Через час пушканы шли извилистой тропинкой среди белокожих красавиц-берёзок и крепеньких молодых дубков. Глядя на уверенно шагающего Какангела, Очертяка поинтересовался:
– А куда мы все-таки идём?
– Терпение, Очертяка, – Какангел загадочно скользнул взглядом по тропинке. – В одно роскошное место. Уже рядышком.
Очертяка недолюбливал любые незнакомые места, особенно такие, до которых надо было идти лесом. Его лапа еще раз нащупала в кармане комбинезона компас, затерявшийся среди кюлотов. Взобравшись на пригорок, Какангел позвал друга:
– Очертяка, ком цу мир20! Пришли!
Допыхтев до вершины, утирая повлажневший нос, пушкан увидел такую красоту, что ахнул.
Перед ними расстилалась чудесная лужайка, сверкавшая изумрудной травой. Мягкие линии ландшафта причудливо огибали живописный пруд, уводя восхищённого зрителя к линии горизонта. Очертяка выронил свою ношу, и шотландский плед мягко свалился на его кеды. Гордый Какангел повёл друга вниз, по склону, в дивное местечко у пруда. Там друзья поставили корзинку, расстелили плед и расположились с кружками вишнёвого компота в руках. Любуясь сочной и упругой травой, Какангел провёл по ней ладошкой.
– Хочу походить босиком!
Он снял кеды, опустил розовые пятки на зелёный ковёр, запрыгал и затанцевал. Потом разулся Очертяка. Несколько минут друзья резвились на лужайке, потом плюхнулись на плед, запыхавшиеся и счастливые.
– Какая замечательная штука – пикник! – Какангел взял бутерброд и уютно расположился с видом на пруд. Перед тем, как откусить первый кусочек, он повернулся и собрался что-то сказать Очертяке. В ту же секунду раздался громкий щелчок, и Какангел повалился на плед с блаженной улыбкой и бутербродом. В сторону от рыжего тельца покатился белый шарик размером с тефтель. Изумлённо проследив глазами за шариком, Очертяка кинулся к другу. Схватившись за затылок, постанывая и кряхтя, тот пытался подняться.
– Бедненький, бедненький дружочек! – запричитал Очертяка. – Вставай!
– Что это было? – Какангел пробовал сфокусировать взгляд.
– Не знаю! Как ты?!.
– Тоже не знаю… По-моему, не очень…
Он потёр ушибленное место и покрутил головой.
– Вот, смотри, Очертяка, что там белеет?
Очертяка принес шарик.
– Тяжёлый какой… и странный…
Шарик был плотный, блестящий и как будто огранённый со всех сторон.
– Его кто-то бросил в тебя, – Очертяка недобро оглядел окрестности. Его зрачки сделались такими большими, что глаза казались черными. Уши отогнулись к затылку. Обычно жизнерадостный и покладистый, Очертяка мгновенно вспыхивал, если слабенькому Какангелу угрожала малейшая опасность.
– Эй! Как вы там? – вдруг донёсся чей-то голос. Спустя секунду из-за пригорка показалась смешная резвая машинка. Из неё выскочил встревоженный незнакомец в забавных штанишках, перехваченных под коленом.
– Как вы? – он мгновенно определил пострадавшего и кинулся к Какангелу. – Не очень ушиблись?
– Сам бы он не ушибся, – начал Очертяка. Глаза недвусмысленно прожигали незнакомца. – Его ушибли.
Но владелец смешных штанов и не думал смущаться.
– Вам надо скорее уйти отсюда. Давайте я отвезу вас за пределы поля21, – предложил он, помогая Какангелу подняться. – в клубе есть доктор, он вас осмотрит.
Пострадавший послушно забрался в машинку.
– Интересное дело, – изумился Очертяка. У него на глазах чуть не прибили друга, а теперь, не извинившись, увозят его за какие-то «пределы поля».
– Куда это вы направились? Почему мы должны уходить отсюда?
Теперь удивился незнакомец.
– Это же поле для гольфа. У нас идёт игра.
– Нет, это поле для пикника. И у нас идёт пикник, – упрямился Очертяка. Он не знал, что такое «гольф», но не собирался сдаваться
– Очертяка, дружок, – вдруг отозвался Какангел, – пойдём, я потом тебе все объясню.
