— В телике, — отрезала Кира. — Марк, тебе не пора уходить?

— Хоть бы познакомила, — Рейчел схватила чашку Киры с недопитым кофе и сделала большой глоток. — Ой, фу, он уже холодный! Рейчел, — она перегнулась через стол, открывая взгляду Марка низкий вырез майки, и чмокнула молодого человека в щеку. — А ты Марк. Это я уже поняла.

— Марк Аллен, — кивнул он, и Рейчел прищелкнула пальцами.

— Точно! Только я тебя не по телеку видела, а на Ютубе! Ты же гитарист, верно? — взгляд у неё вспыхнул ещё большим интересом, и Марк понял, что пора убираться, пока его не взяли в оборот.

Быть может, Рейчел полагала, что её способы завлечь мужчину были невероятно свежи, хотя он с самого начала догадался, что девчонка узнала его сходу, но Марку они набили оскомину еще лет пять или шесть назад. Почему-то половина женщин, пытавшихся окрутить его, делала вид, что не узнают, а другая половина вешалась на шею, раздавая ему комплименты, как один похожие друг на друга. И поэтому в людях Марк Аллен больше всего ценил искренность и честность, даже если они шли вразрез с его собственными представлениями о человеческих отношениях.

— Верно, — кивнул он. — И швец, и жнец, и на дуде игрец, — Марк пожал плечами.

— Рейчел, прекрати делать вид, что ты его не знаешь, — вздохнула Кира. — Ваша преподавательница музыки только и говорит, что о Марке Аллене, будто сама воспитала в нем музыканта. Наверняка ты гуглила.

Рейчел поморщилась, будто лимон съела.

— Ну и зачем ты всё портишь?

— Затем, что Марку пора уходить, а тебе — пора делать уроки. Уверена, что перед своим уходом ты за них не садилась.

*

Когда Марк вышел из дома Риксов, снег уже прекратил мести, и тучи разошлись, открыв взгляду темное звездное небо. В Лос-Анджелесе, городе, полном небоскребов и голливудщины, звезд не было видно почти никогда, и Марк уже забыл, как выглядит небо над маленькими городами — бескрайнее, полное сияющих созвездий, оно кажется бесконечным. Он остановился и, запрокинув голову, долго вглядывался в бездну, думая, что иногда бездна начинает вглядываться в тех, кто пытается её увидать.

Но бездна темного неба — ничто в сравнении с бездной зла в душах людей и духов. Дед рассказывал ему, что небо безучастно, а самые злобные и отвратительные существа ходят на двух ногах. Дед почитал животных — в особенности волков, его тотемных, — и верил, что зло в душе несут люди. Ведь и Вендиго, существо из ночных кошмаров Сэма, когда-то был человеком.

Марк был слишком взрослым, чтобы верить в Вендиго, но, когда он услышал, как среди голых ветвей, где-то там, наверху, завывает зимний ветер, он невольно ускорил шаг.

Хозяин мотеля смотрел телевизор. Приметив возвратившегося Марка, он кивнул ему, и Марк вежливо помахал в ответ. Только захлопнув за собой дверь своей комнаты, он понял, что, находясь в помещении, он чувствует себя в безопасности. Только за запертыми дверьми и зашторенными окнами он мог хоть немного ощущать себя защищенным.

— Твою мать, — прочувствованно пробормотал Марк.

В рюкзаке лежал рисунок Брайана, и Марк не мог отделаться от мысли, что мальчик видел и чувствовал несколько больше, чем могли взрослые. Сказки о Вендиго не были распространены среди белых людей, и вряд ли ребенок мог просто услышать их где-нибудь. Если, конечно, Кира не позволяла ему читать романы ужасов, в чем Марк очень сомневался.

Достав из рюкзака сложенный вдвое лист бумаги, Марк развернул его и принялся разглядывать рисунок. Слова деда, когда-то запавшие в детскую душу, всплыли в его памяти.

Однажды Марк сидел у огня в хижине деда — старый шаман и зимой не изменял привычкам, и любым обогревателям предпочитал живой огонь в камине, и, будучи ребенком, Марк не понимал почему. За окном выл зимний ветер, и дед косился за окно с плохо скрываемой опаской. Марк беззаботно играл у огня с костями животных, которые дед иногда использовал для ритуалов.

— Хорошая ночь для Вендиго… — пробормотал вдруг дед.

Марк навострил уши, но старик вновь замолчал и вернулся к своим занятиям. Он нанизывал на толстый плетеный шнурок зубы какого-то большого животного — может, гризли, а может, крупного волка. Огонь в камине потрескивал, согревая внезапно озябшего Марка. Слово «Вендиго» напугало его, хоть он и понятия не имел, кто это был такой.

