– Я говорю, что если вы не сдадите город! – рыцарь подъехал ближе, под самые ворота, и задрал голову наверх, отдышался, чтобы снова закричать. – Тогда вы все умрете! Великая Глеофская империя беспощадна к своим врагам. Но вы можете стать нашими союзниками!

– И что нам нужно сделать, чтобы стать союзниками? – с насмешкой в голосе ответил Вождь, видя, как по лестницам с горшками в руках поднимаются несколько воинов.

– Я же сказал – отворить ворота!

– Но мы их заколотили! – с нарочито глупым выражением лица проговорил Милас, отдавая приказ рукой юношам в доспехах.

– Хватит прикидываться идиотами! Мы даем вам времени до рассвета, чтобы открыть врата, потом начнем осаду! Вы все умрете!

– У нас уже готов ответ для Вас, сэр Понос! – басовито расхохотался Вождь и махнул рукой.

Со стены швырнули порядка десятка запечатанных глиняных горшков. Несколько из них пролетело мимо рыцаря, что стал пятиться, а другие попали точно в сверкающие доспехи. Глина раскололась, разлетелась в стороны, и дерьмо, еще теплое в некоторых горшках, растеклось по сверкающим латам.

– Хер вам, собаки плюгавые, а не Корвунт! – прогромыхал Милас, пытаясь перекричать смех собравшихся на стенах жителей Корвунта.

Народ на стенах снова заулюлюкал, стал показывать пальцами, крутить дули и хохотать. Везде царило безудержное веселье – то, что бывает невероятно радостным и острым в преддверии великого горя. Освистанный и опозоренный мерифий, чувствуя, как еще теплые испражнения затекают через шею под поддоспешник, с отборной руганью пришпорил коричневого жеребца к стоящим позади воинам сопровождения.

Скрипнули три требушета, и в стремительно улепетывающего барона Аутерлотских земель полетела груда камней. Но рыцарю повезло, и он добрался до военного лагеря живым, в окружении принюхивающихся бледных воинов и оруженосца. Те переглядывались, сдерживая смех от вида некогда сверкающего рыцаря, по доспехам и коню которого сейчас стекал ответ Вождя.

С тяжелым вздохом Милас де Меовин спустился со стены. Обеспокоенным постаревшим взором он посмотрел на построенные баррикады на улицах города, чтобы враги не смогли проехать на конях, на требушеты, и, главное, на перепуганные лица людей, которым осталось времени до рассвета. Жители с тревогой разглядывали бесконечно прибывающие войска и то, как быстро строятся вражеские требушеты, готовясь к обстрелу города.

– О Ямес, сколько же их там, – к Вождю спустился казначей города, помощник Миласа, Сдорн. – Словно река из металла.

– Морр насчитал еще с пару десятков лестниц и несколько таранов.

Вождь окинул взглядом подпертые и заколоченные ворота.

– Что это такое? – закричал он недовольным голосом. – Хером припереть – и то надежнее будет. Подтащите еще бревна! Усильте баррикады перед воротами и на улицах. Это никуда не годится!

К Миласу подошел темноволосый мужчина с вьющимися волосами, подернутыми на висках сединой. Это был капитан охраны Корвунта, который взял на себя обязанности по управлению обороной. Начищенная кираса сияла в лучах полуденного солнца, а кольчужная юбка шелестела, трясь об поножи.

– Их порядка четырех тысяч пеших и двух тысяч конных. – пробормотал он озадаченно, склонившись к Вождю, чтобы их никто не услышал. – Они возьмут Корвунт и двинутся к Западному тракту.

– Там обрубили мост что ли?

– Сомневаюсь…Мне кажется, что глеофяне решили, что с нас начать сподручнее… И до нас дольше добираться из Брасо-Дэнто.

– А что с гонцами? – Вождь чувствовал себя уставшим. За последние две недели он так редко спал и ел.

– Не знаю… Вортон, если его не перехватили, должен был уже прибыть в Брасо-Дэнто, но лорд никак не поспеет к нам.