Собрав вещи и рассыпавшиеся части какангеловского бутерброда, пушкан неохотно двинулся за двухместной машинкой незнакомца. За пригорком находился бревенчатый домик, где Какангела осмотрели и наложили повязку из бодяги, полезной травки, излечивающей ушибы и синяки.
Пока перевязывали Какангела, виновник ушиба жарко спорил с владельцем других укороченных штанов на тему, считать ли Какангела «свободной помехой»22 или «подвижным препятствием». Очертяка чуть не потерял дар речи, потрясённый хладнокровным обсуждением друга как неодушевлённого предмета. Дома он мрачно поинтересовался:
– Что это за гольф такой?
– Очень приличная английская игра. Для настоящих джентльменов, – Какангел выглядел заинтересованным и ничуть не обиженным.
– Тебе понравилось, как они с тобой обошлись?
– Это была случайность. Мой недосмотр. Эррор, одним словом.
– Опять твой «эррор»! – не успокаивался Очертяка. – Странная какая-то игра – кидаться на местности тяжёлыми предметами! Сколько народу они уже, наверное, перебили!
– Очертяка, – засмеялся Какангел. – все не так. Если тебе интересно, я тебе через пару дней расскажу о гольфе подробнее.
И вправду, ровно через два дня Какангел притащил большой лист бумаги с чертежом, напоминающим план местности, три странных предмета, похожих на молотки с длинными ручками, мячи и набор маленьких вещиц, состоящий из флажков и подставочек. Какангелу, как невинной жертве благородного спорта, разрешили позаимствовать все это у гольф-клуба.
Очертяка уселся на высокий стул, размешал в большой кружке чая сгущённое молоко и приготовился слушать.
– В общем так, – умная мордочка Какангела светилась от удовольствия. – Игру в гольф придумали шотландские пастухи. Чтобы не скучать, они начали на спор загонять камешки в кроличьи норы.
– Ногами?
– Нет, пастушьими посохами. А когда игра понравилась и другим, стали строить особые поля, утвердили правила, которые назвали по-французски – «этикет».
– Понятно, – кивнул Очертяка, отхлебнув чая. – Ну, а в чем смысл игры?
– Вот смотри, – Какангел стал водить указкой по чертежу. Здесь на карте три зоны – стартовая, ее называют «площадка «ти». Отсюда игрок делает первый удар. Вот вторая – большая основная зона с препятствиями, а здесь – третья. Это небольшая зона, где расположена сама лунка, куда следует загнать мяч. Здесь только густая травка, поэтому она и называется «грин».
– Ясно, – поболтал ногами Очертяка. – А это что такое?
Он подтащил к себе один из трёх металлических предметов, больше других похожий на молоток.
– Это клюшка, называется «паттер». Именно ею делают заключительный катящий удар, когда мяч находится на «грине». Эти две клюшки называются «вуд» и «айрон».
– Это переводится как «деревянная» и «железная», – радостно сообщил Очертяка.
– Верно, ты молодец. Клюшкой «вуд» делают первый длинный удар с площадки «ти». Клюшку «айрон», они бывают разные, каждая со своим номером, используют для игры на основном поле.
– А тебя свалили какой из них? – заинтересовался Очертяка.
– Если бы меня свалили любой из них, – усмехнулся Какангел, – я бы здесь не сидел. Меня сбили с ног не клюшкой, а хорошим ударом по мячу. И скорее всего, это был удар «свинг»23.
– Какой удар?
– Свинг. При таком ударе мяч может улететь метров за триста.
– Ого! – восхитился Очертяка. – Это такие огромные поля у гольфистов? Хорошо устроились!
– Неплохо, – согласился Какангел. – Сами поля бывают разными, но измеряется не поле целиком, а расстояние между «ти» и лункой. В среднем, это от 100 до 550 метров.
– А лунка большая?
– 4,25 дюйма24 в диаметре. Это немногим больше 10 сантиметров.
Очертяка взвесил в одной лапе клюшку, в другой повертел мяч. Немного подумал.
– Ты мне вот что скажи. Получается, что я по всему полю в полкилометра длиной должен гонять маленький мячик в надежде когда-нибудь загнать его в маленькую ямку, куда только стройный крот залезет? Сколько же это надо бегать? Неделю?
