Щелкнула дверная ручка, и книга все-таки свалилась на пол. Миранда равнодушно потянулась за волшебной палочкой, но пальцы нащупали только пустоту. Так же апатично она спустилась на пол и подняла книгу с пола.

Том бы лишь презрительно скривился, увидев, как она по-маггловски лезет за упавшим предметом…

И снова мысли вернулись к этому. На кой демон он отнял ее волшебную палочку?! Единственный вариант, который она может предположить – для того, чтобы Миранда лишний раз не высовывала носа, не участвовала ни в каких сомнительных мероприятиях, вроде драк с Пожирателями Смерти, и не ухудшала боевое состояние армии. Но домой-то ее отпускать было зачем?! Что за всплеск невиданного великодушия, да ещё при том, что лорду Волдеморту едва ли вообще знакомо значение этого слова?

Тут она неожиданно обнаружила, что на пороге вот уже некоторое время стоит Ричард, который, между прочим, утром отправился на встречу с кем-то из Ордена Феникса, и молча за ней наблюдает. Миранда поспешно изобразила выражение почтительного внимания, которое могла бы демонстрировать отцу послушная любящая дочь, но Ричард только махнул рукой.

– Можешь даже не стараться.

Она пожала плечами, но выражение лица не изменила. Меньше всего ей было нужно, чтобы отец увидел ее истинные чувства. Ричард же шагнул внутрь, закрыл за собой дверь и левитировал в сторону Миранды кресло, где затем устроился, чтобы очутиться лицом к лицу с дочерью. Миранда наблюдала за его действиями с настороженным вниманием, уже понимая, что допроса ей не избежать.

Тем не менее Ричард произнес неожиданное. Он не стал задавать никаких вопросов, а вместо этого сообщил:

– Я встречался с Кингсли Бруствером. Новостей мало, за исключением той, что в Ковентри накануне была убита целая семья волшебников по фамилии Лидс. Слышала такую?

Миранда отрицательно покачала головой.

– Найджел Лидс работал в Департаменте магических игр и спорта. Мы не были знакомы, но я не раз видел его в Министерстве. Он был магглорожденным волшебником, как и его жена. И у них было двое детей, которые в этом году обучались бы на третьем и четвертом курсе Хогвартса. Два сына.

Она застыла, борясь с дурнотой. Меньше всего ей хотелось услышать следующие слова отца, хотя Миранда и так точно знала, что за этим последует.

– Пожиратели Смерти ворвались в дом, в котором они прятались, и убили всех, – безжалостно продолжил Ричард. – В том числе и детей. Над домом оставили Черную Метку, чтобы маги вполне прониклись ситуацией и подумали, стоит ли идти против новой власти. Вероятно, завтра эта история появится в «Ежедневном Пророке» – даже интересно, в каком свете ее представят…

– Почему ты рассказал об этом именно мне? Чтобы не расстраивать маму и Тею еще больше? – поинтересовалась она безжизненным голосом.

Несколько секунд отец молча смотрел на нее.

– Знаешь, мне доводилось встречать магов, попадавших в руки Пожирателям Смерти. Чаще всего они нуждались в срочной целительской помощи, однако это не шло ни в какое сравнение с состоянием тех людей, которые столкнулись с лордом Волдемортом лицом к лицу, – наконец произнес он. – Даже замученные до полусмерти, они испытывали настолько огромный страх перед ним, что забывали о собственных ранах и о боли, поскольку их сознанием владел один лишь ужас. Больше того скажу, я знаю волшебников, чей боггарт приобретает облик лорда Волдеморта. И, знаешь… за все эти двадцать лет… я ни разу не встречал человека, который вернулся бы после столкновения с ним не напуганным до беспамятства, а совершенно спокойным и явно пытающимся что-то осмыслить.

От волнения Миранда даже вскочила на ноги. Он всерьез думает, что ее прельстило предложение стать Пожирательницей?! Хотя… А что ему еще остается думать?..

– Папа, я…

– Я не знаю, как проходил ваш разговор, и не собираюсь выпытывать у тебя подробности, – отец покачал головой. – Если тебе тяжело обсуждать случившееся так скоро, мы подождем. Но я подумал, что история Лидсов покажется тебе заслуживающей внимания, когда ты будешь… принимать решение.

