Меня привлек огромный булыжник. Он имел какой-то неестественный цвет. Взять целиком его бы не получилось, слишком объемный, и я попробовал отколоть кусочек. Но как только я занес над этим камнем свой рудокол, земля ушла из-под ног, и я куда-то провалился.

***

Я бы никогда не подумал, что все так просто! Мы сели, пристегнулись и полетели! И зачем нас столько мучили этими тренировками?! Никаких пререгрузок. Видимо, и в самом деле эта установка «Супергравитон», которую нам так нахваливали, позволяет обеспечить максимальный комфорт во время полета.

Глаза закрывались сами собой. Я чувствовал, что Инта беспокоится. Мне хотелось прикоснуться хотя бы к ее руке, поддержать, но сидели мы достаточно далеко друг от друга, поэтому я просто ей подмигнул. И отключился.

Разбудил меня Владимир Иванович. Я не сразу понял, где нахожусь. Но оказалось – на Марсе! Так вот все просто! Сел, уснул, проснулся – Марс!

При выходе с корабля Инта чуть не улетела от нас как воздушный шарик на выпуском. Я моментально схватил ее за руку и больше не отпускал.

Владимир Иванович решил сам сходить взять пробы грунта, а нам велел ждать его около корабля. Вот так вот! Мы ребусы, понимаете ли, разгадывали, а теперь – никуда не ходи!

Как только Владимир Иванович наклонился к какому-то булыжнику, он мгновенно исчез. Не булыжник, а Владимир Иванович. Мы с Интой ничего не поняли. Решили, что он с нами в прятки поиграть вздумал. Пошли его искать. Конечно, где же еще играть в прятки, как не на Марсе?! На Земле-то все места уже знакомы!

Шли мы, значит, шли… Справедливее сказать, шел я, а Инта за мною подпрыгивала, точнее, почти летела. Я почему-то вспомнил мультфильм «Ну, погоди!», где волк шарик проглотил. А потом в дерево врезался. Я на всякий случай огляделся. Деревьев поблизости не было. Выдохнул.

Когда мы приблизились к тому месту, где Владимир Иванович исчез из нашего поля зрения, начало происходить нечто странное. Мы медленно стали опускаться в какую-то воронку. Инта изо всех сил пыталась вырваться наверх. И это у нее, наверняка, получилось бы, если бы я не вцепился в нее мертвой хваткой. Она рвалась вверх, а я тащил ее к себе, боясь отпустить. Это противоборство длилось минуты три. Она даже смогла почти выкарабкаться, но я каким-то невероятным образом резко притянул ее к себе и прижал.

Наши лица соприкоснулись. Я ощутил ее тепло, запах ее любимого земляничного мыла, и впервые рассмотрел глаза. Как же я раньше не замечал?! Они же зеленые! Хотя на Земле были карие. Вроде… А какие огромные! В них же утонуть можно! И я утонул.

Инта почему-то вдруг перехотела становиться воздушным шариком и мне стало намного легче ее держать…

***

Только сев в кресло, я осознала, что это не игра! Мы же сейчас полетим на Марс! А наши предшественники оттуда вообще не вернулись! Мама! Я хочу к мамочке!

Я посмотрела на Санька. Спокоен, как удав. А чего он-то на Марсе забыл?! И еще меня потащил! Чего мне эта руда! Верните меня обратно, я найду другую фиалку!

И тут мы полетели. Санька мне подмигнул и уснул! Вот наглец! А как же поддерживать боевую подругу! И вдруг меня как-то придавило, очухалась я только, когда уже сели на Марсе.

А тут красиво! Жалко, цветочков нет. И бабочек. Хотя вон там, вдалеке, что-то зеленеет. И даже вроде журчит. Интересно, а купаться тут можно? Вот дура, надо было купальник с собой брать.

Владимир Иванович что-то там Саньке наговорил и ушел. А мы остались.

Оказалось, тут можно летать. Но Санька мне не дал. Поймал. Дурак! Говорит, так можно и за пределы галактики улететь. Ну и пусть! Может, хоть там не все такие корыстные. А то только плюшки с пирогами подавай. Хоть бы раз поцеловал!

Не знаю я, что там стряслось с Владимиром Ивановичем, но мы пошли его искать. Когда он исчез, я на реку смотрела. Санька меня не отпускал, поэтому выбора у меня особого не было.