Вождь посмотрел на снующих туда-сюда людей, которые таскали камни, делая из них баррикады, чистили оружие и одежду. Милас тяжело вздохнул, сложил руки за спиной и нервно потеребил массивные пальцы. Затем вспомнил, что на его голове до сих пор по-дурацки надеты кольчужный капюшон и шлем поверх платья Вождя, снял защиту и передал одному из дозорных.

– Между нами… Насколько я знаю, Белый Ворон встал гарнизоном в Балготте, поджидая неприятельские войска. Я отправил Даута туда две недели назад. У нас есть шанс, Хильд!

– Его Сиятельство разве не в Брасо-Дэнто? – удивился Хильд, капитан охраны.

– Нет. Но никто не знает, и мне кажется, что даже эти южные свиньи не в курсе, иначе б они торопились взять нас как можно скорее.

– Но откуда ты знаешь, что Белый Ворон уже в Балготте?

– Мне сообщил об этом один купец, что возвращался с Западного тракта через Корвунт в Глеоф. Он сейчас сидит в таверне.

– Тогда об этом должны знать и глеофяне!

– Сомневаюсь. По словам торгаша, лорд прибыл туда как раз перед отъездом купца. И Его Сиятельство может успеть на помощь, если мы продержимся хотя бы несколько дней…

– У нас нет этих дней, ворота пробьют завтра, а наши трупы к вечеру уже будут колыхаться на стенах!

– Я и так постарался потянуть время, выпросив неделю на раздумья, – с шумом выдохнул Вождь и устало посмотрел на работающую массу людей, что спешно готовились к осаде. – На все воля Ямеса, Хильд…

Милас уже собирался было пойти в таверну, чтобы поговорить с купцами, прибывшими из Глеофа и, возможно, выудить еще какую-нибудь полезную информацию, но его поймал за локоть Хильд. Его дымчатые глаза, цветом как у Вождя – признак племени аттанов, резко постарели, и капитан охраны, повертев головой по сторонам, очень тихо шепнул.

– Мы можем сдать город, Милас. Тогда нас пощадят.

– Они не пощадят нас, Хильд. Ты совсем сдурел что ли на старости лет?! – прошипел Наместник.

– Но они обещали!

– Ты слышал, что сделали с жителями Ламойтета?

– Где это? – капитан охраны помотал головой. Он не знал про такой город.

– Эка ты ничего не знающий, друг мой, – печально сказал Вождь. – Это королевский город в Великой Флоасии. Глеофские свиньи тоже обещали им сохранить жизни. Знаешь, как они поступили с жителями, когда те предали короля и открыли ворота?

– Как?

– Отымели баб, от млада до стара, и всех без исключения убили, а детям перерезали глотки. А всех выживших защитников поставили на площадь и заставили смотреть!

Хильд смертельно побледнел. Его жена была беременна пятым, а юные дочери вот-вот готовились связать себя браком с достойными мужами города.

– Это могут быть слухи! Если всех убили, то никто бы не рассказал об этом! Верить слухам, друг – это последнее дело!

– Ты хочешь проверить, Хильд? – Милас закашлялся, страдая от весенней простуды. – Готов рискнуть дочерьми и женой? Единственный, кому мы можем верить – это наш господин. Остается надеяться лишь на него… И на Ямеса…

Покрывшийся испариной Хильд сжал губы в ровную линию и пошел дальше раздавать приказы. Он ничего не ответил Вождю. Какая бы надежда не теплилась в сердцах людей, но все понимали, что Глеофу нужны не жители Корвунта, а сам город, который имел важное стратегическое значение и помог бы империи закрепиться за Мертвой Рулкией. Если будет взят Корвунт, один из самых защищенных в южных землях Солрага, то Глеоф планомерно начнет отбирать и другие территории, пока не подойдет к Брасо-Дэнто.

В таверну в сопровождении десяти человек охраны, вооруженных тесаками и мечами, вошел Милас де Меовин. Он оглядел поднявших головы путников и торговцев, которые жаждали ответов, теряя время и золото, будучи запертыми в осажденном городе. Гостей Корвунта было порядка двадцати пяти: от одетых неброско по северным меркам до пестрых купцов, прибывших откуда-то с земель подле Черной Найги.