– Фарах, перестань, – ответил Ягыз сквозь зубы, и Сефер с Хазан переглянулись.

– А мы что, перешли на английский? – Включился в разговор на языке, который отлично знал, Сефер и повернулся к Хазан. – Мы не против попрактиковаться, правда, Хазан?

– Лучше по-турецки, – ответила Хазан на английском, который понимала лучше, чем могла на нем говорить.

– Что ж, по-турецки так по-турецки, – твердо сказала Фарах, выпрямляясь. – Думаете, я постесняюсь, решу, что неприлично и все такое? Нет, не постесняюсь. Я твой друг, Ягыз, и кто как не я должен сказать тебе правду. Я не понимаю и не узнаю тебя, Ягыз. Ты губишь свою жизнь тем, что решил поселиться в этой дыре. Я говорю даже не о том, что ты собираешься жениться по указке деда на этой пасторальной рыбачке. Без обид, – повернулась она к Хазан, и Хазан скорчила гримасу, не отрывая взгляда от Фарах, продолжая держать Ягыза за колено под столом, и он положил ладонь на ее руку, обхватив ее. На долю секунды ей показалось, что он собирается убрать ее руку, но он просто обхватил ее, продолжая глядеть на Фарах. – Я говорю о том, что ты учился в лучших школах, гробил себя, получая образование, убивал свое здоровье, проходя практику на Уолл-Стрит, работал в одной из крупнейших компаний, и теперь ты бросил все это, чтобы собирать фундук и помидоры здесь, на задворках Турции? Без обид, – коротко бросила она Сеферу. – Ты правда собираешься так закопать свой талант? Так потратить свое образование? Стать караденизским поселенцем? Быть не Ягызом Эгеменом, а внуком Фатиха Эгемена? Ты настолько себя не уважаешь, Ягыз?

Хазан сжала руку Ягыза, не поднимавшего головы от тарелки, и перевела взгляд на Сефера, который мял салфетку, не глядя на других. Фарах яростно смотрела на нее, очевидно уверенная в своей правоте.

– Ягыз, – сказала Хазан, еще раз сжимая руку жениха и отпуская ее. – Отвези девушку домой. Я думаю, вечер лучше закончить.

Ягыз поднял голову, посмотрев на нее, и Хазан кивнула, поднимаясь.

– Брат Сефер проводит меня. Всего хорошего, доброй ночи, госпожа Фарах. Доброй дороги вам.

Хазан уже ложилась спать, когда получила сообщение от Ягыза: «Я перед домом, нам нужно поговорить». Хазан замерла, напряженно глядя в телефон. Она боялась, что случилось то, чего она и опасалась.

Что может быть, ей надо было сказать, чтобы Сефер увез Фарах. Чтобы он увез ее с вещами в отель. Или ей самой надо было схватить Фарах за волосы и вышвырнуть из ресторана, из Орду, из Турции.

Но это было бы нечестно. Она решила, что Ягыз сам должен был решить этот вопрос. И теперь она опасалась того, что он решил.

Перед домом стояла его машина, и Ягыз полусидел на капоте, сложив руки перед собой. Он поднял голову, услышав, как она открыла дверь.

Хазан спустилась и остановилась перед ним, в двух шагах, не ближе, она опасалась подойти к нему ближе.

– Ты поговорил с ней? – Наконец спросила она, когда он так и не заговорил, просто молча глядя на нее.

– Я отвез ее в отель, – ответил Ягыз, – как раз приехал оттуда.

– Вот как. – Хазан не испытала облегчения.

– Она не понравилась моим бабушке и дедушке, – сказал он. – Совсем не понравилась. Они вели себя как дети, честное слово. Она поэтому и разозлилась. Наверное.

– Наверное, – подтвердила она.

– И она опасается за меня. Она мой лучший друг. Она хочет для меня лучшего.

– Конечно. Так и есть.

– Она говорит, что я должен стремиться к лучшему. Что я мог бы сделать головокружительную карьеру. Что я мог бы стать лучшим из лучших.

– Уверена, что так и есть.

Ягыз не ответил, просто глядя на нее в упор.

– А еще она влюблена в тебя, – сказала Хазан, и Ягыз покачал головой.

– Нет, этого точно нет.

– Не надо, Ягыз. Ты не слепой и не тупой, сам должен понимать. Это все видели. Я, твоя бабушка, Сефер, дядя Фират, Кудрет, все мужики тогда на причале. Она в тебя влюблена. И она не считает меня достойной тебя партией, пасторальную рыбачку, так она сказала, да?

