– Аж из самой Америки?
– Ну, я часто бывала в Стамбуле, но никогда в провинции, решила, что давно пора восполнить пробелы. Ягыз говорил мне, что в провинции особенная культура… – На языке Хазан так и вертелось предложение начать знакомство с провинцией с Эгейского моря. – А Карадениз – это особенное место, в котором мне всегда хотелось побывать.
«Трабзон», подумала Хазан. «Нормальные люди начинают с Трабзона. Поезжай туда».
– Это просто замечательно, – Хазан тоже постаралась улыбнуться как можно шире. – Мы будем рады показать тебе город.
– Ягыз уже несколько часов мне его показывает. Здесь просто восхитительно, один из самых прекрасных городов, что я видела!
– Вечером можем показать тебе все, что осталось. – И проваливай с утра подальше. – Заедем за тобой с Ягызом. В каком отеле ты остановилась?
– О, – Фарах ласково осклабилась, вылупившись на «лучшего друга». – Ягыз предложил мне остановиться в доме его дедушки… – Та-а-ак, что ж, ах ты ж… Ну да ладно, тетя Асие тебе… – В горах.
Хазан сжала зубы.
– Ну зачем же в горах, Ягыз? Я уверена, дядя Фатих и тетя Асие будут счастливы встретиться с твоей лучшей подругой из Америки, уверена, они будут только рады, если ты поселишь Фарах в доме твоего деда в городе. Тем более, что этот дом намного удобнее и ближе ко всем… достопримечательностям черноморской культуры.
– Ты так думаешь? – Ягыз озадачился. – Я просто не хотел утруждать бабушку…
– Что ты, бабушка наоборот будет обижена, если ты поселишь гостью в пустом бесхозном доме. Твоя бабушка обожает гостей, она настоящая черноморская хозяйка, – повернулась она к Фарах, – не выпустит тебя из-за стола, пока не съешь все, что она перед тобой поставит.
– Да, Хазан права, бабушка обожает гостей, тебе лучше поселиться у нас.
– Тем более, дом в горах – это дом твоих родителей, неудобно селить к ним кого-то без их ведома, – сладким голосом продолжила Хазан.
– Да, может быть ты права, – закивала Фарах головой. – Но знаешь, я, наверное, сегодня никуда не поеду, дорогая. Хочу немного отдохнуть, Ягыз столько мне сегодня показал и рассказал, хочется все переварить, – и она ласково улыбнулась Ягызу. – Думаю, сегодня я проведу вечер дома, если вы не против. Ты приедешь в гости, Хазан?
«К тебе, что ли?»
– О нет, я тоже сегодня передохну, – и поймав вопросительный взгляд Ягыза, добавила. – Уверена, дяде Фатиху и тете Асие будет чем вас сегодня занять. А я проведу вечер с мамой. Спасибо, что зашла поздороваться, сладкая, – Хазан подошла к ней и расцеловала в обе щеки, постаравшись обнять ее и облапать пропахшими рыбой руками. – Приятно было с тобой познакомиться.
– Bye-bye! – Пропела «метла», разворачиваясь и потянув за собой Ягыза, который сделал несколько шагов спиной вперед, улыбаясь Хазан, и потом повернулся и послушно затопал за подругой.
Рядом с Хазан материализовался дядя Кудрет.
– Дядя, – сказала Хазан, – как ты думаешь, скажи мне как мужик мужику. Он идиот или прикидывается?
– Скорее всего, идиот, – твердо сказал дядя. – Но вполне может быть, что и прикидывается. Ну или и идиот, и прикидывается.
– Дядя, – сказала Хазан, сжав зубы. – Иди ты… В Трабзон.
И она твердым шагом двинулась к разгружаемой рыбе.
– Здравствуй, тетя Асие, – сказала Хазан в телефон, искоса поглядывая на нависшую над ней маму.
– Скажи ей, чтоб выставила эту ведьму на улицу в чем есть! – Прошипела мама, и Хазан замахала на нее рукой. – Не маши на меня! Где это видано, на мать руками махать!
– Дочка, – ласково отвечала тетя Асие. – А я вот звоню узнать, что же ты так пропала, к нам не заходишь, у нас не бываешь?
Хазан была у тети Асие позавчера, ну да ладно.
– Прости, тетя Асие, заработалась…
– Моя дорогая Хазан такая работящая, такая трудолюбивая, из моря придет, тете своей помогает, маме помогает, на диванах не рассиживается…
Хазан, сидевшей на диване и смотревшей «Чукур», оставалось только догадываться, кому была предназначена эта речь.
