Власти поспешили «распорядиться» относительно арестованных. Николая Скрыпника уже в апреле 1901 г. отправили в Екатеринослав.

Все яснее становилось, что возвращение к учебе, получение высшего образования перерастает в проблему, преодолеть которую так никогда и не удастся. Впрочем, в официальных анкетах советского времени Николай Алексеевич на вопрос «образовательный ценз» собственноручно записывал: «Спг. Технологический и-т», или «образование» – «высшее»[38].

Возвращение в родной край, поближе к родительским местам, не может не растрогать. Любовался буйством весенней украинской природы и теперь уже бывший студент-технолог. Но это не приносило успокоения неугомонному сердцу. Мысли невольно возвращались к делам. А их было немало. Да и не легкими они были!

Когда-то в Екатеринославе была достаточно сильной революционная организация. И. В. Бабушкин, И. Х. Лалаянц, Г. И. Петровский – эти имена говорили уже в то время немало любому революционеру. А Екатеринославский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса»! Он был одним из наиболее многочисленных, участвовал в подготовке и проведении Первого съезда РСДРП.

Однако и власти не дремали. Методически вырывали из рядов борцов радикально настроенных, отправляли за решетку, в ссылку. В то же время они относились явно терпимее к тем, кто больше говорил о революции, чем на самом деле что-то делал для ее приближения. Уже тогда начальник Московского охранного отделения С. Зубатов начал воплощение в жизнь своих планов – создание подконтрольных полиции рабочих организаций, которые не представляли реальной угрозы существующему строю.

В этих условиях в Екатеринославе смогли усилить свои позиции «экономисты», которые захватили руководство местным комитетом РСДРП. Скрыпник вместе с товарищами-единомышленниками, революционными социал-демократами начали кропотливую работу по созданию альтернативных рабочих кружков, в которых вели пропаганду подлинного марксизма.

Огромное значение в преодолении «экономизма» сыграла ленинская «Искра», первый номер которой вышел 11 декабря 1900 г. и которая на весну 1901 г. была достаточно востребованной в социал-демократических кругах, в рабочей среде. Это было одним из конкретных результатов деятельности агентов «Искры», доставлявших газету на места, присылавших информацию – материалы с мест, собиравших средства. А издание всем своим содержанием задавало революционный тон работе, сплачивало местные комитеты вокруг общих идей, придавая всему движению единое политическое направление. Как и считал В. И. Ленин, общероссийская политическая газета может быть не только коллективным агитатором и коллективным пропагандистом, но и коллективным организатором. Выполняя последнюю функцию, агенты революционного издания постепенно консолидировали, объединяли те организации, которые воспринимали, поддерживали ленинское направление, в общероссийскую организацию «Искры», в организацию единомышленников – базу для создания подлинно революционной партии. Так стал приобретать реальные очертания ленинский план, сформулированный в первом же номере «Искры» в статье «Насущные задачи нашего движения». «Перед нами стоит во всей своей силе неприятельская крепость, из которой засыпают нас тучи ядер и пуль, уносящие лучших борцов. Мы должны взять эту крепость, и мы возьмем ее, если все силы пробуждающегося пролетариата соединим со всеми силами русских революционеров в одну партию, к которой потянется все, что есть в России живого и честного»[39].

Мощь партии, ее авторитет, влияние на массы, другие качества, необходимые для осуществления исторической миссии коммунистов, конечно, определялись прежде всего боевитостью, сплоченностью местных организаций. Этим и занимались самые последовательные сторонники революционно-социалистического направления в российском рабочем движении. Среди них был и Николай Скрыпник, который осенью 1901 г. вернулся в Петербург и сразу же включился в работу только что созданной искровской социал-демократической организации.

Вместе со старыми товарищами по Технологическому институту он участвует в устройстве тайников для «Искры», распространении газеты, других революционных изданий в массах, страстно пропагандирует ленинские идеи в рабочих кружках за Невской заставой, на Петербургской стороне, на резиновой мануфактуре «Треугольник».

Николай Алексеевич вспоминал то время с какой-то особой, тихой нежностью. Сколько было юношеского задора, неуемной энергии, как радовался каждому удачному выступлению перед рабочими, когда в глазах слушателей читал восприятие идей, которые пропагандировались, чувствовал строгую, скромную благодарность. И еще как беззлобно, бесшабашно смеялись над филерами, когда товарищи по организации рассказывали друг другу о том, как в очередной раз удалось ловко избавиться от «хвоста», сбить с толку верных служак самодержавия.

Однако, к сожалению, последнее удавалось не всем и не всегда. Столичная охранка выследила искровскую организацию и в ночь с 3 на 4 декабря 1902 г. совершила налет, разгромила руководящее ядро, арестовала около 30 человек.

Н. А. Скрыпнику удалось скрыться, сменить адрес и не один раз. Таясь от жандармов, он наведывался на рабочие собрания, в бараки.

Но 2 марта, не «дотянув» 2 дня до «годовщины» первого ареста, попал-таки в руки жандармов.

Опять ссылка. Однако подальше, чем в первый раз. На этот раз в Якутию, на целых четыре года под гласный надзор полиции. Хотя всего царским охранникам выведать тогда и не удалось. Наказание было определено за организацию «студенческих беспорядков» и подготовку демонстрации.

Ничего не поделаешь. Дальняя, безрадостная дорога. Вот, правда, большая удача – новые товарищи по этапу – Ф. Э. Дзержинский, И. Х. Лалаянц, М. С. Урицкий. Жадно, словно губка, впитывал все, чему учили старшие, более опытные друзья. Вот где были настоящие уроки революционной мудрости, заменявшие многим начинающим борцам университетскую науку. А можно ли академическим путем приобрести такие прочные интернационалистские чувства, как на нарах пересыльных пунктов, когда украинец, русский, поляк, армянин, еврей согревают друг друга под хлипеньким арестантским одеялом теплом собственных тел, спасают от холодной смерти. Да и что им делить?

Полные благородного гнева рассказы Феликса Дзержинского о положении польских рабочих и крестьян лишь в незначительных деталях отличались от таких же рассказов о бедствиях армянских трудящихся. Поэтому настоящим революционерам и патриотам боль и чаяния другого народа были такими же близкими, как и свои.

Когда до Красноярска осталось несколько этапных переходов, Николай Скрыпник случайно узнал от тюремного врача, что выяснилась принадлежность его к искровской социал-демократической организации, а это обещало привлечение к суду и несомненное усиление меры наказания.

Решение пришло сразу – бежать. С товарищем по ссылке Николаем Лысиком составили план. Когда прибыли в село Маломанзурка, невдалеке от Верхоленска, еще днем заметили небольшую лодку, одиноко прижимавшуюся к берегу. В полночь вернулись к ней и тихонько отчалили в ночную тьму через неизвестную стремнину реки. Что же их ждет?.. Не оставалось ничего другого, как положиться на удачу.

И на этот раз она не подвела. Нос лодки мягко коснулся противоположного берега. А к утру друзья были уже далеко от того места. Ищите, куда пролегал их путь! «Искра» посвятила этому побегу специальную заметку.

Беглецы хорошо понимали, что власти не простят их поступка-вызова. Они не могли знать дословного содержания депеши, разлетевшейся во все уголки России. Губернаторам, градоначальникам, оберполицмейстерам, начальникам жандармских и железнодорожных полицейских управлений предписывалось «принять меры к розыску названных Михаила Лысика и Николая Скрыпника и, в случае обнаружения, обыскать, арестовать и отправить в распоряжение якутского губернатора, известив об этом департамент». Но беглецы понимали, что подобный документ должен появиться, и о его сути сомнений не возникало.