Зрители даже не подозревали, что только что увидели второй из самых потрясающих фокусов во всем Лондоне.
А первый был уже на подходе.
Глава 3
Подача была всем. Даже с невероятными иллюзиями Великого Бальтазара и ассистенткой, которая затмевала самого фокусника, им никогда бы не удалось стать грозой кассовых сборов лучших магических представлений Лондона. Все критики сходились в одном: шоу Блюма и Ильзы нескладное и тусклое, а дни Бальтазара как фокусника сочтены.
Это означало, что и карьере Ильзы скоро должен прийти конец. Другие фокусники постоянно предлагали ей более высокий заработок, надеясь заполучить не только очаровательную ассистентку, но и профессиональные секреты Бальтазара. Только вот никто из них не знал, что Ильза и была его секретом. Дело состояло не только в этом: Ильза была шармом и очарованием всего выступления. Она являлась всем тем, что держало Бальтазара на плаву. Блюм в ней нуждался. Однако истинная причина, по которой они оставались вместе, заключалась в следующем: Ильза скорее бы вернулась к карманному воровству, нежели рассказала еще хоть одной живой душе о том, на что она способна.
Как обычно, Ильза продолжала улыбаться и изображать радость, пока Великий Бальтазар, спотыкаясь и покачиваясь, ходил по зрительному залу. Он вытаскивал всякие предметы из своей шляпы и возвращал их растерянным владельцам. То были вещи, которые Ильза повытаскивала из карманов зрителей, пока те стояли в фойе. Бальтазар распилил Ильзу пополам, а затем заставил ее «исчезнуть», хотя на самом деле девушка превращалась в мышь и незаметно бежала в другой конец сцены, где «появлялась» снова. Таланты Ильзы позволяли демонстрировать неповторимую иллюзию: раз за разом повторять фокус с тем же успехом. Она перемещалась по сцене и зрительному залу, как мяч-попрыгунчик, и это было ее любимой частью вечера.
Блюм и Ильза под жидкие аплодисменты показали смесь стандартных фокусов и настоящего волшебства. Тем не менее, когда зрители почувствовали приближение грандиозного финала, в зале стало нарастать напряжение. Именно за этим люди и пришли сюда: за самым незабываемым фокусом, который можно увидеть.
Как только Бальтазар начал свой монолог о мистической телепортации, Ильза, спрятавшись под плащом с капюшоном, снова перевоплотилась. Как было известно, шпионы фокусников-конкурентов появлялись в коридорах сразу после того, как Ильза выходила на позицию. Им удалось завербовать несколько сотрудников мистера Джонстона в качестве стукачей. Один из них был телохранителем загадочной фигуры в плаще, которая поднялась со сцены к двери магического ящика. Телохранитель оставил Ильзу в начале коридора, а его напарник ждал ее в конце. Оставшись одна, девушка скинула плащ, под которым прятала рыжую бороду и нескладные конечности Бальтазара, его прямой, горделиво поднятый нос и испещренную морщинами кожу.
Девушка поправила белые перчатки и разгладила складки на изумрудном жилете. Превращение одежды требовало сильной концентрации, но и это Ильза освоила в совершенстве. Так было лучше, чем оставлять копию костюма Блюма лежать в гримерной у всех на виду. Затем Ильза вынула из нагрудного кармана складное зеркальце и проверила свое сходство с оригиналом. Издалека в свете прожекторов мельчайшие подергивания, выдававшие секрет Ильзы, были невидимы. Тем не менее девушка помассировала челюсть в тщетной попытке сгладить рябь. Не считая подергиваний, сходство было идеальным.
Различался только цвет глаз. У Блюма они были голубыми, а у Ильзы – нет.
Потребовалась целая жизнь и постоянное наблюдение за миром, чтобы отточить этот навык, но зато теперь Ильза могла подвергнуть влиянию магии любую часть своего тела. Она могла заставить свои волосы отрасти так сильно, что они тянулись по полу, или растолстеть настолько, что ей было трудно стоять на ногах. Особое чувство гордости вызывало умение становиться анатомически правильным мужчиной, и все благодаря трем пенни, приятелю-беспризорнику по имени Том и соглашению, огласка которого стоила бы Ильзе сотню молитв Деве Марии, будь она все еще в приюте.
