Уши эльфийки взволнованно заколыхались.
– Юная мисс очень добра и вежлива с Соней! Соня очень рада, что с юным сэром все будет хорошо!
– Соня, только у меня просьба – можешь никому об этом не рассказывать? Опять же, я не могу тебе приказывать, но…
– Соня все исполнит! – клятвенно пообещала эльфийка, и в круглых блестящих глазах появились слезы. – Соня не подведет юную мисс!
Она трансгрессировала, оставив Миранду наедине с пациентом. Она взглянула на спящего Реддла, пощупала лоб – тот все еще был горячим, но температура должна была в скором времени спасть. Потом, не удержавшись, решила воспользоваться возможностью и с живым любопытством огляделась по сторонам. Как же живет будущий самый известный темный волшебник?
Как и следовало ожидать, в обеих комнатах царил абсолютный порядок, при том, что было видно, что они жилые. Учебники, конспекты, свитки с эссе, перья, чернильница – все аккуратно разложено и расставлено на столе, на полках, в шкафу. Одежда висит в гардеробе, ни одна вещичка не валяется. Ничего подозрительного, ни темных артефактов, ни книг по черной магии… У изножья кровати стоял запертый сундук, и наверняка именно в нем Реддл хранил все, что могло дать представление о его истинной сущности. Но обыскивать Тома в поисках ключа она посчитала лишним. Реддл наверняка сможет определить, что она рылась в его вещах, и едва ли отреагирует на это адекватно.
Теперь, когда бой и операция прошли, адреналин схлынул, и Миранда внезапно ощутила страшную усталость. Стоило устроиться в кресле с какой-нибудь книжкой, чтобы лично удостовериться, что пациенту в ближайшее время не станет хуже, но ноги внезапно стали неподъемными, и изможденность нахлынула на нее мгновенно. Не думая ни о чем и не задаваясь никакими вопросами, она обошла кровать Тома, разулась и легла рядом. Сон сморил ее почти мгновенно.
Когда она проснулась, то вновь испытала полную дезориентацию во времени и пространстве. В комнате было темно, за окнами сгустились фиолетовые зимние сумерки. Почему-то она лежала на кровати в одежде, и ей было очень тепло и уютно. Миранда моргнула, и воспоминания этого сумасшедшего дня снова вернулись. Значит, она сейчас в комнате Тома, спит на его кровати, а так тепло ей, потому что… Потому что…
Она вся покрылась ледяным потом, осознав, что лежит на боку, к ней сзади прижался Том и собственническим жестом обнимал ее во сне, и именно поэтому ей было так уютно. Тихо охнув от ужаса, она замерла и ощутила его спокойное размеренное дыхание на своем затылке. Мама дорогая, бежать отсюда надо немедленно, пока он не проснулся! Миранда попыталась осторожно вывернуться из этих объятий, но почти сразу же он вздохнул за ее спиной, а рука, которой он прижимал ее к себе, перестала быть расслабленной. Все-таки проснулся…
Она прикрыла глаза, понимая, что нет смысла притворяться спящей. У нее сейчас так колотится сердце, что Том наверняка это чувствует – его ладонь как раз сейчас располагалась где-то под ее грудью.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она хриплым со сна голосом. Впрочем, хрипло он звучал еще и потому, что от волнения и страха у нее пересохло в горле.
Обнимавшая ее рука чуть напряглась, но никуда не пропала.
– Хорошо, – после паузы ответил он. Почему-то его голос хрипло не звучал, точно Реддл, как обычно, полностью контролировал ситуацию и ни из-за чего не нервничал. – Что со мной было?
– Тебе в грудь подсадили Упыреныша. К счастью, я знаю, что это такое, и смогла его вытащить. Он в миске на подоконнике, можешь полюбоваться, если хочешь.
Воцарилось долгое молчание.
– Я велел тебе уходить, – наконец произнес Том задумчиво, с какими-то странными, непонятными интонациями. Миранда пожалела, что не видит его лица – может, тогда ей стало бы яснее, какие эмоции он сейчас испытывает. – Ты меня ослушалась. Снова.
– Да, – согласилась она спокойно.
– И ты спасла меня. Хотя я об этом не просил, и тебя никто не заставлял, – продолжил он тем же странным голосом.
