Так как все студенты молчали в полном шоке, отвечать пришлось мне.

– Осмелюсь предположить, что догадались.

– Изао. – Граф немного удивлен, что ответил именно я, кажется, он ждал ответа или от Клэр, или от Кристиана, но не от меня. – Озвучь свое предположение.

– Вы хотите сделать из нас тестовую группу, на которой собираетесь обкатать новые методики обучения, по которым будете в дальнейшем готовить космических инженеров.

– Циничный взгляд, – Габриэль цокнул языком. – Но, сравнивая себя с подопытными свинками, ты, Изао, будучи прав формально, ошибся в сути. Да, для тех, кто согласится, будет составлена совершенно новая программа обучения. Официально оставаясь на своих факультетах, реально вы будете обособленной группой со своим учебным планом. Ты, Изао, не услышал главного. Мне нужна команда, своя команда. Я искал, искал долго и усердно людей, которые разделяют мои взгляды. Увы, безуспешно, и единственно решение, которое показалось мне верным, это если не можешь найти нужных людей, то обучи их сам.

– Я не могу принести вам вассальную клятву, – тут же отреагировала на эти слова графа Майя.

– О! Нет, мне не нужны вассалы, – качает головой Габриэль. – Мне нужны инженеры нового времени. Никаких вассальных клятв, никаких договоров на крови. – Граф поднялся со стола.

– Мы будем строить ракеты? – восторженно пискнула Клэр.

– Нет, – тут же ответил молодой доктор астрофизики. – Тяжелая семидесятитонная ракета давно разработана военными, они и займутся ее перепрофилированием под новые нужды. Мы будем проектировать спутники, посадочные и пилотируемые модули, луноходы и марсоходы, перехватчики комет, парусники на солнечном ветру… – Кажется, перечисляя все это, он немного увлекся, погрузившись в свои фантазии. – Кхм-хм. Разумеется, какими бы талантливыми молодыми людьми вы не были, подобное не под силу столь малому коллективу. Я хочу, чтобы вы стали проводниками моих идей и мыслей в профильных конструкторских бюро, которые уже формируются из инженеров старой школы. И для этого вам нужно получить весьма специфическое образование, которое позволит вам принимать правильные решения на переднем крае технической мысли. По планам строительства космический стол и вся сопутствующая инфраструктура будет готова через восемь лет. Военные также обещают к этому времени выкатить рабочий вариант тяжелой ракеты. Затем пару лет обкатки и пробных запусков, после чего мы должны приступить к решению главной задачи. Восемь плюс два, итого для тех из вас, кто согласится на мое предложение, будет десять лет на подготовку.

По сути он предлагает нам стать не столько инженерами как таковыми, сколько его личными кураторами, занять при нем места, аналогичные тем, которые занимают при наследнике Тунк и Рок. Нам, простым людям, не перевертышам. То ли Габриэль чрезмерно либерален, то ли он не смог найти разделяющих его душевное горение среди благородной молодежи, и это его предложение нам – своеобразный шаг отчаяния. Ему нужны те, кто будет гореть рядом с ним, а не просто выполнять приказы. Интересно ли мне это? А точнее, интересен ли мне настолько космос? К тому же все эти планы, скорее всего, так и останутся не более чем фантазиями, так как не пройдет и двух лет, как…

– Сегодня, – голос графа прервал мои размышления, – у вас не будет больше занятий. У каждого из вас есть сутки, чтобы принять решение. Завтра в девять утра в эту же аудиторию придут только те из вас, кто согласен.

Граф подошел к двери, оглянулся, на миг мне показалось, что его взгляд стал неуверенным, но скорее всего и правда просто показалось. Прежде чем выйти из аудитории, Габриэль Мустьель произнес только одно слово:

– Думайте.

Дверь за графом Рунарским закрылась едва слышно, но даже этот почти незаметный звук ударил по ушам, словно выстрел из пушки. Только после его «думайте» я полноценно осознал, что озвученное Габриэлем Мустьель предложение – не шутка и не розыгрыш. Видимо, то же самое почувствовали и остальные студенты. По крайней мере, выражение их лиц было, мягко говоря, растерянным, даже у Майи.

Тряхнул головой, прогоняя наваждение, обвел взглядом застывшие в задумчивости лица и произнес:

– Обсудим?

