Он не уйдет отсюда живым.

Бьякуран Джессо объявил всему миру войну. Такой, как он, не пойдет на уступки и согласился на переговоры лишь для того, чтобы убить дона Вонголы и ослабить тем самым самую могущественную мафиозную семью в Италии, спутать альянсу карты. Да, планы обладателя кольца Марэ были подпорчены тем, что вместо Тсунаеши к нему прибыл Тоширо, но запланированное на сегодня убийство состоится, потому что каждый знает: внешний советник десятого поколения обладает большим влиянием на босса и является его главной опорой.

Интуиция бьется под черепушкой, как раненная птица в клетке. Но даже так на лице Тоширо не дрогнул ни один мускул, он привычно подслеповато щурился и еле заметно улыбался уголками губ. Подобное выражение лица сильно бесило Бьякурана, ожидавшего увидеть гамму чувств от того, кто уже догадался о своей участи. «Ничего личного, но даже Тсунаеши не смог вернуть мне эмоциональность, а он правда старался», — подумал Тоширо. И дело сейчас не в том, хочет парень выставлять свои чувства напоказ или не хочет, просто в свои двадцать пять он продолжал оставаться покореженным душой человеком.

Шрамы не исчезнут никогда. Но, наблюдая за братом, Тоширо понял, что есть возможность со временем уменьшить боль и спрятать ее за другими, более значимыми воспоминаниями. Жаль, что за все то время, которое Тоширо посвятил — считай, всю свою жизнь — Вонголе, таких воспоминаний не появилось. Даже если его считали частью семьи, а с ребятами наладились весьма неплохие отношения, рядом с ними до сих пор было неловко, совсем не то. Чего-то не хватало. Возможно, дело в том, что семья принадлежала Тсунаеши? А Тоширо хоть какое-то, но тоже небо, которому нужна собственная семья? Поэтому он скорее не жил, а просто существовал?

Где ему найти ответы?

Тоширо искал, но не находил. Никто не мог ему объяснить то, что для всех было обыденностью, даже Тсунаеши, нашедший спасение в друзьях, не смог объяснить слепому, какого цвета трава. Тогда старший Савада полностью осознал то бремя, которое на себе нес младший, и оно было куда хуже титула «Дечимо Вонголы». Одиночество. Непонимание. Но желание понять и измениться. Кажется, тогда Тсунаеши действительно стал его лучше понимать. Брат что-то понял, но не смог найти решения, как помочь. В чем тогда смысл? Тоширо ведь не для того терпел все те испытания, придуманные Емицу, чтобы нелепо погибнуть. А значит…

Темно-серые глаза встретились с фиалковыми, опасно потемнев еще на пару тонов. Бессмысленные витиеватые изречения, приправленные холодной вежливостью и тонной двусмысленных фраз, отошли в сторону.

… сегодня он умрет не один.

***

Савада прекрасно помнил, что выстрелы, произведенные им и Бьякураном, раздались в переговорной одновременно. Никто из них не смог бы увернуться и выжить. Парень не чувствовал боли и даже не знал точно, в какой именно момент умер. А умер ли он вообще? Вот Тоширо опускает веки перед неизбежным, и внезапно его кто-то толкает вперед, заставляя распахнуть глаза. В горле что-то застряло, мешая дышать, поэтому он неуклюже переворачивается на бок и выплевывает густую кровь на жухлую траву.

И теперь парень неуверенно пялится карими глазами в вечернее небо, слушая вой ветра и шелест листвы. Все тело трясло от давно знакомой, невыносимой боли, и ей навстречу привычно тянулась предсмертная воля, чтобы стабилизировать состояние хозяина и взамен стать еще грязнее и слабее. Получится ли у него в следующий раз вызвать пламя? У всего есть предел, так что… навряд ли.