Ягыз покачал головой, глядя на нее.

– Я не влюблен в нее, Хазан. Никогда не был. Никогда бы не влюбился.

– Но она права. Я тебя недостойна.

– Не говори так.

– Хорошо, не скажу. Ты достоин большего, чем выбор, который за тебя сделали другие. Ты достоин жениться по собственному желанию, на том, на ком хочешь жениться. Ты достоин делать карьеру там, где тебе хочется. Ты достоин жить там, где тебе хочется. Ты не должен ломать себя ради других.

– Дедушка…

– Твой дедушка будет любить тебя, где бы ты не был, куда бы ты не пошел, что бы ты не выбрал. Он любит тебя больше всего на свете. Если ты захочешь разорвать помолвку, он поддержит тебя.

– Я не…

– Я знаю. Не станешь нарушать свое слово. Я разорву помолвку. Я скажу, что не хочу за тебя замуж. Эдже не захочет. Если ты так хочешь, мы так и сделаем. Будет только справедливо. Око за око, так сказать. Если ты хочешь уехать, делать карьеру на Уолл-Стрит и все такое, если хочешь стать лучшим из лучших в лучших городах мира, я не стану тебя удерживать, Ягыз Эгемен. Я хочу для тебя лучшего.

Он смотрел на нее, молча, серьезно, твердо, словно пытаясь что-то разглядеть, и вдруг усмехнулся. Еще раз. Рассмеялся.

Хазан сделал шаг и присела на капот рядом с ним. Чтобы не смотреть ему в лицо. Чтобы смотреть перед собой, в одну с ним сторону.

– Я не хотел уезжать в Америку, – сказал вдруг Ягыз. – Никогда не хотел. Я не хотел ехать туда, совсем маленьким, не зная языка, быть там одному. Я хотел жить с отцом, матерью, братьями и сестрой. Я не хотел туда ехать. Не хотел получать это образование. Не хотел быть лучшим из лучших.

– Я хотел жить со своей семьей. Я хотел, чтобы у меня были люди, которые любят меня, которые говорят, что нуждаются во мне, что хотят, чтобы я был рядом, что для них счастье, что я рядом с ними. Вот чего я хочу, Хазан, чтобы рядом со мной была моя семья. Я не хочу уезжать из Орду, чтобы делать карьеру где-то на конце света. Я хочу, чтобы дед по утрам хлопал меня по плечу и говорил, что он счастлив, что я рядом с ним. Я хочу, чтобы бабушка обнимала меня и говорила, что я слишком себя извожу. Я хочу, чтобы родители почаще приезжали. Чтобы у Гекхана и Ясемин были еще дети. Чтобы Синан не переставал быть радостным и счастливым. А еще, – он повернулся к ней. – Я хочу жениться на тебе, Хазан. Не на просто какой-нибудь девице из Орду. Не на просто любой девчонке семьи Чамкыран. Я хочу, чтобы ты была моей женой, Хазан.

Хазан смотрела на него во все глаза, и он смутился.

– Если ты, конечно, тоже этого хочешь.

Хазан встала перед ним, глядя ему в лицо. Ей вдруг безумно, до чертиков, до сумасшествия захотелось прикоснуться губами к его губам.

– Хочу, – сказала она, сама не понимая, что имеет в виду.

Он смотрел ей в лицо, его глаза горели, и она подумала, что если чуть привстанет на цыпочки, если схватит его за ворот рубашки, если…

И она испугалась и просто шагнула вперед, и обняла его, спрятав лицо в его шее.

– Я очень этого хочу, – прошептала она куда-то ему под ухо.

Комментарий к Часть 16

Спонсор нашего сегодняшнего выпуска - RTUK.

RTUK - хренушки вам, а не хальвет.

========== Часть 17 ==========

– Ягыз, – Сефер заглянул в кабинет, и вид у него был просто ликующий. – Ты сегодня идешь встречать корабль Хазан?

Ягыз посмотрел на часы. Да, пора уже было ехать, но за последние недели накопились дела, уже приближалась осень, пора было переводить курорты на зимний сезон, собирали урожай, начинались горячие времена. Ягыз вдруг улыбнулся своим мыслям – он стал размышлять как настоящий житель Орду.

– На твоем месте я бы поехал, – очень хитрым голосом сказал Сефер, настолько хитрым, что Ягыз заподозрил неладное.

– А что, Мустафа Боз вернулся? – С деланным равнодушием спросил он, но Сефер насторожился.

– Мустафа Боз? А, бывший Хазан… Нет, он вроде не приехал. А что, надо проверить?