– Ты должен поспать, – наконец произнесла она. – В ближайшие дни тебе понадобятся силы, и голова должна работать ясно. Лишь тогда ты сможешь спасти Мири.

***

Следующим утром Ричард отправился в Хогвартс. При взгляде на Тею он не смог удержать облегченного вздоха – та выглядела несравнимо лучше, чем когда он видел ее на больничной койке два дня назад. Конечно же, цепкий взгляд опытного мракоборца сразу начал фиксировать прочие детали – покрасневшие от слез и бессонницы глаза, совершенно затравленный взгляд, руки с обкусанными до мяса ногтями. Но это все были следы душевных переживаний, не смертельного яда – умница Миранда смогла сварить такое сложное противоядие…

– Я замечательно себя чувствую, – тускло сказала Тея, когда он ее обнял. – Мадам Помфри требует, чтобы я трижды в день приходила к ней на осмотр, а профессор Слизнорт и профессор Паркинсон уточняют свойства яда и противоядия и, кажется, собираются написать научную работу по ним. Папа, ты был сегодня в больнице?

На последнем вопросе синие глаза опасно зажглись, а на лице Теи впервые отразился болезненный, лихорадочный интерес к окружающему миру.

– Еще нет, дорогая. Я отправлюсь туда сразу из Хогвартса, – и, видя что-то сумасшедшее в глазах младшей дочери, Ричард не смог промолчать и добавил: – Я напишу тебе сразу же… как узнаю что-то. Целители уверяли, что самого плохого не произошло.

– Да уж, не произошло, – процедила Тея с тихой яростью. – Еще скажите, что им всем повезло – да так, что мы должны стоять на голове от радости! Кто мог предположить настолько счастливый исход событий?! Что они вообще останутся живы?

Ричард замер на месте, не сводя глаз с Теи и внимательно ловя каждое слово. Она говорила больше сама с собой, не глядя на отца, будто не видя его, и Ричард нисколько не сомневался, что впервые с момента, когда Тея узнала все последние новости, она позволила себе проявить настоящие чувства. До этого все ее страхи и переживания оставались крепко заперты внутри. И было в этих словах что-то… Что-то очень важное…

– Дальше – больше, – продолжала Тея, изо всех сил сохраняя пониженный тон. – Я случайно услышала, что говорил этот идиот Уизли Невиллу Лонгботтому. Дескать, семья Малфоев должна у себя в поместье памятник Сами-Знаете-Кому поставить – ведь кто мог предположить, что он и во второй раз простит им предательство?!

Стоя неподвижно, он молча слушал, никак не мешая Тее – но в голове сами собой начали вертеться новые вопросы. Наверное, стоило бы подумать об этом еще вчера, но похищение Миранды так по нему ударило, что сразу сложить два и два Ричард не смог.

Действительно, кто? Кто в здравом уме оставил бы в живых двойных предателей? Кто-то милосердный и всепрощающий – возможно.

Но не лорд Волдеморт. Точно не он.

Черт возьми…

– А Миранда? Мама прислала мне утром письмо… С тех пор появились какие-нибудь известия?

Ричард медленно покачал головой, уже мысленно находясь в совершенно другом месте и прикидывая, кого именно нужно предупредить в первую очередь. Кингсли однозначно. Фонтейна, Робардса? Они тоже должны знать – по меньшей мере, сейчас Министерство и Орден Феникса действуют заодно…

– Послушай, пап… Мне кажется, я должна сказать тебе…

Он нетерпеливо похлопал себя по карманам, вспоминая, куда сунул эмблему мракоборца для прохода в Управление.

– Тебе пора бежать? – догадалась Тея, пытливо и с какой-то надеждой всматриваясь в его лицо. – Прямо сейчас?

– Да. Что ты хотела сказать?

Секунду Тея еще колебалась, оценивая его готовность слушать, а потом покачала головой.

– Нет… Тогда в другой раз.

Ричард не стал уточнять.

– Все будет хорошо, – он быстро обнял дочь на прощание. – Я напишу тебе позже.

Он находился на полпути в кабинет Макгонагалл, когда в одном из коридоров его нагнало знакомое лицо – Гарри Поттер собственной персоной, рядом с которым переминался с ноги на ногу какой-то когтевранец. Каким волшебным образом Поттер так четко вышел на его след, Ричард не понял, но в данный момент эта загадка его не особо интересовала.

