляя едва заметные следы. Сазерленд было не привыкать. Ее тело хранило куда больше следов памяти от подобного. Девушка умело прикрывала их одеждой, украшениями, или макияжем.

Собрав волосы в высокий хвост, Эми откидывала их на правое плечо, чтоб они не мешали затягивать корсет. Сломанные ребра еще не срослись и отдавались болью, но при перетяжке талии и ее фиксации она была почти не ощутима.

Покончив с корсетом, девушка едва успела застегнуть платье, как в ее комнату, как к себе домой, вошел козырек.

— Миссис Купер, — начал он разговор с шутки. — Я тебе…, а куда это ты собираешься?

Улыбка на его лице уступила нахмуренным бровям. И хоть, те и были светлыми и не такими выразительными как у Эмили, но мимика отчетливо читалась.

— Ну, хватит меня так называть, — выдохнула Сазерленд, подбирая туфли.

— Согласен, — фыркнул мужчина. — Миссис Шелби тебе идет куда больше.

Гангстер присел на кровать, не стесняясь ее несобранного для бесед вида, и игнорируя правила приличия.

Их поцелуй изменил что-то в обоих. Эмили все так же пыталась держать оборону, которую цыган с успехом прорывал. Джон же считал, что путь для него открыт. Он миновал все эти глупые подростковые ухаживания, скучные светские беседы и прочее. Ему хотелось показать серьезность намерений, а следовательно он переходил от слов к делу.

Шелби хотел доказать ей, что она может ему доверять, что он надежная опора и защита.

Мужчина нарочно входил без стука, встревал в ее телефонные разговоры, особенно когда звонила Скай, брал на себя ответственность давать указания от ее имени.

Так он нарушал все личные границы, чем выбивал рыжеволосую из колеи. Та иногда даже не знала как себя вести, пребывая в шоке от происходящего. Девушка испытывала стыд и неловкость, она не раз делала ему замечания, но грубить не хотела.

Вот и сейчас он сидел в ее спальной, будто он был здесь хозяином. Цыган брал без спроса ее вещи, частенько переставляя их местами.

— Ты же понимаешь, что не выйдешь из комнаты, пока не скажешь куда собралась, — его голос прозвучал как-то томно.

Не сами слова, а их интонация заставили Эмили остановиться и посмотреть на козырька.

Того на прежнем месте уже не было. Мужчина стоял позади нее, источая тепло, которое она могла почувствовать спиной.

Сазерленд не стала оборачиваться, она лишь стрельнула взглядом в зеркало, заметив, как он ее рассматривает.

Тепло и запах парфюма Джона сбивали ее мысли. Всегда рациональная и рассудительная, сейчас Эми не могла сосредоточиться на деле. Девушку отвлекали мысли о нем, что теплом растекались по телу, стягивая узел внизу живота. Это чувство было для нее новым и немного пугающим. Ей было приятно его внимание, за что рыжеволосая корила себя, чувствуя вину.

Джон же вины не испытывал. Он перестал стыдиться своих чувств к Эмили перед Мартой. Покойная возлюбленная была очень доброй, она бы желала ему счастья.