Шли мы, шли. Точнее, я больше летела. И пришли. Точнее, куда-то стали утекать. Я не понимала, что происходит. Санька тянет меня вниз, а я пытаюсь выбраться наверх. Тем более, у меня это лучше получается. Он, такой громила, вцепился в меня, хрупкую девушку, и пытался использовать как спасательный крюк! Ну не наглость ли! Чуть не раздел меня, но скафандр прочный оказался. Хотя шлемы с нас в ходе борьбы слетели. В итоге он сильно-сильно прижал меня к себе, и посмотрел в глаза. Мне показалось, что я покраснела. И стало очень жарко.

Я больше не сопротивлялась. Дышать без шлема стало очень тяжело. Я закрыла глаза, мысленно принимая все, что только могло с нами произойти. И в этот момент горячие Санькины губы вырвали меня из пасти глубокой беспросветной пропасти. Меня как током прошибло. Я прижалась к нему, обняла крепко-крепко. И ничто не могло остановить наш порыв. Я не понимала, где мы, кто мы, я как будто растворилась в этом поцелуе. Волна непередаваемой нежности накрыла нас с головой. Незабываемый, самый волнующий момент жизни завладел нами полностью.

Когда мы все-таки решили посмотреть, что происходит вокруг, то поразились произошедшим изменениям. Никакой бури, никаких зыбучих песков. Сверху – голубое небо, вокруг – зеленые деревья с фиолетовым оттенком, под ногами – нежный газончик. Перед нами стояли три странных существа. Они были похожи на людей, только с тремя глазами и слишком длинными руками. Первый, в зеленом балахоне и с рыжими волосами, сказал:

– Мир вам, земляне!

Саня не растерялся и ответил:

– Здравствуйте! Мы потеряли своего друга, вы не знаете, где он?

Марсианин ответил:

– Он у нас. Мы ему не причиним вреда, только нужно кое-что сделать. И это можете сделать только вы.

Тут уже и я подключилась:

– А что надо сделать?

В этот момент второй марсианин, одетый в синий плащ с капюшоном, стоявший до сих пор неподвижно, поднял руку, посмотрел на небо и каким-то компьютерным голосом пробасил:

– Вы должны вернуться на Землю и рассказать всем о любви.

Я с удивлением посмотрела на Саню. Тот пожал плечами. Сделал мне ладонью «не кипиши, я разберусь» и повернулся к синему:

– И всего-то?

– Да. Мы вам отдадим и первых трех, они у нас. Им тоже расскажите.

Тут я осмелела и задала вопрос:

– А как мы тут оказались? И почему мы дышим?

– Все просто, – по закону жанра, решил внести свою лепту третий, в красном. – Вы пришли с добрым намерением. Вы не искали здесь богатства, а хотели помочь людям, мечтали с нами познакомиться. Мы рады знакомству с такими чистыми душами.

Речь тут же подхватил зеленый, то есть рыжий:

– Ваш чистый поцелуй – это ключ к нашим секретам. Марс вовсе не такая планета, какой ее себе представляют люди. Мы закрыты для тех, кто приходит сюда с целью наживы. Наша руда – это то, что осталось от наших предков. Умирая, каждый из нас оставляет после себя небольшой кусочек своего мира. Мы продолжаем общаться и получать бесценную информацию.

Теперь дошла очередь до синего:

– Поэтому ворота открыты только для чистых душой. Вас мы пустили, но только для того, чтобы вы рассказали о нас на Земле. А дышать здесь трудно только тем, кого здесь быть не должно.

Красный не преминул воспользоваться паузой:

– Мы открыты к общению, мы можем многому научить, но только если целью полетов сюда будет не разграбление, а стремление к любви и самосовершенствованию.

Саня на правах мужчины взял слово:

– Мы обещаем, что, вернувшись на Землю, передадим Ваши слова нашему народу. И никогда никто с нашей планеты не прилетит сюда с целью разграбления.

Не знаю, как у него хватило выдержки не отдать при этом пионерский салют.

Зеленый добавил:

– И еще передайте, что если в следующий раз цель полета будет недоброй, уже никто не выживет. Да и не сможет никто сюда проникнуть, двери открываются только чистым, таким, как вы. Я верю вам, Инта и Александр! И передавайте привет нашему соплеменнику!

– Какому соплеменнику? – не выдержала я.

– Нашему Акито. А то, как вы думаете, как мы сюда чистые души притянули?