– Обнадёжу, – потёр сержант подбородок, – чтобы у нас появился хоть какой-то шанс, Сурийцы как минимум должны подойти к месту гибели их каравана.

– Отсюда поподробней, – оживился Эйшор.

– Конкретики нет, – отрезал сержант, – только слухи. Всем облачиться в костюмы, – закончил он разговор.

Глаз в очередной раз кольнуло подтверждение словам Салимы. Зная позиции каждого, Тим давно подметил, что все они расположились позади него. Вздохнув и раскатав подстилку, улёгся в узком техническом проходе. В секторе обстрела оказался выход с палубы левого борта и часть галереи.

Поёрзав на подстилке, отложил оружие в сторону. Тревожно. Чувства походили на смесь возбуждения и страха перед началом прежних охот, но имелись различия. На Вироне в любых сложных ситуациях Тим всегда чувствовал дружескую руку. Сама жизнь принуждала отчаянно бороться друг за друга.

Здесь, особенно после напоминания Салимы, и без того призрачное чувство локтя бесследно исчезло. Вдоль и поперёк излазив доступные уровни крейсера, Тим знал, что проход, указанный ему в качестве позиции, протянется ещё немного и упрётся в забитое хламом тупиковое помещение. Уйти можно, только выбравшись на магистраль. Понимая, что во время боя – это смерти подобно, чувствовал себя в западне.

За проведённое в гурте время Тим чётко усвоил: самым страшным на крейсере проступком является неподчинение приказу. За это жестоко карали. Лежа за переносным щитом, Тим понимал: если что—то пойдёт не так, с позиции не уйти. Мысль о сдаче в плен убил в зачатке. Он слишком хорошо знал, что ждёт в таком случае.

Текли минуты. Врождённое упрямство постепенно брало верх над страхом, настойчиво шепча, что духом падать не стоит. Такое уже бывало. На болотах Сармана, когда терпеть уже не было сил, а смерть казалась избавлением, внутри из раза в раз поднималось что-то по-злому упрямое. Вот и сейчас, вспомнив мать и отца, родные лица поселенцев, Тим вновь наливался злостью и готовностью пройти сквозь всё ради них и ради мести.

Лежа за щитом и шёпотом роняя проклятия, он не мог видеть, как в усеянной звёздами пустоши проскользила бесшумная тень. Полыхнув манёвровыми, Сурийский крейсер сбросил скорость в шести миллионах километров от останков разбитого каравана. В корме образовался крохотный квадратик света, внутрисистемный катер вышел из шлюза. Довернув нос и резко набрав скорость, широкое, приплюснутое в корме судёнышко устремилось к месту недавней схватки.

– Малой, сюда, – услышал голос сержанта, – идёшь с нами, – приказал он, едва Тим поднялся на ноги.

Четверо осталось на позициях, остальные двинулись за сержантом. Тим почти бежал, стремясь не отстать от размашисто шагавших Скарта, сестёр, Салимы и согнувшегося под тяжестью громоздкой установки темноволосого здоровяка Горана. Выйдя на орудийную палубу, миновав кабины стрелков-операторов, остановились.

– Ждём, – приказал сержант.

Взгляд его потупился, вниманием завладел эфир. Средства связи были у каждого, Тим тоже вставил в ухо гарнитуру, но слышать мостик, увы, не мог.

– Принял, – ответил он вскоре.

– Сколько их? – спросила Салима.

– Четверо идут на мостик, четверо – в нашу сторону.

– Восемь? – возмутился Горан, – дети шлюхи совсем страх потеряли.

– Радуйся, – одёрнул сержант, – как только эскадра появилась в поле зрения, наши вспомогательные корыта разогнались и прыгнули. Расстояние большое, классифицировать их Сурийцы не могли. Они, судя по перехваченным сообщениям, считают, что, определив их численность, мы бросили добычу и ушли. Надеюсь, задумка сработала и наш не подающий внешних признаков жизни крейсер Сурийцы сочли брошенным. Благо повреждения видны, и к нам пока направили всего лишь катер.

– И что дальше?

– Думаешь, меня посвятили в планы?

– Разве нет?

– Нет, но лейтенант обмолвился о засаде и десятке фавэл, сброшенных неподалёку.

– Фавы, – воскликнул Дэни, – они у нас ещё есть?

