— Тоширо-сан уважает правила и следует им? — неуверенно ответил мальчик.

— В каком-то смысле, — кивнул Тоширо, а потом неожиданно еле заметно улыбнулся. — У тебя невероятная способность, которая позволяет тебе узнать о людях буквально все, что тебе захочется.

— Только вот почему ты ей не пользуешься? — вставил свои пять копеек Фран.

— Я… я п-просто… — мальчик виновато опустил глаза.

— Ты еще ребенок, так что в этом нет ничего плохого. Просто… у тебя не было того, кто научил бы нормально пользоваться тем, что у тебя есть.

— Сил своих страшиться не стоит, мой юный падаван, — таинственный голос раздался из-за спины Тоширо. — Силу обуздать тебе помочь смогу я…

— Хроме и такие журналы тебе давала?

— Это был комикс, — невозмутимо ответил Фран.

По комнате колокольчиком прозвенел детский смех. Фуута открыто засмеялся, чувствуя легкость рядом с, казалось бы, абсолютно безэмоциональными парнями. А ведь они полчаса назад вызывали в нем дикий страх! Но, кажется, вместе со слезами из мальчика вышли все переживания и волнения. Как оказалось, чтобы вырвать человека из оков, запрограммированных на «неправильность», достаточно было устроить мощный эмоциональный выброс. В Фууте разрушились все понастроенные связи, давшие сбой, и создались новые, основанные на «правильности».

Тоширо удивленно вздрогнул, почувствовав, как на его небесах зажглась маленькая зеленая звездочка со слабым, неуверенным свечением, от которой по подсознанию прошлась череда ярких вспышек, привносящих в таинственную атмосферу руин, потонувших в легкой дымке тумана, запах озона.

В гостевой комнате воцарилась идиллия. Фуута решил создать еще парочку рейтингов, а Тоширо контролировал все мелкие вещи в комнате, не позволяя им летать, где вздумается. Фран откровенно скучал, но то и дело придумывал идеи для новых списков, дав волю расчетливости и воображению. Когда разговор плавно подошел к тому, о чем Ламбо успел проболтаться, в комнату ворвался предмет интереса Тоширо и Франа:

— Что здесь происходит?! — крик посреди мирной беседы резанул по ушам, чуть не оглушив присутствующих. Тсунаеши подлетел к Фууте, вздернув его лицо, чтобы осмотреть покрасневшие глаза и нос после слез. — Брат… как ты мог?!

— Я ничего не делал, — ответил спокойно Тоширо, прикрывая глаза. И только сейчас парень заметил, что до этого ни разу не закрыл рядом с ребятами глаз, обращаясь к своему восприятию. Вот, например, около входа в комнату он чувствует стоящего Реборна. Сколько уже он там стоит? Там еще Хаято и Такеши, вечные спутники Истинного неба, но их не пускал в комнату все тот же Реборн.

— Не делал он… а почему тогда Фуута плакал? — возмущенно произнес Тсунаеши.

— Все люди в этом бренном мире так или иначе плачут, так почему бы девятилетнему ребенку не поплакать? — лицо Франа пронзило всепоглощающее равнодушие, и как бы в противовес мальчишка тянул гласные, делая акцент на каждом слове.

— Я сейчас не понял, это был сарказм? Ты смеешься над Джудайме? — несдержанно крикнул в коридоре Хаято, перебив своего любимого Джудайме, хотевшего что-то сказать.

Присутствующие в очередной раз разумно предпочли пропустить мимо ушей это коронное «Джудайме».

— Мальчик со взрывчаткой, не трогай, пожалуйста, мои достоинства своими недостатками, — иллюзионист почувствовал себя в своей стихии. Его тон далеко не был похож на вежливый и просящий, скорее искусно прохладный и троллящий. — Тоши-сэмпай докажет, я не смеюсь над теми, над кем высшие силы уже посмеялись.

— Я не собираюсь ничего никому доказывать, — произнес Тоширо и направился в свою комнату, пока конфликт не вылился в что-то до абсурда сумбурное и непонятное. За ним хвостиком увязался никому не известный Фран и, к всеобщему удивлению, Фуута, взявший наследника в коридоре за теплую руку.

***

Тоширо сидел за столом и внимательно просматривал новые рейтинги, составленные Фуутой, а также на всякий случай пересматривал старые. Вдруг там есть что-то важное, но на первый взгляд упущенное из виду?