Савада внезапно оказался в каком-то лесу, около обрыва, с которого еще для полного счастья умудрился упасть. Именно об этом были последние связанные мысли парня, после чего он потерял сознание от изнеможения и накативших воспоминаний. Но даже в темноте ему не удалось уйти от внезапного озарения. Тоширо словно смотрел фильм про самого себя, про свою собственную жизнь, только с наихудшим сценарием. От кошмара не удавалось избавиться до самого финала истории, пока кареглазый мальчишка с тяжелым детством окончательно не сломался. Ему пришлось смотреть на то, как никем не остановленный наследник спрыгнул с высокого обрыва, запутавшись в себе и в окружающем его беспорядке. Воспоминания, выполнив свою задачу, тут же рассеялись яркими осколками, оставляя Тоширо в знакомом до единой травинки подсознании. На небосводе скромно загорелась маленькая звезда, тускло освещая своим грязным оранжевым огнем пространство.

На руины и лес опустились вечные сумерки.

Мужчина двадцати пяти лет с длинными каштановыми волосами, собранными в небрежный низкий хвост, и темно-серыми глазами, моргнув, направил свой взгляд на шестнадцатилетнего подростка с карими глазами, стоящего напротив.

— Савада Тоширо, — спокойно произнес мальчишка, напоминая собой безэмоциональную куклу и то, каким был когда-то внешний советник Вонголы.

Поправка: бывший внешний советник Вонголы.

— Савада Тоширо, — мужчина аккуратно пожал протянутую руку, обозначив уголками губ улыбку, но если бы не его приобретенный опыт переговоров и обычного общения, он ничем не отличился бы от собеседника. — А я уже думал, что Емицу не может стать еще отвратительнее, чем он есть, но оказался не прав.

Подросток промолчал, скорее всего, не зная, что сказать, но потом слишком резко и неприветливо — взволнован — указал рукой на каменный трон среди развалин.

— Тебе туда.

— Почему я? Может сядешь сам?

Мальчишка — растерян — вздрогнул и сильно нахмурился, напоминая собой разозленного малолетнего бандита.

— Пойдем.

Тоширо приобнял подростка и повел к трону, намереваясь посадить его туда, потому что не желал брать чужое, тем более у ребенка, которому еще жить и жить. Он не мастер утешений или красивых речей, поэтому просто уверенно вел свою маленькую копию вперед, не позволяя передумать. Но уже около последней ступеньки мальчишка неожиданно вырвался и слитным быстрым движением, изученным сквозь пот и кровь в ходе долгих тренировок, буквально уронил бывшего внешнего советника в кресло. В свое оправдание Тоширо может сказать, что, как и многие взрослые, поддался наваждению, недооценив подростка. Если не нравится первый вариант, то тогда дело в том, что он недавно умер, ошеломлен чужими воспоминаниями и еще не пришел толком в себя. Выбирайте сами, но, может быть, дело в…

Высказать пару ласковых парень не смог, потому что силуэт мальчишки внезапно засветился, превратившись в идеальную маленькую сферу размером с жемчужину, которая тут же подлетела к нему и спряталась у него в голове, оседая где-то рядом с гипер-интуицией.

Спасибо.

Растерявшийся Тоширо точно не может сказать, кому именно принадлежали эти слова благодарности. Ему или подростку? Но у него не было времени на приведение мыслей в порядок — парня, как это обычно бывает, не дав прийти в себя, выкинуло обратно в настоящий мир, где ему предстояло скрести себя с камней и вернуться домой.

Ему дан шанс начать жизнь заново, и раз все так обернулось, не стоит больше убегать. Нужно перестать угождать всем, пытаясь понять окружающих. Нужно встать и построить собственными руками то, где он будет счастливым. А если кому-то что-то от него надо, пусть сам ломает голову, чтобы понять Тоширо.

========== Лавина событий ==========

Тоширо устало брел домой, по привычке подслеповато щурясь, чтобы случайно не врезаться в какой-нибудь столб, потому что от малокровия кружилась голова, да и в общем все болело, не до конца оправившись от пережитого прыжка с обрыва. Парень с каждым неуверенным шагом норовил споткнуться и упасть, а там уже не встать.

Как он оказался в ванной, Тоширо не помнил, просто в какой-то момент осознал, что некоторое время пялится на себя в зеркало. На его пути, как ни странно, никто не встретился. Кажется, он слышал шум и множество голосов из комнаты брата. Ясно. Приход Тоширо просто не заметили, занимаясь чем-то до жути интересным. Все-таки никто не ожидал, что полуживой наследник сбежит из больницы и совершит суицид, чтобы завершить начатое Мукуро дело. Но тут и их, и самого мальчишку можно понять.