Его папаша счастлив был,
Сорил деньгами как угодно
И состоянье просадил.
Но сын судьбой был не обижен
И воспитаньем не унижен,
На попечении двух нянь
Ребёнок рос совсем не дрянь.
Его учили деликатно,
Не досаждая ерундой,
Кормили вкусною едой,
Что было мальчику приятно.
И хоть шалил он иногда,
Ему сходило с рук всегда.
4.
Когда же юности мятежной
К нему нагрянули года,
Двух нянек фразою небрежной
Прочь отослали навсегда.
Герой наш получил свободу,
Британскую примерил моду
В костюме, стрижке, чтобы свет
Увидел, свой он или нет.
Французский знал он в совершенстве,
Английским мастерски владел,
Знал танцы и немного пел –
Бомонд не мог отказ дать в членстве.
Такой багаж, как ни крути,
Не может в жизни подвести.
5.
Мы все учились понемногу
Труду, предметам и т.д.,
Дань отдавали кто Ван Гогу,
А кто-то даже – па-де-де.
Мы языки не знали классно
И танцевали все ужасно,
Но вот науки про запас
Штудировали мы на раз.
Онегин же вне рамок школы
Усвоил максимум азов,
Необходимых для балов,
Чтобы светились ореолы.
И был для всех он свой пацан –
Лингвист, танцор и меломан!
6.
Латынь из моды вышла ныне,
Она в лекарствах да в ТУ,
Ну а в студенческой корзине
Лишь на Истфаке МГУ.
Онегин знал язык Нерона,
Читал посланья Цицерона
И наизусть мог повторить
Их все, туды твою едрить!
Любил сатиру и поэмы,
Историю не кое-как,
И был он в том большой мастак,
Что от царей и до богемы
Мог рассказать про жизни их
Из книжек малых и больших.
7.
Высокой страсти не имея
К строкам поэзии людской,
Внимал им, явно не балдея,
Как я балдею день-деньской.
Бранил он царство рифм и ритма,
Не понимая алгоритма
Сложения чеканных слов
И всей поэзии основ.
Однако же читал он Смита,
Кто экономикой владел
И власти денег беспредел,
Подобный силе динамита,
В своих талмудах описал
Так, что рабочий класс восстал.
8.
Всего, что знал ещё Евгений,
Сказать не рассказать мне вам,
И здесь не может быть двух мнений:
Умён он был не по годам.
Но более других проникся
И с юных лет охотно свыкся
Он с темой страсти двух полов
Всех рангов, званий, возрасто́в,
О чем написано романов
Сто тысяч миллионов штук
От авторов из первых рук,
Хозяев денежных карманов,
То бишь желающих грести
Деньжищи, сколько унести.
9.
Нас пыл сердечный рано мучит,
И пусть проходят времена,
Он никогда нам не наскучит,
Жизнь на него осуждена.
Будь неуклюжей ты девчонкой
Иль недотёпистым мальчонкой,
Когда приходит буйство лет,
То наступает чувств расцвет.
Но кто-то этим управляет,
Включая голову всегда,
Другой тупеет, как балда,
И мозжечок совсем теряет,
Животный ощутив позыв.
Евгений в сей попал порыв.
10.
Как рано мог он лицемерить,
Дурить головки юных дам!
Его вранья нам не измерить:
Пожалуй, сотня килограмм.
Не зря же он читал романы,
Что любят все эротоманы,
Где много сладеньких натур
А-ля мадам де Помпадур!
Как рано занялся пикапом
(В неполные шестнадцать лет)
И сразу дал себе обет
В сём деле действовать нахрапом,
Так чтобы женская душа
Не каялась, с ним согреша!
11.
Как он умел казаться новым,
Быть обаятельнее всех
И утончённым, и риско́вым
Изобретателем утех!
Как он любил подкрасться к крале
И соблазнить её в подвале,
В подъезде и на чердаке
За сотню баксов в кошельке!
Была бы у него машина,
Toyota или Mercedes,
От нянечек до стюардесс
На кресле заднем в два аршина
Все оказались бы они,
Лишь пальчиком он помани.
12.
