- Люсь, ну вот опять ты со своими закидонами, делать тебе нечего...
Люська в домашних шортиках и старой Витькиной рубашке возилась рядом на диване, подсовываясь Витьке под локоть. Ему было лениво отодвигаться, диван не позволял вытянуться во всю длину, и Люська в результате замерла в странной позе - голова у Витьки на коленях, ноги на подлокотнике.
- А если и нечего. Все переделала, мужа накормила, в кино не идем, телевизор видеть не могу. Давай, а?
- Уста-ал...
- Да прям. Кокетничаешь.
Рука Витьки ненавязчиво легла Люське на грудь. Она извернулась и сбросила его руку.
- Устал один такой, ага.
- Ну ты чего...
- Я тебе что? Борщ, котлеты и постель? Мне, может, скучно. Может, мне кина хочется.
- Про сантехника?
- Ой, не напоминай. Ви-ить... - она опять повозилась у него под мышкой, теплая и растрепанная. Витька вздохнул.
- Ну ладно уж. Говори, чего хочешь.
- Да я что, я как ты решишь...
- Нет уж, не заводи волынку. А то вот решу, что ты двоечница непослушная, и в угол тебя поставлю.
Люська насторожилась и искоса глянула на его подбородок. Ей не было видно, улыбается ли он.
- Ну прям сразу и двоечница, быстрый какой. Ты ж сначала проэкзаменуй...
- Ага, всю мороку на меня решила свалить. А если... - Люська потихоньку повернулась на бок, подтянула ноги, уперлась пятками в подлокотник, - ...если ты, скажем, медсестра... А у меня болит...
- Вот здесь? - хихикнув, Люська ухватила его за то, что, по ее мнению, у него болело. Он вскрикнул и попытался опрокинуть ее на диван, но она выскользнула и чуть было не удрала - Витька поймал ее за бедро, рванул, усадил на колени. Несколько минут они возились и сосредоточенно пыхтели, потом она все-таки отпихнула его.
- Ну ты даешь, блин, жару. - Тяжело дыша, Витька откинулся на спинку дивана.
- Не хочу в медсестру.
- Тогда давай в сантехника.
- Ага... Ой, Вить, у нас на кухне кран течет, я забыла!
- Тьфу. Какое забыла, ты мне вчера весь вечер талдычила. Починю, сказал же.
- Новый надо!
- Еще деньги не тратить! Там наверняка прокладку сменить надо...
- Прокладку в китайском кране? Хочешь, свою дам? Менял один такой.
- Вот ты стерва, Люсь. Отстань уже.
Они отодвинулись друг от друга и некоторое время молчали, надувшись.
Потом она сказала:
- А если в священника и ведьму? Такого еще не было.
Подумав, Витька утвердительно кивнул.
- Тогда уж не священник, а инквизитор.
- А какая разница?
Она сползла на ковер, села, подобрав под себя ноги, и принялась расстегивать пуговки темной рубашки, сооружая нечто вроде декольте. Витька с интересом за ней наблюдал, не двигаясь с места. Потом она попыталась придать лицу загадочное выражение, дико кося глазами. Витька фыркнул, и она согнулась пополам, уткнувшись в ковер и трясясь от смеха.
- Ну уж нет, милая моя. Ты меня тут не соблазняй, инквизитора такого сурового. - Он встал, возвышаясь над ней, как башня. - Дочь моя...
- Не-не! - Люська оторвалась от ковра. - Не так как-то! Я же ведьма!
- Молчи, женщина!
Люська покорно замолчала.
- До святой инквизиции дошли слухи, что ты занималась колдовством! Что ты можешь сказать в свое оправдание?
- Неправда это... ой, а как говорить?
- ...святой отец.
- Неправда это, святой отец! Интересно, а его, значит, все равно отцом называть надо... ну ладно. Неправда это! Ничего я не колдовала, это все врут про меня!
- Лучше признайся сама, женщина! Иначе пытать буду!
- Еще и пытать? Ух ты! - Люська зарумянилась, поправляя рубашку на оголенных плечах.
- Да, вот сейчас свяжу - и на дыбу!
- За что? Я невинна (ой, мама!) и чиста, как... овечка!
- Люсь, ну вот овцой ты себя не выставляй. Ведьма ты и есть, а то я не видел, как ты волосы жгешь на свечке.
- Так это ж волосы с расчески, их и надо жечь, нельзя ж их в мусор выбрасывать.
- Ага, вот ты и призналась, колдунья!
- Вить, ну ты не путай. То одно, а то другое.
- Все равно колдовство! А плюешь через плечо?
- А сам не плюешь?
- Не смей, женщина, равнять себя со мной, твоим судьей! И вообще, ты играешь или нет?
