– Что это вчера было, Соммерс? Неужели ты думала, что я спущу это тебе с рук?

– Что именно? – кажется, ее подавленное состояние вдруг сослужило хорошую службу: голос звучал так безжизненно, что поймать ее на лжи было сейчас непросто.

– Я знаю, что это была ты, – процедил он разъяренно; голос Реддла понизился до шипения, от которого кто-нибудь впечатлительный мог убежать без оглядки. – Вчера у озера! Как ты посмела?! Ты знаешь, что я теперь с тобой сделаю?!

– Мне будет проще понять, если ты объяснишь, что тебе надо.

Кажется, ей удалось довести будущего лорда Волдеморта до точки кипения, потому что он внезапно схватил ее за плечи и как следует встряхнул – так, что она с силой приложилась головой о стену позади нее и вскрикнула от боли. Это было неожиданно – насколько он должен быть зол, раз использовал на ней грубую физическую силу вместо какого-нибудь изысканного проклятия?

– Не смей лгать мне, Миранда! – ее имя в его устах прозвучало впервые, однако произнесено оно было с такой чистой, незамутненной злостью, граничащей с ненавистью, что никакой радости ей не принесло. – Это была ты, я знаю! Кроме тебя, никто бы не осмелился…

– Мне нет до тебя никакого дела.

Ее последние слова слегка остудили его гнев, но взгляд у Реддла стал совсем нехороший.

– Да? – едко осведомился он. – Тогда почему всю последнюю неделю я ощущаю твой страх? Ты боишься меня, Соммерс, почему-то ты вдруг начала испытывать панический ужас передо мной. Почему?

Она молчала, быстро обдумывая свое положение. Черт подери, так он не только легилимент, он еще и эмпат! Мысли свои она может от него скрыть, но эмоции… Проклятье! Реддл, внимательно наблюдавший за ее лицом, вдруг прищурился.

– Что ты обо мне узнала? – почти мягко спросил он. Слизеринец вновь стоял так близко, что Миранда могла отчетливо видеть каждую ресницу вокруг его глаз. – Это очевидно, ведь за всю эту неделю я тебя и пальцем не тронул. До какой же нелицеприятной правды обо мне ты докопалась на этот раз?

Ох, Реддл, ты никогда не догадаешься, до какой именно…

Собрав всю волю в кулак, она твердо встретила его взгляд. Пожалуй, пора начинать морально готовиться к Круциатусу.

– Я не понимаю, что ты хочешь от меня.

Реддл поднял руку, и Миранда инстинктивно мотнула головой, спасаясь от удара, но он лишь осторожно дотронулся пальцами до ее щеки и заправил выбившуюся прядку пепельных волос ей за ухо. Эта неожиданная ласка напугала ее куда больше, чем прямое обещание медленной и мучительной смерти.

– Ты все равно покоришься мне, Миранда, – прошептал он без малейшей угрозы, но с такой непоколебимой уверенностью, что она ощутила, как сердце пытается выпрыгнуть из груди. – Я заставлю тебя склониться передо мной и узнаю все твои секреты.

С этими словами он резко отстранился и, отсалютовав ей на прощание, удалился.

Комментарий к Глава 14

Мойры - богини судьбы в греческой мифологии.

========== Глава 15 ==========

Реддла всю следующую неделю она почти не видела, но нисколько не возражала против этого факта. Лучше всего было бы, если бы он вовсе провалился сквозь землю, но на такую волшебную удачу рассчитывать даже не следовало. Вдобавок ко всему у нее из головы не шли его последние слова о том, что он заставит ее подчиниться. В том, что Реддл попытается выполнить свою угрозу, Миранда не сомневалась. И так удивительно, что он залег на дно на целую неделю – наверное, в их последний разговор она все же сыграла достаточно убедительно, и у Волдеморта не было стопроцентной уверенности, что тогда у озера его оглушила именно она. Иначе он не стал бы так с ней церемониться…

Ситуация изменилась вечером в пятницу, когда Миранда ужинала в Большом зале. За столом было весело и шумно, одноклассники радовались грядущим выходным. Пятикурсники неподалеку обсуждали какое-то жутко сложное эссе по Защите от Темных Искусств, которое задала Вилкост, Игнотиус, Септимус Уизли и Джеффри Лонгботтом с жаром спорили по поводу грядущего матча между Слизерином и Пуффендуем. Минерва обговаривала какие-то аспекты обязанностей старосты с Августой. Миранда же рассказывала о Протеевых чарах сидевшему напротив нее Майклу Люпину с шестого курса, который был одним из лучших студентов по Чарам, и у них внезапно обнаружились общие интересы.

