— Да нет… Просто… — отвёл он глаза от неё, — А с ними что будет?
— Подерутся, подерутся, отрезвеют, и вернутся, всё нормально.
— И с этим ты жила?
— И ни о чём не жалею, — с улыбкой ответила она.
На следующий день, Липт вымолвил Яутжей взять и развести выздоровевших Бетмеров по их планетам за отдельную плату. Старик, что сделал пианино, отказался от денег, так как музыкальный инструмент ему понравился и он хотел бы самостоятельно обучится играть. Эмма пообещала, что они с Око ещё вернутся на их планету, может и не скоро, но точно прилетят.
У планеты «Лимо-демо» всё образовалось наилучшим образом. Население с миллиона перевесило до несколько миллиардов всего за тысячу лет. Из поколения в поколение слагает быль о спасительнице Уманке, что избавила планету от болезни. Правнуки Липта и Като первым делом отправились на планету «Земля», чтобы познакомится с этой удивительной расой, но… Наткнулись на глушь и пустошь, а сама планета была уничтожена километровой кометой. Позже окажется, нашлись те, кто решил спасти людей, малую часть населения… И не поверите, внуки сыновей Преследователя, несшие историю Уманки и Арбитра у самого сердца, спасли порядка сотен людей. Только через десять лет, эти люди переселились к Дреллам…
Комментарий к Планета «Лимо-демо»: часть девятая — осознание и бар.
Ну, я думаю вам было интересно почитать об одном из моментов жизни Эммы и Ока. Надеюсь, вам понравилось так же, как и мне :З
Так же хочу сказать, что я работаю над новым фанфиком тоже связанным с Хищами. Скорее всего это будет больше Джен, нежели Гет, но он, надеюсь, получится интересным, так как, скажу одно: история о обмене тел :)
========== К старости всё приходит позже. ==========
Комментарий к К старости всё приходит позже.
Эх, ну не могла я опубликовать эту часть! Давно лежит уже. Написала её сразу после смерти обоих, но не хотела так сильно давить на сердце. Так что… Ладно, пофиг, на те
The Cinematic Orchestra — To Build A Home Album Edit.
Спустя 55 лет после слёта с «Лимо-Демо»…
Космос — всегда вечный и непостоянный. Тёмная материя делает Вселенную всё больше и больше, но что за пределами? Лишь только нескончаемое множество вариаций одного и того же мира. Снова-снова проживание единого дня, и время превращается лишь бесформенную массу тяжёлого, что тянет к себе гравитация.
Но всё это становится таким неважным, таким чужим и необъятным, с этими звёздами, туманностями, чёрными дырами, белыми и чёрными карликами… Всё становится пустым перед взглядом этих бледно-синих глаз. Как худые, трясущийся, морщинистые руки стараются надеть бежевый свитер, а штаны вывернуты наизнанку на ногах. Белые волосы грузно весели длинными тонкими косами с плеч.
— Эм-м-ма, — позвал тоскливый голос ещё молодого, полного сил Око, но старушка не обращала внимания, стараясь разобраться как надеть свитер, — Эм-м-ма, — голос звучал ещё тоскливее, казалось, Яут вот-вот разрыдается от боли, — Эм-м-ма… — он решил подойти к ней и помочь. Её взгляд прищурился, стал вглядываться.
— Вы кто? — прохрипела она, — Какой большой молодой человек. Баскетболист? — неуверенно спросила она, чему Яутжа только тихо угукнул. Кто такие баскетболисты? А вчера, кто были эти хоккеисты? Он продел её руку в рукав, осторожно продел голову в воротник, и опустившись, стал снимать с неё штаны, — Вы моя сиделка?
— Да… — промычал он.
— Девушка, а Вы очень большая. Наверное, мужчины от Вас без ума!
— Ага… — надевая на неё штаны обратно, придерживал её, когда та поднимала руки.
— Милочка, я хочу поесть.
— Сейчас поедим, оденемся, — прохрипел Яут, и смог наконец одеть её. Вставая в полный рост, он увидел страх в её глазах. Она хотела было уже закричать, начать бежать от него, но он её быстро схватил и посадил на руки. Его горло стало издавать мелодичное урчание, и хватило только Эмме прикоснутся к кадыку и почувствовать вибрации, как она тут же улыбнулась.