Дэни, молодой и тихий, из техников, он появился в гурте вместе с Тимом и всё больше молчал, но в плане знаний о старой технике ему в отделении не было равных.

– Похоже на то, – ответил сержант, – думаю, мы ждем, когда часть эскадры подойдёт к каравану. Прийти должны, это их имущество. Есть и приз, – обвёл он взглядом переборки.

– Мы, значит, приманка, – озвучил коллективную мысль Горан, – показав зубы, мы должны затянуть под фавэлы как можно больше их кораблей.

– Ты прав.

– Они навалятся скопом, – вставила Салима, – нам успеют оказать помощь?

– Надеюсь, – ответил сержант, – слушаю, – встрепенулся он, отвечая на вызов.

Получив указания, недобро ухмыльнулся.

– Идут к машинному, перехватим за генераторным залом.

Следующие минуты шесть пехотинцев, укутанных в лёгкие, первого уровня защиты костюмы, гулко топая по полутёмным пустынным палубам, бежали за своим командиром. Пройдя сквозь заставленный гудящими, перемигивающимися индикацией генераторов зал, вышли на площадку, где сошлись несколько технических коридоров и шахт грузовых подъёмников.

– Малой, остаёшься здесь, – приказал сержант Тиму, – твоя задача – сидеть и ждать. Если Сурийцы уйдут от нас, то появиться могут только отсюда, – указал он на один из проёмов, – здесь, – вытянул Скарт руку, – твоя позиция. Всё, что пойдёт, будет перед тобой как в тире. Полезут – бей, нет – сидишь, ждёшь нас.

Проводив взглядом скрывшуюся в генераторном зале пятёрку, Тим залёг за углом. Слушая удары собственного сердца, целил в указанный сержантом проём. Вопрос, сможет ли стрелять в людей, уже не стоял. Зная, что его жалеть не будут, за жизнь решил драться до последнего вздоха.

Ворота генераторного зала вновь открылись минут через двадцать.

– Ко мне, – прошипело в наушнике.

Три полуразорванных трупа увидел, едва подошёл к крайней генераторной установке. В костюмах того же класса, что у них, женщина и двое мужчин представляли неприятное зрелище. Застигнутые врасплох, они не успели оказать сопротивления и сейчас, запачкав белоснежный пол зала кровью, смотрели мёртвыми глазами сквозь прозрачные забрала.

– За мной, – торопил сержант.

Обогнув один из генераторов, остановились возле Салимы. Стоя на коленях, девушка целилась в проём, ведущий в помещение оператора зала. За соседней установкой увидел одну из сестёр, целившую в том же направлении.

– Один ушёл, – шептал сержант, выглядывая из-за кожуха, – недалеко, – кивнул он в сторону операторской. Тебя ждёт, ползком вдоль переборки и забросишь ему подарок, – вложил он в руку Тиму мигнувшую индикатором ручную гранату.

– Не трусь, малой – прикроем, – добавила одна из сестёр.

Вскоре стоял у проёма. Понимая, что по его вине вот прямо сейчас умрёт человек, Тим замешкался, но всё же заставил себя размахнуться и забросить гранату в операторскую.

Отскочив, укрылся за кожухом и, присев на колени, зажмурился, ожидая взрыва. Вместо грохота услышал смешки. Открыв глаза, увидел всех, с кем сюда пришёл.

– Я же говорил, сделает, – осклабился Горан, – с тебя монета, – кивнул он одной из сестёр.

– Надо было тебя в лифте добить, – буркнула Лила, – одни от тебя, малой, убытки.

– Там никого не было?

– Нет, – усмехнулась Салима, – их было трое.

– За дело, – торопил сержант.

Стоя у кожуха генератора, нервно вздрагивая от возбуждения, Тим молча смотрел, как с мертвецов сняли оружие, боекомплект и вспомогательное снаряжение. Следом сорвали запачканные щитки и шлемы, тщательно выпотрошили карманы, подсумки, сняли перчатки.

– Помогай, чего встал, – прикрикнула одна из сестёр.

Собрав трофеи, отправились обратно.

Встряхнувший крейсер удар почувствовали все. Послышался грохот аварийных переборок, блокирующих доступ к теряющим кислород отсекам. Мигнув, погасло и без того тусклое освещение, но спустя секунды затлели редкие аварийные панели.