Он поднялся, собираясь уходить. Миранда несколько секунд молча смотрела на него, а потом, когда отец уже почти дошел до двери, быстро спросила:

– За что Волдеморт тебя так не любит? – отец обернулся. – Он ведь тебя явно выделяет из толпы прочих орденцев… Почему?

На губах отца обозначилась слабая и не слишком веселая улыбка, и Миранда сразу заметила, что он даже не пытается отрицать ее слова.

– Ты ведь знаешь, что до того, как я женился на твоей матери, у меня был немного иной круг общения, – наконец заговорил Ричард. Он отошел к незажженному камину и облокотился о полку, и вид у него был странно удрученный. – Люциус Малфой, братья Лестрейнджи, сестры Блэк, Эван Розье, Филип Эйвери… Мы все учились примерно в одно время, принадлежали к чистокровным семьям, и у нас было свое закрытое сообщество, считавшее себя магической элитой. Вскоре после окончания Хогвартса люди, которых я знал с детства, стали один за одним присоединяться к лорду Волдеморту – кто-то шел по стопам родителей, кто-то из собственных убеждений, кто-то – просто потому, что его друзья поступали так же. И как-то само собой так сложилось, что такого же шага ожидали и от меня, причем как чего-то совершенно закономерного и неминуемого. Я же к такому понятию, как чистая кровь, всегда относился достаточно равнодушно. И, если вспомнить Сириуса Блэка, не я один… В общем, вставать в ряды Пожирателей Смерти я не торопился и именно тогда совершил поступок, который, вероятно, покажется тебе не слишком красивым. Дело в том, что я долгое время умалчивал о своей позиции, взглядах, чем ввел в заблуждение своих тогдашних друзей. Я продолжал встречаться с ними, уже зная, что мы с Амелией поженимся, и всей моей предыдущей жизни придет конец. Они же, уверенные, что я со дня на день присоединюсь к ним, вели себя достаточно открыто при мне и свободно обсуждали планы Волдеморта, называли имена его союзников, укрытия. Сейчас, конечно, это кажется непростительной глупостью с их стороны, за которую им сполна пришлось ответить перед своим повелителем. Но тогда нам всем было по двадцать с небольшим, а осторожность в таком возрасте свойственна далеко не всем.

Миранда медленно опустилась на стул, догадываясь, чем эта история закончится.

– В общем, когда после нашей с Амелией свадьбы стало ясно, что лорд Волдеморт намерен нанести нам визит, я не стал испытывать судьбу и пошел прямиком к Дамблдору. Но он потребовал доказательств, что я действительно готов помочь Ордену, а не являюсь подсадной уткой. И мы заключили сделку – я рассказал ему обо всем, что слышал от Пожирателей, а Дамблдор помог спрятать Амелию. Именно Дамблдор нашел для твоей матери то убежище в Тулузе.

– И, по всей видимости, полученные от тебя сведения Дамблдор использовал с умом, – сказала Миранда задумчиво.

Ричард кивнул.

– Благодаря им Ордену удалось сорвать Волдеморту крупную операцию, целью которой было окончательно подорвать силы Министерства. Закончилось это все сражением между Пожирателями и членами Ордена. Орден знал, что стычки не миновать, и успел подготовиться. Несколько Пожирателей в том бою были арестованы, несколько – убиты, включая Эвана Розье. Кажется, его убил Грюм… А мне именно тогда довелось столкнуться с лордом Волдемортом лицом к лицу. И, скажу тебе, если бы не превосходящие силы Ордена, вряд ли бы я сейчас стоял перед тобой. В бою один на один даже я не выстою против самого известного темного мага столетия, особенно если он твердо вознамерился меня убить.

– Почему ты никогда не рассказывал об этом? – спросила она, когда Ричард замолчал. – Ты защищал самого близкого тебе человека, спасал женщину, которую ты любишь, это можно понять!

– Я не стыжусь своего поступка. Но и не горжусь им, – отец пожал плечами. – Как это ни называй, а я все-таки предал людей, которых знал всю жизнь и которые мне верили. Пусть слово «верили» тут не совсем подходит, как и слово «предал», но все же. А ты как считаешь? Можно ли любовь считать достаточным оправданием для предательства?