– Ирк, ты знаешь куда идти? Где эта самая дубрава?

– Нее, Любань

Представления даже не имею. Но, Пафнутий сказал " на берегу реки дубрава". Дубов в наших краях сроду не росло. Так, опять же, края то не наши

Ох горе – горькое. Тут у нас речушка недалеко течет, маленькая такая. Воробью по колено. У ней даже названия то никакого нет. Может помнишь, мы, когда из деревни на мой кордон ехали, мосток переезжали?

– Да не помню я никакой речушки с мостком. Темно ведь было, ночь. Мы всю дорогу с тобой болтали. Я в окна то и не глядела даже.

– Знаю одно. Идти куда- то надо. Сидя на месте, проблему не решим. А речушка, какой ни на есть, а проводник.

Выпив по глотку воды из фляжки, мы тронулись в путь. Через некоторое время услышали шум воды, и из- за очередного бугра увидели …речушку. Только это была не совсем речушка

Тьфу ты

! Это была совсем не речушка. Это была большая бурливая река.

– Ты ж говорила, что речушка

воробью по колено… А тут не то воробью, слон фиг перейдет. Да течение какое быстрое. Нам на тот берег здесь не перебраться.

– Говорила, говорила… Это ж в нашем мире про воробья актуально. А здесь…– и я махнула рукой, выразив этим жестом все накопленные эмоции.

– Пойдем вдоль берега. Может кого увидим, у кого спросить можно. Да и вдоль реки не заблудимся.

– Ага, увидим, спросим… Еще не понятно кого увидим

Помнишь, как мы с тобой Македонскую границу зайцами в поле проскочили? Тогда там одни пограничники были. Чуть не пошли у них спрашивать. Слава Богу, вовремя смылись. Так там нам грозил просто штраф. А тут… Вообще ничего не ясно. Толь башку какой-нибудь Змей- Горыныч откусит, то ли Баба Яга в печке изжарит…– ворчала подруга.

Мы спустились к берегу реки (речушкой назвать теперь язык не поворачивался этот бурный поток). Идти там было легче. Влажный песок был плотным, как асфальтная дорога. Так мы прошли еще километров семь. И увидели, о счастье, хлипкий мосток переброшенный на тот берег. Бес шел впереди. Перед самым началом моста он остановился и с недоверием обнюхал старую древесину. Засомневался не только Бес. Нам с Любашей это дряхлое сооружение уверенности не прибавляло. Но, надо было идти. И я первой поставила ногу на шаткие дощечки моста. Мост протестующе заскрипел, Бес залаял, а Любаша запричитала.

– А, ну все цыц! А то первые пойдете. И так страшно до чертиков. А тут вы еще… скулите хором.

Любаня прикрыла рот ладошкой, давая мне понять, что она нема, как рыба. Бес протестующе заворчал, но гавкать все же поостерегся. Дышать я стала на другой стороне реки. Замахала руками, подавая подруге знаки, что бы шла и не боялась. Раз меня выдержал, то и ее выдержит. Что бы описать дальнейший переход через реку понадобится отдельный рассказ. Скажу только одно, что все перебрались благополучно и сели немного отдохнуть и прийти в себя. Солнце уже стояло в зените, и мы решили немного отдохнуть и подкрепиться. Вокруг плотной стеной стоял лес. Пчелки жужжали, птички чирикали. В общем, благодать. На какое- то время мы даже забыли, где мы находимся и что здесь делаем. Из расслабленного состояния нас вывел Бес. Он тихо поднялся, подошел к кромке леса, и глухо зарычал. Мы подскочили, как ужаленные и стали настороженно озираться. Было такое ощущение, что из- за сомкнутых ветвей за нами кто- то наблюдает. Никого не увидев, мы вроде бы успокоились. Но состояние покоя и умиротворенности было нарушено.

От мостика вглубь леса вела чуть заметная тропа. Кто по ней ходил даже представить не решились. Увидев в тропинке перст судьбы, решили идти по ней. Тропинка сначала виляла между огромных валунов, которыми был усыпан этот берег. Затем, метров через триста ныряла под полог леса.

Это был не просто лес, это были жуткие еловые корбы. Мы шли медленно и звук наших шагов заглушал толстый слой опавшей хвои. С ветвей свисал мох до самой земли. Он был похож на бороды древних старцев, седой с легкой прозеленью. Между корней, тугими паучьими клубами вился туман. Местами выползая, как щупальца спрута, на тропинку. Казалось, что еще немного и эти щупальца схватят нас и утащат в какую- то темную и сырую нору… Бррр… По спине пробежал холод. Разговаривать не хотелось. Даже мой пес шел понурив свою лохматую башку. Хотелось быстрее вырваться отсюда, к солнышку, к свету, к теплу и пению птиц. Но, не видно было даже просветов в кронах. Казалось, что ельник стал еще гуще и темнее. Теперь даже клочка неба не было видно сквозь могучие кроны. Воздух стал тягучим и влажным.