– Да, тетя Асие, дорогая, мы с мамой вышиваем скатерть для моего приданого. Только что закончили мариновать фасоль.
– Моя дорогая Хазан уже все занавески для приданого шить закончила, сейчас печет борек.
Тетя Асие отлично знала, что иглу Хазан в руки брала только для пришивания пуговиц, а на кухне ничего сложнее менемена приготовить не умела.
– Хазан, внученька, дорогая, тут подруга моего Ягыза из Америки приехала, Фахрие зовут, – «Фарах!» – раздалось издалека. – Ах да, Фарах. Умница и красавица, моего Ягыза ровесница, до сих пор не замужем. – Хазан прикусила палец, чтобы сдержаться. – Я вот и подумала, не познакомить ли ее с нашим племянником Сефером, он вот любит, когда женщины потощее, так ей вот и говорю, – Хазан даже уже стало жалко Фарах, определенно, тетя Асие решила не размениваться и взмылить эту «лучшую подругу» по полной. – Вот и говорю, пойдете завтра в наш ресторан, ну ты сама знаешь, какой, дорогая моя, в какой же еще, как не ресторан дяди Фирата, ты с Ягызом, и Сефер с Фериде. Поужинаете, поболтаете, про Орду расскажете. Что скажешь, дорогая?
– Конечно, тетя Асие, – Хазан опять попыталась отмахнуться от мамы. – Обязательно сходим, накормим черноморской кухней, выпьем ракы, станцуем хорон, все как полагается.
– Ах ты моя хорошая, – ответила тетя Асие. – Вот завтра туда и приезжай, моя красавица, и Сефер туда приедет, пусть поговорят.
Ресторан, в который их отправила тетя Асие, был рестораном черноморским до последнего гвоздя, и Хазан пришла туда, одетая как одевались в горной деревне – длинную коричневую юбку, белую блузку с вышивкой, платок на голове. Фарах же была при полном параде, и потому выглядела несколько неуместно. Разговор не клеился, Фарах была заметно взвинчена, Ягыз чем-то был очевидно расстроен, Хазан просто не хотела лезть, и только Сефер как мог поддерживал разговор на разные отвлеченные темы, и наконец, сделав глоток ракы и поморщившись, Фарах заговорила.
– Знаете, я сейчас кое-что вспомнила, – сказала она, уставившись на Ягыза. – Когда Ягыз говорил, что помолвлен, я помню, он называл другое имя. Эдже, не Хазан.
Ягыз нахмурился, глядя на нее, и Хазан усмехнулась, положив руку ему на ладонь.
– Так и было, – широко улыбнулась Хазан, и Фарах недоуменно посмотрела на нее.
– Ты сменила имя?
– Нет, Ягыз сменил невесту. – Ягыз поперхнулся, и Хазан заботливо постучала его по спине.
– Правда? – Фарах вопросительно посмотрела на Ягыза, но тот почему-то воспринял ее вопрос в штыки.
– Нет. Дед выбрал. Довольна?
Хазан приподняла брови, глядя на Ягыза, но тот смотрел в тарелку перед собой.
– Ну что ты, Ягыз, очень, – Фарах пожала плечами, снова пригубливая мелким глоточком ракы, и Хазан едва сдержала желание поморщиться. – Ну, и как проходят ваши романтические свидания?
– Стреляем из пистолета, – ответила Хазан, – собираем сундук с приданым, гоняемся за похитителями невест, ловим рыбу. Как обычно в провинции, в Караденизе.
– Интеллектуально, – ядовито сказала Фарах, глядя на Ягыза. – Культурно и прогрессивно. А еще, наверное, ходите на свадьбы, а потом неделями обсуждаете, кто и что на этой свадьбе делал…
– Фарах, – Ягыз предупреждающе поднял голову, и Хазан схватила его за колено под столом.
– А что, – сказала она, – в Америке не ходят на свадьбы?
Прежде чем Фарах успела ответить, к столику подошел сам дядя Фират, и его вид был несколько обеспокоен.
– Господин Ягыз, – сказал он, – Хазан, дочка, Сефер, госпожа! У вас все в порядке, все ли хорошо?
– Спасибо, дядя Фират, – ответила Хазан, – все очень вкусно, здоровья вашим рукам. Все просто замечательно, как всегда.
– Я рад, очень рад, – поклонился дядя, – всегда знайте, для нас всегда особая честь принимать у себя внука Фатиха Эгемена. Внука и его невесту, – и он ласково улыбнулся Хазан.
– Ягыз, это дикость и варварство, – сказала Фарах по-английски, когда дядя Фират отошел. – Я не понимаю, я не узнаю тебя, Ягыз.
