Незадолго до полуночи она сняла котел с огня. Теперь было необходимо остудить зелье, разлить по специальным флаконам и оставить настаиваться. А, и отнести несколько склянок на шестой этаж, в аптеку – оттуда присылали запрос сегодня днем. Заодно забрать новые заказы из аптеки, отнести сюда, в лабораторию, и рассортировать в порядке срочности, чтобы завтра зельевары могли сразу с утра приступить к работе…

В этот поздний час в коридорах больницы было куда тише и малолюднее, чем днем, когда Миранда наконец-то вышла из лаборатории, с помощью волшебной палочки удерживая в воздухе флаконы для аптеки. От усталости мысли текли вяло и казались какими-то вязкими. Миновав коридор, где располагались лаборатории и хранилище с ингредиентами, она шагнула в вестибюль, чтобы попасть на главную лестницу, и на мгновение замерла – в холле был Том. В черном костюме, в котором всегда ходил на работу, он сидел на диване у стены и лишь смотрел на нее, словно пришел только ради этого – увидеть, как она мимоходом покажется в вестибюле.

Но это было очень глупо, и Миранда торопливо тряхнула головой, быстро соображая. Зачем он пришел? Они же скрывают от всех свои отношения! Ночь за окном, а в этой дурацкой эпохе совершенно недопустимо, чтобы в такое неурочное время к незамужней девушке заявлялся поклонник, пусть и только для того, чтобы проводить ее с работы домой! Или ему нужна помощь целителя?.. Да нет, в этом случае Том не скучал бы у выхода…

Она отлевитировала зелья в аптеку, забрала запросы на новые и спустилась обратно вниз – и снова он только продолжал сидеть и молча наблюдал за ней. В лаборатории Миранда разобралась с бумагами, ликвидировала следы своего пребывания и в полночь, сменив мантию стажера на легкую летнюю, закрыла за собой дверь.

Том поднялся ей навстречу, когда Миранда вышла в пустой вестибюль, где за стойкой привет-ведьмы сидела Летиция Линкольн и отчаянно строила глазки позднему посетителю. Реддл ее стараний вовсе не замечал, а из Летиции будто выпустили воздух, когда она обнаружила в холле Миранду. Идя к Тому, Миранда неожиданно пожалела, что он видит ее такой – замученной, с растрепавшейся за день прической – но эти мысли пропали, когда Том улыбнулся. У Миранды даже как будто прибавилось сил – ей так нравилось просто смотреть на него, на его улыбку, что все остальное моментально отступало. Хотя вблизи она могла разглядеть и другие детали – лицо Тома казалось серым от усталости и целого дня в «Горбин и Бэркс», веки будто отяжелели.

– Вам нужен целитель, сэр? – поинтересовалась она, зная, что Линкольн наблюдает за каждым их движением, но Том покачал головой, а потом просто сказал:

– Идемте домой, миссис Реддл.

До Миранды донесся какой-то удар – вполне возможно, что это Летиция от острого разочарования свалилась со стула – но его заглушил шум, с которым у нее в ушах застучала кровь. Она послушно взяла предложенную ладонь, и они с Томом вместе направились к витрине, чтобы очутиться на темной лондонской улице, где из-за военного времени не горели фонари.

– Почему? – только и спросила она, едва все любопытные уши остались в стороне.

Том чуть нахмурился.

– Мне не нравится, что тебе приходится возвращаться по ночам одной.

– Да мне только выйти из больницы – и сразу можно трансгрессировать!

– Не имеет значения.

Через несколько секунд они вышли из проулка между домами 21 и 23 на Эрскин-Хилл. И тогда Миранда предприняла вторую попытку.

– Я не это имела в виду. Почему ты назвал меня так? Да еще в присутствии Летиции, которая с тебя глаз не спускала?

Том ответил не сразу, а потом чуть сжал ее ладонь.

– Я не хочу больше скрываться, – Миранда так и встала посреди мостовой, и Том следом за ней тоже остановился. У него было очень серьезное лицо, без тени насмешки или иронии. – Я думал об этом уже некоторое время… Мы с тобой женаты, мы с тобой будем вместе всю жизнь, а в течение года мы надолго покинем Британию. Поэтому знаешь что? Черт с ней, с этой секретностью! Если я хочу встретить мою жену после работы, я так и сделаю!