Фран и рейтинговый ребенок сидели неподалеку и играли в какую-то игру, где нужно было хлопать друг другу в ладоши по каким-то определенным правилам и смотреть в определенном направлении, куда покажет оппонент. Реборн сидел на кровати и пока никому не мешал.

Из полученных данных от Фууты Тоширо понял, что Тсунаеши сейчас в процессе «переговоров» с Варией, которой суждено стать непосредственным участником будущих событий. Истинные небеса все еще не знают, чего именно хотят: бьются за то, что Тоширо не достоин быть наследником, но и сами не спешат взять на себя ответственность. Тсунаеши даже мафиози себя не называет, считая себя выше этого.

«В мафии, но не мафия? Что за абсурд…» — покачал головой Тоширо, понимая, что позицию Тсунаеши перехватили и его хранители (те, которые присоединились к нему). Мукуро видит гораздо больше, но не хочет понимать, ненавидя мафию всеми фибрами проклятой души. Хаято бунтарь, упрямо идущий против всех правил и устоев. Такеши не осознает даже половины реальных проблем, обустроив в голове все так, как какую-то игру, из которой можно в любой момент выйти. А Ламбо еще ребенок.

Казалось бы, у подростков с такими взглядами ничего не получится, но не стоит забывать, что Тсунаеши — Истинные небеса. У них уже давно все хорошо получается, и если ничего вовремя не предпринять, то Земля будет пухом Вонголе и всей мафии в целом. Изменения затронут многих, если не всех. Сначала закат мафии, а потом, через несколько поколений, новый рассвет, где возродятся с новыми силами новые порядки. Красиво звучит, но, знаете, не факт, что «новые порядки» будут лучше предыдущих… И ведь, как правило, все это тесно сопровождается многочисленными жертвами. События можно будет с чистой совестью назвать войной, истреблением или геноцидом. Вот что происходит, когда мир не готов к встрече с Истинными небесами. Благо — Истинные небеса рождаются очень редко, если не считать известную всем династию небес, меняющую свою фамилию каждое поколение, потому что дар переходит только по женской линии, ну, а сейчас их знают, как маленькую семью Джиглио Неро. Небеса Аркобалено.

«А ведь способность видеть будущее никак не связана с предсмертной волей. А ведь если просто взять и рассмотреть окружающих, то сразу становится понятно, что людей, у которых есть схожие со мной удивительные способности, очень много, но они не сильно пользуются ими, предпочитая все-таки пламя», — между делом пришел к выводу Тоширо.

Теперь он знал, с чего лучше начать воплощать свои планы, когда опоры встанут на свои места.

— Я задам всего один вопрос, — раздался голос Реборна, внимательно наблюдающего за наследником. — Зачем ты вступил в борьбу?

Можно же просто отдать свой титул. Можно достигнуть согласия без конфликта. Можно сказать все прямо и начистоту. Можно… Да, можно. Много чего можно. Но никому ничего не стоит в любой момент всю вину скинуть на самого крайнего, на Тоширо (его ненавидят, считая трусом и глупцом). Никто еще не забыл, кем он является и кем может стать по праву своего рождения (ему завидуют, желая изничтожить). Никто не отпустит его просто так (ему не доверяют, считая безвольной пешкой в игре кукловодов). Никто не знает, что он зажат между тремя огнями, и выхода у него особо-то и нет (раненного дикого зверя, загнанного в угол, подсознательно боятся).

— Не хочу всю жизнь скрываться, ожидая пули в голову.

Есть только шанс, вырванный тяжелым трудом, подавляющим опытом и маленьким желанием прожить свою жизнь свободно. Нужно написать свои правила, и заставить всех неукоснительно их соблюдать. Как? Все просто. Победители ставят условия проигравшим.

Комментарий к Проверка на прочность

*Стакан наполовину пуст или наполовину полон — общеупотребляемое выражение, используемое как риторический вопрос, позволяющий определить мироощущение человека в целом, либо отношение его к той или иной ситуации.

Я много времени потратила на сцену с Фуутой. Стирала, переписывала, редактировала и вновь переписывала. Была даже версия с базукой десятилетия, где Фран находит пушку и выстреливает в Тоширо. Если Тоширо не может, то он же, но только из будущего что-то сможет сделать с плачущим мальчиком?! Что-то типа того…