– Пф-ф-ф-ф-ф…

Скопировав даже интонации, ответила любимым звуком Крикса на мой вопрос Майя, поднялась из-за парты и… «Ре-е-е-е-е-йг!!!» – резануло за гранью обычного восприятия по моим ушам.

– А-а-а-а?!! – растерянно произнес Кристиан Риццо, недоуменно разглядывая опустевшую парту, за которой мгновение назад сидела девушка-рыцарь, а сейчас было пусто.

– З-а-а-а-в-и-и-сть!!! – хлопнула в ладоши Клэр, ее глаза заискрились. – Хотела бы я так уметь! Что-то не понравилось? Неудобная ситуация? Не хочешь отвечать на чей-то вопрос? Хоп! – Новый хлопок ладошек. – И свалила! З-а-а-а-в-и-и-сть!!! – Покачала она головой, но скорее восторженно. – Я теперь ее фанатка!

– А?! Свалила? – переспросил Кристиан, но потом, видимо, вспомнил способности рейгов и кивнул сам себе. – Ушла в смысле? – Парень беспомощно оглядел аудиторию, но Майю, разумеется, не увидел.

– Наверное, – пожимаю плечами на его вопрос.

Почему просто пожимаю? Потому как сказать «Да, свалила» или «Да, ушла» не могу, так как это будет ложью. Но тем более не могу и выкрикнуть, тыкая пальцем: «Не, вон она стоит, позади тебя!», потому как хотя это и будет правдой, но раскроет меня как рейга. Майя поступила хитро, перейдя в Излом и скрывшись от взоров обычных людей, она на самом деле не покинула аудиторию, а осталась. Нет. Определенно. В статусе открытого рейга есть свои несомненные плюсы, жирные такие плюсы.

– Я тоже пойду, – не сводя взгляда с пустой парты Майи, произнес Ян.

Сказав это, молодой скандинав поднялся, резко кивнул головой, прощаясь, и, так как был обычным человеком, просто вышел из аудитории. Через дверь.

– Я это… – немного помявшись, словно стесняясь того, как звучит его голос, скорее не сказал, а громко прошептал Майкл Щегай. – Я бы тоже хотел подумать один. – Заозирался беспомощно, затем пискнул: – Извините. – И выбежал из аудитории следом за Яном.

– Не… Ну это финиш! – как только за Майклом закрылась дверь, выкрикнул Кристиан и ударил в сердцах по столу открытой ладонью. Копна его непослушных черных как уголь волос задрожала, выдавая сильнейшее раздражение юноши. Затем он перевел взгляд на меня и Клэр. – Вы тоже сваливаете?

– Зачем? – вскочив на ноги, переспросила Клэр.

Тут же достала из кармана леденец, аналог знакомого мне чупа-чупса, быстрым, уверенным, словно навечно въевшимся в рефлексы жестом одним движением сорвала со сладости обертку, что, как я знаю, сделать далеко не так просто, как кажется, и, запихнув конфету в рот, присела на край столешницы.

– Я не против и поболтать, – катая леденец по языку, разглядывая потолок, произнесла девушка. Затем перевела взгляд на Кристиана. – Начинай.

– Что? – не понял ее слов парень.

– Ну… Ты же хотел поговорить?

– Да.

– Вот и говори. – Усмешка девушки с чупа-чупсом во рту показалась какой-то особенно ядовитой.

– Так я это… – растерялся Кристиан, но все же взял себя в руки.

Я ожидал, что он спросит что-то вроде: «Кто что думает по поводу предложения графа Рунарского?» Но услышал совсем иное:

– Сэр Габриэль упомянул, что ты, – он указал пальцем на девушку, – ты, – на меня, – а затем махнул рукой в сторону пустого места Майи, – и леди входили в четверку лучших по тестам.

– Ага, – кивнула ему Клэр, по-детски тряхнув хвостиками.

– У меня вопрос, а где тогда четвертый? Я имею ввиду четвертый из лучших, почему его не было здесь?

– Ты о Николасе? – уточнила девчонка, и я насторожился. Они были знакомы? – Он был не четвертым, а первым. У его родителей возникли проблемы в бизнесе, и они переехали куда-то в Азию.

Все верно, такова была официальная версия отсутствия Николаса в университете. О том, что он на самом деле погиб, знали всего трое, включая меня.