– Только встретить? – по ее губам против воли скользнула лукавая улыбка, пока Миранда пыталась справиться с охватившим ее радостным волнением. Услышать от него такое… было чудесно. В глазах Тома что-то вспыхнуло, а потом он совершил нечто, ему совершенно несвойственное – прямо посреди улицы притянул ее к себе и поцеловал. И хотя все добропорядочное население Эрскин-Хилл давно сидело по домам, Миранда вполне могла оценить, насколько откровенным был этот жест для чопорных сороковых. И, отвечая на этот совершенно нецеломудренный, требовательный поцелуй, она могла думать только о том, как же счастлива. И один этот момент стоил всего остального – и ее перемещения в прошлое, и тяжелой работы в больнице, и их бедности…

– Я очень хотел тебя увидеть, Мири, – тихо сказал Том, когда наконец-то отпустил ее. – Поэтому и пришел.

Миранда улыбнулась, в эту минуту совершенно твердо веря, что так в самом деле будет всегда. Что они будут вместе, и что это «вместе» действительно будет счастливым и очень долгим…

– Том… Я очень рада, что ты это сделал.

Белый пар по-прежнему заполняет подземелье. Миранда осознала, что стоит, вцепившись руками в столешницу, что ее щеки мокрые от слез, и торопливо отшатнулась назад, подальше от драгоценного противоядия. Не приведи Мерлин, слезы попадут в котел – пиши пропало! Что вообще на нее нашло? Там, наверху, Тея умирает, а она чем занимается?! Что за совершенно неуместная сентиментальность?

И все же… Это было хорошее воспоминание, одно из самых лучших. Одно из тех, что она так бережно хранила в своей памяти. Как она могла позволить ему выплыть на поверхность?! Учитывая, насколько слабой они ее делают, а она сейчас попросту не может позволить себе быть слабой?

…Почему же ничего не получилось? В какой момент все пошло не так? Только потому, что она заступилась за Бэгшота, и Том позволил Оуэну уйти? Или же им просто не суждено было остаться вместе – и если не Бэгшот с посылкой от Симоны, вмешались бы какие-нибудь высшие силы?

***

Около полудня – в подземелье дневной свет не проникал, и Миранда лишь по наручным часам могла ориентироваться, сколько сейчас времени – к ней заглянул Малфой. Помялся на пороге, а затем неожиданно закрыл за собой дверь и сел на стул, который вчера занимал Слизнорт. Глаза Драко покраснели от бессонной ночи, и вид у него был изможденный.

Он молчал, и Миранда решила, что должна что-то сказать.

– Спасибо за то, что ты делаешь для Теи. И за кровь, и вообще за то, что так… – она поискала слово, – беспокоишься. Мне приятно, что тебе не все равно.

Малфой чуть дернул плечом, будто она сказала какую-то глупость.

– Миранда, я хотел поговорить с тобой, – сказал он очень серьезно. – Ты можешь мне объяснить, что происходит?

– Прошу прощения?

– Не прикидывайся идиоткой, – заявил Малфой со злостью, и выражение его лица сейчас очень напомнило ей того Малфоя, который портил жизнь гриффиндорцам с первого по шестой курс. – Тебе это не идет. Насколько я знаю, у Теи нет врагов. Тебе известно о чем-то подобном?

– Нет.

– Вот именно, – теперь он пытливо вглядывался в ее лицо, чтобы уловить момент, когда она начнет врать и юлить. – Миранда, тебе не кажется, что все это должно быть связано? Сначала труп ворона в твоей спальне, потом тот фантом, обвиняющий тебя в убийстве, а теперь Тею отравили какой-то дрянью, и только ты сообразила, что это такое было и как это можно исцелить. По словам Ребекки, это очень темная магия, но ты, тем не менее, совершенно уверена в том, как этот яд действует и что твое противоядие сработает. Ты ничего не хочешь объяснить?

Прежде чем она успела что-то ответить, он добавил:

– Подумай как следует, прежде чем говорить «нет». Поверь, тебе лучше сказать все мне, а не то в следующий раз объясняться придется с Макгонагалл и мракоборцами. Будешь им рассказывать, почему фантом убитой девушки обвинял в своей смерти тебя.