— Око… — прошептала она, слабо улыбаясь.
Они прошли к кухне, там он усадил её на стул и посмотрел на то, что она сейчас будет есть. Был большой выбор каш: геркулес, манка, перловая, овсяная, гречневая… Выбор оставил на гречке. Набрав воды в кастрюлю, оставил на плете. Взял творог, смешал со сметаной и пошёл к Эмме. Она сидела и смотрела на него с интересом, словно не понимала, что перед ней.
— Кушать, — предложил Око ей и старушка только улыбнулась. Набрав в ложку небольшое количество творога, стал кормить беззубу Эмму. Иногда он сам прожёвывал ей еду и кормил… Спросите, откуда всё это? Каши, творог, поверьте, есть ещё мясо… Желудок её больше ничего не мог переносить, кроме человеческой еды, и Лунному взгляду больше ничего не оставалось, как прилетать и грабить там магазины. Последние пять лет он посвятил только Эмме и знал, осталось ей совсем немного времени.
В данный момент они находились совсем не на корабле. Когда-то, ещё очень давно, ещё до встречи с Эммой, Око нашёл себе планету, где хотел бы основать касту, но… Мечта поменялась, и около тридцати лет назад, они с Эммой решили построить тут дом, и время от времени возвращаться сюда. Тут преобладало большое количество животных, была своя совершенная экосистема, насыщенный кислородом воздух, и лето здесь круглый год из-за постоянного расстояния на орбите у солнца.
Теперь этот дом стал настоящим подарком для Око с его пожилой самкой… Гон перестал его беспокоить. Скорее, потому что его жизнь стала ничем, пустым, без желания продолжать своё потомство.
Покормив Эмму, он усадил её на кресло, а сам присел на игру за пианино. Ему хватило только получаса игры, чтобы она уснула.
— Мне так жаль… — говорил он ей это очень часто, — Мне очень жаль. Я слабак… — признавался он ей. Когда она просыпалась, они шли гулять. Око был для неё как трость. Она могла об него упираться когда гуляли, и чаще всего, пожилая Уманка молчала. Лунного взгляда первое время это озадачивало, но не теперь, когда он всё понял — здесь не нужны слова, тут не к чему общение… Всё уже было сказано годами ранее, всё было уже проговорено миллионы раз…
И только ночь становилась невыносимой мукой обоих. Эмма боролась со старушкой-смертушкой за ещё один день её жизни, за ещё одну минуту с Око, за ещё один взгляд на этот чудесный мир. А Лунный взгляд слизывал свои слёзы в тишине и держал голубовато-глянцевый нож у её сердца, ожидая, когда же придёт его сила, чтобы опустить лезвия и прекратить её страдания? Невозможно… Просто невозможно смотреть на то, что она забывает, она теряется… Руки тряслись. Было правильно её убить, но не мог… Он просто не мог этого сделать! Это больно… Это слишком больно! Слишком…
И так каждый день. И так каждую неделю. Из года в год…
Знакомое тарахтение пролетело мимо голов Эммы и Око, и рядом на поле приземлился «Валак». Они не выдели Преследователя уже десять лет. Открывая двери, Охотник стоял на пороге, смотрел на Эмму и лишь потом перевел глаза на собрата.
— Рад тебя видеть, — прострекотал устало Око, держа за руку Эмму, что щурилась и пыталась присмотреться к прилетевшему.
— О, ради Кодекса… — Преследовать подошёл к ним и опустился на корточки, к этой маленькой старушке, — Привет, Эм.
— Громче, — предупредил Око.
— Эм! Привет! — громче сказал Преследователь, но даже Око слышал, как голос его от тоски защемил. Даже для него эта Уманка стала ближе любого, стало что-то типа сестрой.
— Ох… Малёк! Чей внучок? — спросила она, её руки схватили за его нижнюю жвалу и слабо сжали, — Вот это у тебя руки! Ешь больше кашки, — она приятно улыбалась, показывая дёсны, что Преследователь скорбно усмехнулся и поднялся во весь рост.
— Сколько?
— Уже… Завтра… Раковая опухоль прошла критическую стадию лёгкий…
— Она задыхается, — перебил Преследователь Око, и тот лишь кивнул головой, — Я останусь до конца.
— Спасибо…
