– Ты представляешь, насколько тонкая легилименция для этого понадобится?! – громко изумилась Миранда, и тут же прикусила язык, спохватившись, с кем именно разговаривает. Реддл смотрел на нее, выразительно вздернув одну бровь, и всем своим видом демонстрировал, что очень хочет услышать продолжение. Миранда покраснела, когда поняла, какую глупость сморозила, и дотронулась холодными пальцами до пылающих щек. – Извини.

– Я непревзойденный волшебник, Миранда, – напомнил Том ядовито и с легким раздражением. Ее в который раз поразило, как до сих пор, принимая во внимание все, чего он добился, каких высот в магии достиг, Том Реддл так остро реагировал, стоило кому-то усомниться в его способностях. – А легилименция всегда была моим коньком. Я могу сотворить с человеческим разумом что угодно, и не только вытащить на поверхность спрятанные воспоминания. Спроси об этом любого из вашего Ордена Феникса, они тебе подтвердят…

– Я знаю, – сказала Миранда быстро. Она хорошо помнила причину, по которой в конце пятого курса они с друзьями оказались в Отделе тайн – из-за фальшивого сновидения, которое Том наслал на Гарри. – Правда, знаю.

– Поэтому главная проблема, которая перед нами стоит, – это добраться до Монтгомери, – продолжил Реддл, бросив на нее последний недовольный взгляд. – Преодолеть защиту Хогвартса я не смогу, по крайней мере, незаметно. И если профессор поймет, что на него охотятся, замок он больше не покинет, что сильно усложнит мне задачу. Но, с другой стороны… Мракоборцам ты память стерла. Монтгомери видел меня, но не узнал… Если в Министерстве не догадаются, кто именно устроил засаду, у меня еще будет возможность подобраться к Монтгомери.

Миранда смотрела на него, ожидая продолжения. Если Монтгомери удалось сбежать только потому, что сам Том хотел этого, у Реддла явно были вполне конкретные соображения, как раненый профессор поступит дальше. Она уже хотела спросить, насколько серьезно Монтгомери был ранен, но тут в столовую вошел Тинки с серебряным подносом, который, кажется, был раза в полтора больше самого домовика, и вместе с ним в комнату вплыли вкусные, хорошо знакомые ароматы. В комнате сразу стало как будто теплее и уютнее.

Поднос взмыл в воздух и плавно опустился на белую накрахмаленную скатерть, а эльф низко поклонился и левитировал лежавшие на стуле теплые мантии. Те сами собой полетели в коридор.

Том придвинул к себе поднос. При этом он сохранял какой-то отсутствующий вид – должно быть, уже вовсю прикидывал, как можно было бы похитить и допросить злополучного профессора. Сама Миранда об этом не думала – вместо этого она с возрастающим изумлением наблюдала, как Реддл задумчиво налил в пузатую синюю кружку кофе из блестящего серебряного кофейничка, добавил молоко, сахар и сверху все это приправил корицей, а затем, повинуясь его магии, чашка проплыла над столом к ней. Сам Том, как обычно, пил чай с бергамотом.

– Что? – спросил он, наконец-то почувствовав на себе ее потрясенный взгляд. – Ты уже придумала, как выманить Монтгомери из Хогвартса?

Миранда, как зачарованная, покачала головой и поскорее перевела взгляд на столешницу, на свои руки, а потом глотнула из чашки. От этого стало еще хуже, и огромное, нечеловеческое смятение затопило ее с головой, не помещалось внутри нее, выплескивалось наружу. И Том со своей эмпатией наверняка должен был это ощутить. Запахи корицы, кофе и бергамота смешивались в воздухе.

…он до сих пор помнил все, даже про этот проклятый кофе с корицей, который она так любила! В маггловских магазинах военного периода кофе был редкостью, а корицы вовсе было не сыскать, но в магическом мире и то, и другое можно было купить, поскольку оба ингредиента входили в состав некоторых зелий. В первые недели их взрослой жизни на Эрскин-Хилл Том с весельем наблюдал за тем, как она шаманит над своей чашкой, и шутил про ее успехи в Зельеварении, но затем привык и временами сам варил ей кофе.