– Мистер Фрост!

Поборов в себе желание послать к гоблину самого прославленного на данный момент в Британии героя, он изобразил готовность слушать.

– Это правда, что Сэвиджем притворялся не кто-то из Пожирателей, а именно Волдеморт? – спросил Поттер прямо. Когтевранец чуть вздрогнул. – И он забрал Миранду?

– Правда, – оставалось только задаться про себя вопросом, как Мальчик-Который-Выжил умудрился добыть секретную информацию, которая пока держалась в строжайшей тайне. Через Артура Уизли, наверное, подумал Ричард равнодушно. Рассказал младшему сыну, а тот передал лучшему другу…

– Мистер Фрост, – решительно начал Поттер, – если я могу хоть что-то сделать… Если Волдеморт захочет обменять жизнь Миранды на мою, я готов…

– Да вы, похоже, не так уж сильно на этот раз интересуете своего главного врага, – Ричарду удалось скрыть сарказм, и его слова прозвучали так же монотонно, как и раньше. Хотя он вполне мог отдать должное готовности Избранного к самопожертвованию, но рациональный склад ума насмешливо твердил, насколько же это был бы глупый поступок со стороны Поттера. В голове тем временем снова зазвенел противный тревожный звоночек – вот же еще одно доказательство, насколько весомое рациональное зерно заключалось в словах Теи. – Когда Сэвидж наведывался в Хогвартс, вы же встречались с ним лицом к лицу?

Гарри кивнул. В зеленых глазах за круглыми очками читалась растерянность.

Понятно… Значит, Волдеморт появлялся в Хогвартсе трижды, не вызывая подозрений, и за все это время даже не попытался прикончить Поттера, хотя возможностей у него было множество. Но нет, ему было так важно добраться до старших Малфоев, что темный маг предпочел пожертвовать шансом расквитаться с Мальчиком-Который-Выжил.

И после этого Малфои остались живы. Никому больше не кажется, что здесь нарушена какая-то логическая цепочка?

Надо срочно возвращаться в Министерство, обсудить это с Кингсли и Фонтейном. Непонятно, сколько у них времени в запасе, плюс он пока даже близко не представляет, что мог задумать восставший из мертвых самый опасный маг столетия…

– Мистер Поттер, – Ричард сделал над собой усилие и попытался придать лицу максимально внимательное и доброжелательное выражение. – У вас есть предположения, почему лорд Волдеморт проявил так мало интереса к вам? – когтевранец снова нервно вздрогнул. Он был весь очень аккуратный, серьезный, но на добродушной и совершенно безобидной физиономии была написана непонятная решимость. Ричард никак не мог сообразить, зачем Поттер притащил его с собой. – Ради чего темный волшебник трижды проникал в Хогвартс? Только ради Малфоев? Или здесь может быть что-то еще – к примеру, он выбрал себе агента, на которого наложил Империус? Чтобы следить за событиями в школе?

– Мы с ОД вчера вечером об этом думали, – Гарри ожесточенно взъерошил самому себе волосы. – Но дело в том, что в Хогвартсе был всего один человек, с которым Волдеморт встречался каждый раз, когда появлялся здесь, но сейчас обвинить этого человека в шпионаже точно не получится…

Под конец его голос звучал все тише, и Ричард с противно замершим сердцем понял, о ком шла речь.

– Миранда, – подтвердил Поттер то, о чем он и так уже догадался. – Похоже, она была единственной, кто сталкивался с поддельным Сэвиджем все три раза.

– С чего вы взяли?

– Я их видел, – подал голос когтевранец. Ричард перевел на него тяжелый взгляд, и тот слегка поежился: Ричард умел смотреть так, чтобы собеседник пугался и спешил как можно скорее выложить всю правду. – Сначала Миранда провожала Сэвиджа к месту, где на них с Поттером напали дементоры, а потом обратно в кабинет директора. А вчера я видел их перед тем, как они покинули школу…

– А вы-то каким образом каждый раз оказывались поблизости?! – процедил он, изо всех сил пытаясь вернуть самоконтроль, но удавалось плохо. В душе снова разрасталось хорошо знакомое и оттого все более ненавистное чувство страха – зачем же Волдеморту на самом деле понадобилась Миранда? Есть здесь что-то, кроме обычного шантажа, или все же нет?