– К нашему столу идет Том Реддл, – вдруг трагическим шепотом сообщила Симона ей на ухо. Они с Мэри сидели по правую руку от Миранды и были заняты тем, что сплетничали об очередном поклоннике Мэри с Пуффендуя. – Миранда, он смотрит на тебя!

Она продолжала как ни в чем не бывало улыбаться Люпину, но внутри ощутила тревогу. Глупо, наверное – ну что он сделает ей на глазах всего Большого зала с Диппетом и Дамблдором во главе, будь он хоть десять раз лорд Волдеморт? Но все их встречи всегда проходят слишком непредсказуемо…

– Между вами что-то есть?! – восторженно зашипела Симона. Она смотрела куда-то поверх плеча Миранды, и на лице у нее было написано такое восхищение, что у Миранды не возникло никаких сомнений, с кого она не спускает глаз. – Именно поэтому ты рассталась с Игнотиусом? Почему ты нам ничего не сказала?!

На стол упала чья-то тень, и дальше притворяться, будто ее здесь нет, было бессмысленно. Она обернулась.

Реддл стоял напротив нее, точно не замечая удивленных и недружелюбных взглядов гриффиндорцев. Разговоры за столом стали гораздо тише, и Миранда мысленно застонала, спиной ощущая, что на них сейчас смотрят множество человек. Только всеобщего внимания ей сейчас не хватало!

– Миранда, мы можем поговорить? – спросил он таким кротким голосом, что от неожиданности у нее чуть челюсть не отвисла.

– Прошу прощения?

– Я хотел извиниться, – сказал он негромко и так проникновенно, что Симона, Мэри и еще несколько сидевших неподалеку девочек, наблюдавшие за представлением из первого ряда, на миг забыли, как дышать. – То, что я тебе тогда сказал… Я был не прав. Ты бы не могла задержаться после ужина ненадолго? Я бы хотел, чтобы ты дала мне шанс объясниться.

Взгляд у Реддла был печальный и серьезный, и весь его вид выражал глубокое раскаяние. Его красота завершала образ, и сейчас он больше всего походил на романного героя, мечту всех юных впечатлительных девушек. Про себя Миранда только восхитилась его актерским мастерством. Умеет же! Эти интонации, эти глаза, выражающие всю мировую тоску, растопят даже совершенно каменное сердце! Нельзя отрицать – устрой он этот спектакль пару недель назад, когда она еще не знала, что перед ней Волдеморт, и Миранда тоже не смогла бы перед ним устоять. А так…

– Я даже не знаю, Том, – сказала она слегка дрожащим тоном, сходу включившись в игру и добавив в голос плачущих ноток. Реддлу хватило выдержки ни на миг не выйти из образа, когда она назвала его по имени. – Ты очень сильно меня задел тогда, и мне было так больно…

Позади себя она уловила некоторое движение – кажется, ее последние слова внезапно заставили Игнотиуса и его приятелей отвлечься от квиддича и тоже полностью сосредоточиться на диалоге Миранды с Реддлом. Похоже, теперь все гриффиндорцы пребывают в уверенности, что у нее роман со слизеринским старостой. Не совсем то, чего она бы хотела… Но к черту. Сейчас важнее разобраться с Реддлом.

– Позволь мне загладить вину! – воскликнул он горячо, но сумел выдержать тональность, чтобы это не стало походить на водевиль. – Прошу тебя, удели мне несколько минут после ужина. Я должен с тобой поговорить!

И ради этого был нужен целый спектакль?.. Впрочем, этот бред точно пора заканчивать. Вон, уже Симона не выдержала напряжения и выронила волшебную палочку, которая свалилась под стол и выпустила фонтан ярко-зеленых искр. Скатерть сбоку от Миранды начала тлеть. Воцарилась некоторая суматоха, но Минерва сориентировалась первой.

– Агуаменти!

Возникшее было пламя пропало, но зато теперь воняло горелым, белая скатерть была украшена черными подпалинами, а на полу стояли лужи. Сконфуженная, красная, как рак, Симона подняла палочку и теперь сидела неподвижно, уткнувшись взглядом в стол. Впрочем, внимания она не ослабила, и Миранде даже показалось, что уши у нее стали длинными, как у зайца.