Миранда украдкой взглянула в его сторону. Чай с бергамотом. Густые чуть вьющиеся волосы. Темные глаза в окружении угольно-черных ресниц. Бледное, совсем молодое лицо со впалыми щеками. Сняв теплую мантию, он остался в строгом черном костюме – именно такие он носил на работу в «Горбин и Бэркс» пятьдесят лет назад, только теперь Том одевался у хороших портных, поскольку костюм явно был дорогой и сшит на заказ. В остальном же ее вновь охватило пугающее ощущение, что она вернулась в ту их жизнь в 1945 году – чего она так сильно жаждала многие месяцы…

– Как ты себя сейчас больше осознаешь? – выпалила она торопливо, не в силах совладать с собой. Голос звучал болезненно, почти надрывно. – Как Тома Реддла или лорда Волдеморта?

Она пожалела, что задала этот вопрос, еще до того, как Том отвлекся от своих размышлений и посмотрел на нее. Ответ и так был ей известен, а теперь еще она совершенно напрасно его рассердила. Том с шестнадцати лет воспринимал себя исключительно как лорда Волдеморта, не делал отличий между двумя своими ипостасями, и Миранде об этом было хорошо известно. Ну когда, когда она уже научится думать прежде, чем говорить?

– Том Реддл канул в небытие много лет назад. Это маггловское имя для меня давно ничего не значит, и тебе пора уже привыкнуть к этой мысли, – холодно и недовольно заявил он. Миранда с повышенным интересом разглядывала льняную скатерть на столе, не смея поднять взгляд и ругая себя последними словами.

– Но я понял, что ты имела в виду. Мне сложно дать однозначный ответ. И так, и так, – вторгся в ее самоистязание его спокойный голос, и Миранда в неверии перевела взгляд на него. Том смотрел на нее и в этот миг как никогда прежде был похож на того себя, ради которого она была готова на все. На того, из чьих рук она приняла яд, а потом пошла за ним, чтобы помочь в убийстве Добрева и ЛаКруа. Ее слова не разозлили его, и сейчас Том казался раздумывающим – будто пытался подобрать правильные слова, чтобы как можно точнее выразить свою мысль. Миранда затаила дыхание, чтобы не пропустить ни слова.

– С одной стороны, я хорошо помню абсолютно всю свою жизнь, все мои путешествия, изыскания, восхождение к власти… Пророчество, пересказанное Северусом, Хэллоуин 81-го… Скитания в Албании, возвращение, прошлый год… Дуэль с Поттером, снова существование в виде духа, то, как я вернулся, – в глазах Тома зажглись хорошо знакомые ей алые искры ярости, когда он говорил о Гарри и своей очередной «смерти». – С другой… Из всей моей жизни именно седьмой курс в Хогвартсе стоит перед глазами отчетливее всего, будто это произошло только вчера, а не пятьдесят четыре года назад. Но это и неудивительно, раз к жизни вернулся именно этот крестраж… И временами я могу полностью сосредоточиться на своих планах, отрешиться от всей ненужной чепухи и видеть перед собой только свою цель… А временами совершенно неожиданно на поверхность выплывают воспоминания и мысли, которых вроде бы давно не должно быть… И они мешают, заполняют собой все, и никакая окклюменция не в силах от них защитить. Ведь она помогает только от вторжения в сознание извне, а как спрятаться от самого себя, я представляю себе плохо… Если бы ты только знала, как это раздражает…

Его голос понизился, и теперь Том говорил негромко и неторопливо – но без угрозы. У Миранды закружилась голова от нехватки воздуха – только сейчас она осознала, что за все это время не сделала ни вдоха, чтобы не помешать его откровенности.

– Да еще это человеческое тело! – Реддл усмехнулся с иронией. – Я уже забыл, сколько мороки с тем, чтобы быть человеком… К примеру, раньше я нуждался в еде и сне раз в несколько суток, а теперь?.. Столько времени тратится впустую…

– Как ты вернулся? – спросила она быстро, пока он не задумался над тем, на какие темные ритуалы можно было бы пойти, чтобы снова перевоплотиться в ту жуткую змееподобную сущность. – Почему ты не помнишь о том, кто тебя воскресил?

Некоторое время он вглядывался в ее лицо – и снова Миранда видела перед собой только Тома Реддла. Да, вчера он отказался ответить на этот вопрос… Но ей оставалось лишь понадеяться, что сейчас был тот самый момент, когда на первый план выходила его воскрешенная из крестража человеческая часть, которая доверяла ей и могла рассказать правду.