– Не зря говорят: В сосновом лесу – молиться, в березовом – веселиться, а в еловом – удавиться… – пробурчала подруга у меня за спиной.

– Только не говори, что ты удавиться собралась

– не поворачивая головы, ехидно заметила я. – Нам еще подвиги впереди предстоят. Не забыла?

– Не дождетесь,– фыркнула Любаша. – и про подвиги я помню. Пойди туда не знаю куда. … Знаю, в детстве читала

У меня потеплело на душе. Все- таки здорово, что мы вместе. И возникла уверенность, что все у нас получится. Но мои оптимистические мысли нарушил Бес. Он бешено залаял и рванул большими скачками вглубь чащи. С криками: " Бес, назад!! Бес, стоять!!! ", мы с Любашей ломанулись за ним, не разбирая дороги. Ветки хлестали по лицу и рукам, расцарапывая до крови кожу. Не обращая на это внимания, мы неслись со всех сил, пытаясь догнать пса. Внезапно, земля ушла из- под ног и я стала падать вниз, вниз, вниз

Пока темнота меня не накрыла своим темным глухим покрывалом. И я перестала видеть и слышать.

Глава 5

Очнулась я от того, что рядом кто- то тихонечко скулил и повизгивал. Медленно открыла глаза. Вокруг была непроглядная темень. А над головой звезды. На фоне звездного неба вырисовывался силуэт лохматой башки. Именно оттуда и слышалось повизгивание. А рядом сидела Любаня и тихонько скулила.

– Вот, блин, концертная бригада… – Я осторожно попыталась привстать на локте.

Любаня выть перестала и кинулась ко мне.

– Ты лежи, лежи… Вдруг перелом какой. – захлопотала вокруг меня она. – хочешь водички?

– Не хочу я водички. И нет у меня никакого перелома. Башкой к чему- то хорошо приложилась. Все кружится.

Любаша помогла мне сесть и прислониться спиной к чему- то упругому. Я ощупала рукой пространство вокруг. Руки в темноте натыкались на мягкую сырую землю, переплетенную корнями.

– Любань, а где это мы?

– Где, где… сказала бы я тебе, где. да запас слов нецензурных кончился. В яму какую- то мы провалились. Или в колодец какой. Или еще куда… Темно. Не разберешь. И все из- за этого Беса – Балбеса…! Уууу… ирод!!

Бес сидел на краю ямы и виновато прятал нос лапой. При этом не забывая заискивающе поскуливать.

– Ладно. Чего уж там…– подруга милостиво махнула рукой.

– Любань, думаю, что выбираться сейчас нам нет никакого резона. Не видно ж ничего. Тут на дне сучков полно. Костер здесь разведем, и переночуем. Все равно по такой темноте идти не сможем. Да и место для стоянки не найдем. А Бес нас сверху покараулит.

На том и порешили. Огонь костра разогнал тьму вокруг. И мы смогли наконец разглядеть место, куда попали.

Это была не совсем яма. Мы провалились в подземный ход. О том, кто его вырыл, даже думать не хотелось. Мы прижались ближе к костру и вглядывались в окружающую нас тьму. Но сильного страха не было. Скорее это было настороженное любопытство. Да и Бес себя вел спокойно. Положив свою медвежью голову на лапы, он периодически сокрушенно вздыхал.

Решили, что спать будем по очереди. Первой дежурить вызвалась я. Все равно сна не было ни в одном глазу. Любаша положила голову на рюкзак, свернулась калачиком и тихонько засопела. Я закинула голову наверх и любовалась звездами.

Искры от костра поднимались в небо и там растворялись, поглощенные ночью. Костер стал затухать, не находя себе пищи. Я встала что бы собрать немного веток. Прошла несколько шагов внутрь, впрочем, не выходя за круг света. Подобрала ветки и кинула в костер. Огонь радостно взвился и благодарно заскользил по поленьям. Я решила собрать еще немного дров, про запас. Ночь обещала быть долгой. И тут, за моей спиной послышался тихий шорох осыпающейся земли и осторожные шаркающие шаги… Бес тихонько зарычал. Резко обернувшись назад, я увидела в нескольких шагах от себя … маленькую сморщенную старушонку.