- Только - девочкам?

- Да. Мужики - низшая раса. Откровение из Космоса через женщин посылается.

- Мало нам национальных распрей, религиозных - затеем еще и межполовые. Чтобы уже все со всеми воевали!

Он глядел на Рогнеду, которую больше не хотелось называть Гнедой, и радовался, что не обидел намеком Оксану, не спел ей: "Нет, не тебя так пылко я люблю... Люблю в тебе я прошлое страданье и молодость погибшую мою..."

Он любил Оксану и не жалел о прошедшей молодости! Чужая женщина стояла перед ним, и приходилось напоминать себе: "Любил ведь ее, любил! Всех забыл тогда ради нее - и ни минуты не верил, что такое может пройти!" Прошло...

- Школы я вашим "дочерям" не отдам: девочек я жалею. И мальчиков их тоже. Да и с тобой у нас уже кончилось, нет причин тебе возвращаться. Извини.

Она резко встала и пошла к нему. Но дорогу загородил Амур.

- Что это ты псами обставился?

- Он у меня здесь - людей распознавать. Видно, запах Космоса ему не внушает доверия.

- Ну так запомни: или отстань от нее, или мы ее тоже уведем. Как меня наша Добрая Матерь увела. Спасибо, избавила от тирана. Мы любую бабу уведем!

Рогнеда отходила к двери, не отрывая от него глаз и ритмично взмахивая рукавами своей голубой хламиды:

- Отстань от нее.. Отстань от нее... Отстань!

Когда Рогнеда удалилась, Стрельцов похлопал Амура по спине:

- Молодец. Видать, все-таки тебя в честь сыночка Венеры окрестили.

А заклятий Рогнеды он не боялся, как вообще не боялся никаких проклятий, пророчеств, сглазов - он слишком верил в свою судьбу, чтобы чего-нибудь бояться.

- Да ведь тебя Шейла Сойер ждет в Америке! Президент Дик просил, а я позабыл вовсе. Следующая свадьба, Амурчик, - твоя!

139

Прощаясь с Петербургом, президенты совершили прогулку по Неве. Когда планировалось посещение северной столицы, прогулка рассматривалась как развлекательная. Но ввиду невообразимых обстоятельств, прогулка приобрела особый смысл: не свадебное путешествие, но - как бы сказать - помолвочное.

Два президентских штандарта полоскались над катером. Догадливый капитан сумел их так расположить, что штандарты, скрещиваясь, образовали не то новый государственный символ, не то свадебный вензель.

Свиты охватило мистическое чувство - прикосновение к истории. Оживали

народной. Пожалуй, только Амур не ощутил мистического вздоха истории - он сидел около новых хозяев, как если бы они были не президенты, а преуспевающие домовладельцы, у которых всегда полны холодильники и которых очень уважают соседи.

Заходящее солнце исправно золотило шпиль Петропавловки. Оксана склонила голову на плечо своего суженого.

- А говорят, к тебе утром бывшая жена заходила, - сказала она нараспев.

- Заходила, - охотно подтвердил Стрельцов.

- И что же сказала хорошего?

- Грозила и тебя увести в "Дочери Рамы". Слыхала о таких?

- Ты испугался?

- Нет. Я в тебе уверен. Да и не отпущу, держать буду.

- А ее - держал?

- Да не очень. Пустил дело на самотек, - не то что приврал, но все же сместил акценты Стрельцов.

Он никогда и вообразить не мог, что Рогнеда уйдет в "дочери". Если б вообразил, стал бы держать - тогда.

- И больше ничего она не говорила?

- Достаточно по-моему: пригрозила тебя увести!

- А себя назад в жены не предлагала? Обратно?

Интуиция у нее - или информация?

- Заикнулась слегка - но это уже совсем несерьезно.

- А чего ж ты, милый, молчишь про ее заикание?

- Я привык в президентстве: выделять главное и отбрасывать второстепенное. Угроза увести тебя - это главное. Я хотя не верю, но меры приму. А остальное - частности.

- И ты совсем-совсем этой частностью не увлекся?

- Ни на одну тысячную часть сердца!

Оксана улыбнулась молча. А Стрельцов понял, что его ждет полноценная семейная жизнь - со всеми неизбежными нюансами.

Мэр Мурин, граф Невский, вздохнул на ухо Огуренкову - Феоктист все еще не знал своей участи:

- Воркуют. Я и сам молодею, глядя на них... Кстати, вы ведь все знаете, скажите мне: сын графа как называется? Виконт?