— Деда, — позвал он осторожно. — А кто такой Вендиго?

Дед помолчал, глядя в огонь, будто мог видеть в его пляске картины далекого прошлого, будто вспоминал что-то, что давно забыл.

— Если ты услышишь в вое ветра голос, не слушай его, — наконец, произнес он, и таким от его слов повеяло холодом, что Марк пересел ближе к огню. — Не дай ему смутить тебя. Не все духи добры, но есть те, которые бесконечно злы. Они — олицетворение человеческих пороков, столь ужасных, что содрогаются горы. Вендиго летает с северным ветром и вечно голоден. Мой народ молится добрым богам, чтобы те уберегли их от встречи с Вендиго, но белые люди слишком глупы, чтобы понять и почувствовать его власть, пока не станет слишком поздно. Они теряются в лесу, не зная, как найти дорогу к себе домой, они прячутся в пещерах, не понимая, что их занесет снегом, и превращаются в Вендиго. Один из них, самый голодный, слышит голос Вендиго, нашептывающий ему на ухо о самых грязных тайнах, и о голоде, что можно утолить, если впустить его дух. И человек, слабое существо, соглашается. И Вендиго овладевает им, и тогда нет никому спасенья. Вендиго никогда не наестся.

Марк обхватил себя руками, дрожа от страха, и вдруг осознал, что он сидит не у дедова камина, а в теплом, хорошо протапливаемом номере мотеля и смотрит на лист бумаги, где Брайан Рикс нарисовал Вендиго.

У Марка не оставалось сомнений, что чудище на рисунке, так похожее на гротескное изображение человека — именно тот индейский дух голода и стужи, встреча с которым сулила мучительную смерть или вечное проклятье.

— Черт, — пробормотал Марк себе под нос. — Откуда Брайан мог знать?

Возвращение в Лос-Анджелес откладывалось. Марк чувствовал сердцем, что не может оставить Брайана в Баддингтауне одного, а Кира не сможет его защитить. Кира была подавлена смертью мужа, хоть и старалась казаться сильной. Кира не знала, что делать. И Кира вряд ли понимала, что дети никогда не рисуют ничего случайного.

Марк хотел расспросить Брайана о многом.

Ночью он проснулся от воя ветра, и ему показалось, будто в завываниях он слышал человеческий голос. И это был голос Сэма.

========== Глава шестая ==========

Комментарий к Глава шестая

Aesthetic:

https://pp.userapi.com/c845016/v845016162/b78f4/vY1Pf3Iv1w8.jpg

Утро субботы Марк встретил, сидя в Интернете. Проснувшись ночью от воя ветра, — разумеется, не было там никаких голосов, ему просто почудилось, — уснуть он так и не смог, проворочался в постели до пяти утра и встал. В Баддингтауне на него нахлынули воспоминания прошлого, и избавиться от них не получалось. Сквозь нынешний облик города просвечивал Баддингтаун десятилетней, двадцатилетней давности, и Марку казалось, что по улицам всё еще бегают призраки — его, Сэма и Денни. Вот-вот они вывернут из-за угла и промчатся мимо, а то и сквозь него, и настанет время задаться вопросом — а кто на самом деле был призраком?

Информации о вендиго было немного, и в большинстве своем она черпалась авторами статей из популярного сериала «Сверхъестественное». Какой бред. Листая страницу за страницей, Марк думал, что верить в злых индейских духов в его возрасте, как минимум, странно, но Сэм верил в существование вендиго еще в школе, и кто знает, быть может, детский страх вернулся к нему? Марк знал, что страх умел убивать не хуже смертельной болезни. Страх мог свести с ума, и быть может, Сэм, свихнувшийся от ужаса, бродит где-то по лесам, голодный, мечтающий вернуться домой?

«Туеву хучу дней, — напомнил себе Марк, сворачивая очередной бесполезный сайт. — Почти месяц, а то и больше. Бродит в лесу? Серьезно?»

При свете дня легенды о вендиго казались не более чем россказнями старого индейца, решившего приобщить внука к собственным верованиям. Брайан мог увидеть идиотский ужастик «Кладбище домашних животных» по телевизору или найти где-нибудь книжку, и тогда его странный рисунок был вполне объясним детской фантазией. Но что-то заставляло Марка листать страницу за страницей, что-то, что зудело в мозгу настойчивым комаром: смотри, смотри, смотри! Читай, читай, читай…