– Ты очень наблюдателен, – подтвердила Миранда любезно, начиная испытывать раздражение. Ну почему с ним всегда так сложно? Почему нельзя просто сказать «спасибо» и успокоиться? – Может, отпустишь меня уже? Надо бы выяснить, что там в замке сейчас творится.
Обнимавшая ее рука наконец-то пропала, но вздохнуть с облечением Миранда не успела. Том потянул ее за плечо, вынуждая перевернуться на спину, а в следующее мгновение приподнялся на кровати на локте и навис над ней. Миранда вздрогнула, когда увидела так близко перед собой его лицо – впервые с Зимнего бала. Выглядел Реддл вполне сносно: жар явно спал, силы вернулись. Он внимательно смотрел ей в глаза, а свободной рукой мягко коснулся ее лица. Подушечки пальцев нежно заскользили по ее виску и щеке вверх-вниз. От этой невинной ласки она не смогла подавить дрожь.
– И что мне с тобой делать, Миранда? – спросил он, обращаясь больше к самому себе. – Ты не слушаешься, перечишь мне, дерзишь, все время пытаешься сделать все по-своему, постоянно бросаешь мне вызов, хотя знаешь, что я могу сделать с тобой за твою наглость… Ты продолжала лгать мне в лицо все эти месяцы…
В его голосе не было угрозы, и ее лица он касался все так же нежно, и он сейчас был безоружен – тисовая палочка совершенно точно лежала на тумбочке позади него, Миранда сама ее туда положила… Но ей все равно стало не по себе от этого тихого, безмятежного голоса. Ее всю охватила знакомая смесь эмоций – с одной стороны, страх перед неизвестностью, а с другой… предвкушение, ожидание. Что Реддл сделает сейчас?
«Я загадаю, – с какой-то отчаянной решимостью подумала она. – Если ударит, проклянет или оскорбит – все это напрасно, и я заслуживаю смерти за свою глупость. Если же нет, то… еще не все потеряно. Ни для него, ни для нас двоих».
Мерлин, какой же бред временами приходит в голову!
– И ты совершенно перестала меня бояться, хотя знаешь, что я совершил и на что способен, – продолжил он так же неторопливо. Миранда молчала, загипнотизированная этим темным взглядом. – А я ненавижу, когда вокруг меня есть что-то, не поддающееся моему контролю. И, я думаю, ты можешь себе представить, как сильно временами мне хочется задушить тебя голыми руками…
У нее хватило сил, чтобы слабо выдохнуть:
– Могу.
– И все же я до сих пор этого не сделал, – Реддл покачал головой и усмехнулся, как человек, который признается, что не понимает какой-то простейшей вещи. – Почему? У меня было столько возможностей от тебя избавиться! Ведь ты уже давно не видишь во мне настоящую угрозу, и не потому, что ты стала сильнее и быстрее, а потому, что ты начала… доверять мне. А ты ведь понимаешь, насколько это глупо с твоей стороны?
– Понимаю, – прошептала она обреченно. Пальцы на ее виске на миг остановились.
– И я невольно начал оправдывать твое доверие. Я не нахожу в себе сил убить тебя, а это рождает слабость. Я ненавижу быть слабым. Так почему я до сих пор ничего не исправил?
Миранда смотрела на него, широко распахнув глаза и каждой клеточкой ощущая звенящее напряжение этого момента. Он говорил правду и был абсолютно прав в отношении нее. Она сама загнала себя в такое положение и сейчас вновь находилась в полной его власти. В некотором роде, сейчас ситуация была даже еще хуже, чем тогда в Тайной комнате – там она чисто физически не могла сопротивляться пыткам, а сейчас… Сейчас она не находила в себе духовных сил противостоять ему.
– И почему же ты ничего не исправил? – спросила она едва слышно.
Секунду Реддл еще молча смотрел на нее, и она застыла, ожидая приговора. В следующий миг он наклонился к ней, и Миранда тихо вздохнула, ощутив его губы на своих. Этот поцелуй был другим, не таким, как на балу – он был более неторопливым, тягучим, томительным… Это был не бушующий ураган, охвативший их в прошлый раз, это было… знакомство, постепенное узнавание друг друга. Ни о каком сопротивлении речь уже не шла, и Миранда ответила ему, даже не задумываясь. Закрыв глаза, она отдалась новым волнующим ощущениям, успев напоследок подумать, что выйти победителем в их противостоянии ей так и не было суждено.