- Во Франции - виконт. А в России виконты как-то не прижились. Шереметев был граф, и сын его сразу - "молодой граф". Не знаю, какую традицию предпочтет пани-президентка: французскую или русскую. Ведь она вас посвятила от имени Украины, а Украина от своего начала до наших дней никогда собственных графов не имела, вы - первый.

- Что же мне в Петербурге графом зваться нельзя? На Украину за этим ездить?

- Ничуть! Хвостов был сардинским графом, а его все в Петербурге титуловали. Сам Пушкин: "Граф Хвостов уж пел бессмертными стихами несчастье Невских берегов". Поясняйте же нам ваши невские берега, граф.

140

Стрельцов чувствовал себя выразителем воли народной - впрочем, как всегда. Женитьбу его поддержали левые и правые, лиловые и оранжевые, предприниматели и профсоюзы, мистики и рационалисты, верхние и нижние, милитаристы и пацифисты, молодежь и ветераны, сыщики и мафиози - все равно желали заключить в объятия прекрасную Украину, но коли не могли они все сразу, они радостно делегировали свои желания ему, выразителю всеобщих чаяний - президенту Стрельцову.

141

Несколько неожиданно, но и на Украине Личко получила почти полную поддержку.

Оказывается, личная уния очень устраивает всех. Ведь ни одним правом, ни одним законом, ни одной статьей Конституции - всем, из чего состоит государственный суверенитет - Украина не поступилась. Все при ней. Но при этом приятная уверенность, что пани-президентка всегда склонит своего супруга к каким-нибудь неформальным привилегиям и послаблениям. Суверенитет сохранялся, но страдательная его составляющая как бы скрадывалась. Когда нужно - он есть, когда не нужно - его нет. Как сформулировал Билибин: "Да здравствует суверенитет в лучшем смысле слова! Да сгинет суверенитет в худшем смысле слова! Аминь".

142

Стрельцов приказал встретить себя с Корнеем Краюхиным.

Потентантам вообще прилично встречаться с писателями. Екатерина встречалась с Державиным, Николай - с Пушкиным, другой Николай - с Аверченко. Сталин - встречался. Хрущев - очень даже встречался, Брежнев чуть ли не сам вступил в Союз писателей. И последующие тоже не чурались. Художники такой постоянной протекцией похвастаться не могут. Причина, по-видимому, в том, что художник - профессия немая, а писатель - говорящая, как и политик, как и попу... популярный певец.

Краюхин оказался вовсе не похож на живописного богемного интеллигента - лысенький, толстенький, а вместо очковой оправы - синяк под глазом.

- Сосед у меня, понимаете ли, алконавт. Так что извините.

Стрельцов отмахнулся от подробностей:

- Вы написали "Новую русскую рулетку"?

- В соавторстве, Александр Алексеевич, в самом тесном соавторстве. Можно сказать, литобработал за Святославом Рюриковичем.

- Знаю я ваше соавторство! Вы же - закулисный юморист. Под Хазарова тоже подтекстовываете. А известились ли вы, что ваша "Рулетка" попала в руки опасных преступников? Похитителей самого алфавита! Единственной нашей кирилицы!

- Не известился. Писатель, знаете ли, за издателя не ответчик.

- А что они вас на латинице издавать собрались, тоже не извещены?!

- Не извещен, но поддерживаю. У нас сейчас весь Невский на латиницу переведен на всех вывесках. И Тверская. И Ямская. Очень торговле способствует.

- Так вот известитесь, что ваши издатели задумали украсть у нас кирилицу. Вместе с мефодицей. Мы их схватили за руку в самый последний момент!

Стрельцов ожидал, что Краюхин выразит ужас - хотя бы ради приличия. Но писатель остался безмятежен.

- По мне, понимаете ли, пусть хоть иероглифами печатают. Даже не китайскими, а египетскими. Лишь бы печатали и продавали.

- Иероглифами вас никто не прочитает - тиража не соберете, - машинально отметил Стрельцов. И спохватился: - Иероглифы чужды нашей народной душе. Хотя лучше уж иероглифы, чем латиница!.. Я предлагаю вам, Корней Карпович, полную поддержку, если вы вернетесь в кириллицу. Скажем шире - в кирилло-мефодицу.