Тем не менее становилась ли Ильза Великим Бальтазаром, королевой Викторией, голубем, собакой-ищейкой или хорьком, ее глаза всегда неизменно и упрямо оставались карими.
Ильза убрала зеркальце обратно в карман и внезапно почувствовала покалывание в затылке. Ожидая увидеть кого-то позади себя, она резко обернулась, но коридор был пуст. Напряженно прислушиваясь, девушка осмотрелась по сторонам. Даже доказав своим глазам и ушам, что она здесь одна, Ильза чувствовала обратное.
Девушка знала, когда за ней наблюдают. Она быстро этому научилась, пока воровала кошельки с монетами и карманные часы на людных улицах. И все же, даже когда волосы у основания шеи встали дыбом, а уверенность в присутствии постороннего стала сильнее, Ильза была не готова его увидеть. Она заметила его краем глаза: высокий силуэт, который появился прямо из стены. Это был человек в длинном черном пальто, с блестящей бляшкой на поясе. Девушке потребовалась доля секунды, чтобы повернуть голову в его сторону, но незнакомец уже исчез за углом со скоростью пули.
Еще одно дьявольское отродье. На этот раз Ильза никак не могла упустить свой шанс.
Зрительный зал ахнул: Бальтазар провалился в люк, исчезнув в облаке дыма. Ильза должна была появиться из ящика в противоположном конце зала, но вместо этого она бежала за незнакомцем к фойе.
Ей не удалось убежать далеко. Когда подол длинного пальто исчез за первыми дверями, Ильза заметила мелькнувшего сбоку от нее телохранителя. Он едва ли понял, что происходит. Возможно, ему показалось, что мелькнувшее мимо пальто было частью представления, но если бы Ильза последовала дальше, она бы раскрыла слишком много секретов.
Девушка не могла покинуть коридор в обличье Великого Бальтазара или же в чьем-то другом. Единственным способом выбраться из коридора было доведение фокуса до конца.
Прошло меньше десяти секунд с момента исчезновения Бальтазара, но и этого было достаточно, чтобы зрительный зал наполнился ропотом. Ильза уже и так нанесла серьезный урон финалу представления, так что она вернулась к двери коробки, сделала глубокий вдох и вышла к публике как ни в чем не бывало.
* * *
Мистеру Джонстону было невдомек, что Ильза участвовала в финальном номере. Пока он распекал Блюма за провальное выступление, девушка молча стояла в стороне, чувствуя витающий в воздухе гнев фокусника.
Ярость Блюма подстегивала ярость самой Ильзы, причем настолько, что даже отголоски вины, которую девушка испытывала за свой проступок, бесследно исчезли. Блюму нужно на своей шкуре испытать, каково это, когда средства к существованию исчезают по твоей вине.
– Этот чертов фарс, который ты называешь магическим представлением, сам по себе убогий, – выплюнул Джонстон, расхаживая по гримерке, пока Блюм сидел за туалетным столиком с зажатым в кулаке стаканом, уже вторым после представления. – Если бы у тебя было хоть немного уважения к нашей договоренности…
– Я глубоко уважаю нашу договоренность, мистер Джонстон. В театре подобные вещи случаются.
– Они случаются… – Джонстон навис над Блюмом и, вырвав стакан из руки фокусника, разбил его о стену. Ильза напряглась. – …когда выступающий на сцене – пропащий пьяница, не способный работать лучше! Это твое последнее предупреждение, ты понял?
Как только Джонстон ушел, Блюм тут же впился взглядом в Ильзу. Негласное напряжение, которое отравляло их отношения, можно было потрогать руками. Их карьеры зависели друг от друга, и такое положение дел никому не нравилось.
– Что случилось? – низким голосом спросил он, доставая еще один стакан из сундука, стоящего рядом с туалетным столиком. – Где ты была?
– Мне очень жаль, что я опоздала, но ты не имеешь права злиться. Это не первый случай, когда представление провалилось, и дело вовсе не во мне, – сказала Ильза, сдерживая свое недовольство, насколько могла. Это было непросто; сначала она упустила мальчишку, а потом еще незнакомец в пальто подлил масла в огонь.