Как рано мог уж он тревожить
Избранниц милых старичков,
Чтоб перечень побед умножить
За счёт таких вот дурачков!
Он так любил рога наставить,
Тихонько высмеяв, ославить
Старперов важных, но чудны́х,
Считавших, что на выходных,
Когда они в лапту играют,
Их жёны втрое младше их
В своих нарядах дорогих
Их скромно дома ожидают,
А не готовят им сюрприз,
Деля с другими свой каприз!
13.
Как он умел вдовы смиренной
Постылый одинокий час
Украсить прозой вдохновенной,
Как может только ловелас;
Рискнуть втереться к ней в доверье
И следом на её безверье
Наобещать три тома лжи
Для безутешной госпожи;
Пожить Альфонсом с нею рядом,
Её к себе приворожить,
Карман её опустошить
И после пушечным снарядом
Сбежать на поиск новых вдов,
Столь падких до красивых слов!
14.
Так резвый баловень служанки,
Ядрёный рыжий таракан,
На положенье содержанки
Живёт на кухне, как султан.
Он бродит по ножам и вилкам,
Тарелкам, чашкам и бутылкам
И весь доволен оттого,
Что там испробовал всего.
И так живёт он дни и ночи,
Толстеет, зная лишь о том,
Что надо вовремя потом
Бежать отсюда что есть мочи,
Пока хозяйская рука
Тебя не шлёпнула слегка.
15.
Бывало, он ещё в постели
И смотрит свой последний сон –
К нему посланья прилетели,
Что приглашают в унисон
Туда-сюда в столичном свете,
Где мало знают о диете,
Где будет тысяча гостей
И стол обглоданных костей.
Недолго думая, Евгений,
Отведав русский лимонад,
Идет на лёгкий променад
И предвкушает вкус солений,
Что ждут уже его в гостях,
Куда мчать надо на санях.
16.
Уж тёмно: в санки он садится,
Летит в свой модный ресторан
Повеселиться и напиться,
Коль он туда друзьями зван.
Ему несут аж на подносе,
Промытом в медном купоросе,
Нарезку шведской ветчины
Огромнейшей величины.
Он просит также помидоров,
Засо́ленных в своем соку,
И запечённую треску
Из царских прямо коридоров,
Чтобы вкуснее был обед
Кому всего лишь двадцать лет.
17.
Ещё бокалов жажда просит
Испить шипящего вина,
А он навеселе гундосит,
Что быть не может допоздна.
Ему в театр немедля надо,
И он уж мчится, как торнадо,
Чтобы найти среди кулис
Своих хорошеньких актрис.
Они все молоды, свободны,
И с ними замутить пора,
Пока не взяли со двора,
Пока они все детородны
И ждут, какой же молоде́ц
Их поведет под свой венец.
18.
Волшебный край! Там в стары годы
Бал правил сам Аристофан,
Законодатель новой моды
На зрелища для горожан.
Театр! Ты родился́ в Элладе,
Купаясь с тех пор в шоколаде,
И продолжаешь длинный бег
От драмы и до дискотек.
Как много у тебя торсиды,
Кричащей, хлопающей всласть,
Чтоб мог почувствовать ты власть
Неистребимой Атлантиды,
Которую, как ни топи,
Не стронешь с якорной цепи!
19.
Мои богини! Что вы? Где вы?
Как воплощаете мечты?
Дают ли всходы те посевы,
Где есть часть вашей красоты?
Как долго служите в театре,
Дань отдавая Клеопатре,
Как формируете бюджет,
Хватает денег или нет?
Не пристаёт ли по гримёркам
К вам режиссёр, что хам и плут?
А то его ждёт жёсткий кнут
За домогательства к актёркам,
За то, что он в спектакль берёт
Тех только, кто ему даёт!
20.
Театр уж полон, ложи блещут;
Дай бог в означенном БТ
Фанатов нет, что бранью хлещут
Во славу группы «ДДТ».
Ведь это не Театр эстрады,
Не место для такой бравады,
Здесь не появится Шевчук,
Тем более Глеб Матвейчук.
Тут вам совсем не та картинка,
Что ждут любители кассет,
Тут драма, опера, балет –
Большой театр! (Не Мариинка!)
Сюда не следует ходить,
Чтоб только классику бранить!
