Ида протянула руку и сжала ладонь Ивара в безотчетном приступе страха.

— Если что-то пойдет не так, как я смогу прекратить операцию? — она смотрела прямо перед собой, на спинку водительского сидения.

— Никак. Выбора нет, — Ивар поерзал на неудобном сидении. Его больные ноги мало что ощущали, но сейчас ему было неудобно даже сидеть. — Поэтому ты пойдешь до конца.

Не могло что-то пойти не так. Просто не могло. Он был в этом уверен. Операция была проработана до мелочей. Торви сообщила, что Лагерта купилась на сказку о купленном кольце и предложении. Альфред коротко написал ему в сообщении цифру «4», что означало: «дев» Ингстадов в плане Исайи участвует четверо. «Иногда, — подумал Ивар, оставляя смску без ответа, — двойные агенты — это удобно». Впрочем, с ними никогда не знаешь, на чьей стороне они играют, или у них давно уже собственная партия.

Альфред и Астрид свою вели совместно, и, если поначалу Бескостный считал, что допускать кого-то в свои замыслы — верх идиотизма, то взгляните, к чему он пришел теперь. Воистину, боги лучше знают, что им делать и какими тропами вести своих детей. А тропы сыновей Рагнара всегда были усыпаны трупами. Земля их дорог пропиталась чужой кровью.

Машина остановилась. Ида выбралась первой, опираясь на руку водителя. Ивар, подтягиваясь на руках, переполз в инвалидное кресло. Кажется, этот вечер будет на ближайшие дни последним, который он проведет в комфорте, но финал задумки должен быть феерическим. Он потрясет Чикаго почти так же, как его потрясла смерть Эллы.

Возможно, и сильнее, если Альфред выполнит свою часть плана. Хотя, наверняка у этого мальчишки есть какие-то запасные пути. Он, как и сам Ивар, никогда не оставался без плана «Б». На случай, если план «А» испортит какой-нибудь идиот.

Был вечер, и ресторан был полон — предсказуемо. Именно поэтому Лодброкам пришлось постараться, чтобы выцепить один из маленьких вип-залов только для себя, но Ивар знал — для их семьи нет ничего невозможного. Почти. Он был уверен, что «девы» Лагерты находятся и в зале, и недалеко от ресторана, выжидая.

Ида улыбалась, но Ивар слишком хорошо чувствовал, как она напряжена — из-за взглядов посетителей, провожавших их, из-за её страха, что план провалится… из-за всего. А ещё он чувствовал, как многие смотрят на неё с жалостью, даже не подозревая, что монстр, до поры до времени прячущийся у Иды Блэк-Лодброк внутри, способен вырвать их сердца и оставить их на полу этого ресторана, истекать кровью.

— Они всегда будут пялиться, — тихо произнес Ивар. — И пусть пялятся. Больше они не могут ничего.

Она только кивнула.

Даже в вип-зале Ида не расслабилась. Она сидела, рассматривая свое отражение в бокале, и, наверное, лишь идеально наложенная помада удерживала её, чтобы не искусать губы. Высокий ворот платья скрывал яркие следы от его поцелуев. И никто бы не подумал, что под идеально наложенным тоном скрывается бледность, подаренная последними, проведенными на пределе нервов, днями.

— Исайя будет блевать собственной кровью за попытки навредить моей семье, — Ивар перешел на шепот, постучал пальцем по краю тарелки.

— Нашей семье, — так же тихо поправила его Ида. — Я — Лодброк, разве ты забыл?

Нет, он не забыл.

Он надел ей кольцо под приглушенные звуки музыки — какая-то классика, всегда звучащая в этом ресторане. Ида рассматривала небольшой, ярко-синий камень на свету, пока официант, косясь на явно необычную для него пару, разливал им вино в бокалы.

Возможно, стоит сделать Иде настоящее предложение. Потом. Когда всё это закончится, и тело её отца будет гнить, а дух его отправится в его христианский Ад, или куда там уходят эти странные люди, верующие в единого Бога? Но кольцо Ивар купит другое.

Возможно, Ида согласится, уже по-настоящему, и боги одобрят их союз так же, как одобрили их договор. Он подумает об этом потом.

— Отлучусь в туалет, — громко сообщил Ивар.

Ида вздрогнула, едва заметно, и произнесла:

— Конечно, любимый.

Он едва не поморщился: любой, кто хоть немного знал её, понял бы, что в её словах полно фальши. Даже будучи неплохой актрисой, Ида слишком нервничала, чтобы выжать из себя что-то, более правдоподобное. Но какая, к Хель, разница, если официант явно думает, что девчонка просто решила выскочить замуж за калеку, чтобы прибрать к рукам его деньги? У обычных людей не хватит и всех их работающих извилин, чтобы понять, какую афёру они, на самом-то деле, затеяли.

В туалете Ивар плеснул холодной водой себе в лицо. Какой-то мужчина, моющий руки по соседству, покосился на него странно, и Ивар бы с удовольствием всадил ему кинжал в ребра, оставив истекать кровью на этом кафельном светлом полу. Репутация ресторана была бы испорчена к чертям.

Бескостный знал, что, пока он делает вид, что ему срочно понадобилось поссать, Ида, дождавшись ухода официанта, высыпает дозу снотворного ему в бокал. Они договорились, что уснуть он должен по-настоящему, чтобы Исайя ничего не заподозрил. Природная подозрительность Ивара, прежде молчавшая, услужливо подбрасывала ему мысли, что Ида может переметнуться на сторону своего отца, не по своей воле, возможно, однако под давлением Исайи. Без Оливии и миссис Блэк у него не оставалось рычагов давления на дочь, но кто знает, что за карты могли прятаться в рукавах Лагерты, и кто знает, не подсказала ли она Исайе, как ему поступить? Именно поэтому о самых важных деталях Ивар предупредил Хвитсерка и вызвал Сигурда.

И попросил Альфреда прислать нескольких своих людей, втайне от Экберта.

Нет, Ида была его женщиной, и он знал, что может доверять ей. Но также Ивар знал, что жив до сих пор потому, что не поверял всех деталей любого своего плана никому. Совсем. Никогда. Хотя Ивар, вообще-то, хорошо знал, что боги не позволили бы нарушить клятву ни ей, ни ему. Норны связали их судьбы навсегда, привели двоих чудовищ друг к другу, и только вместе они могли выжить. А ещё он понимал, что иногда боги не смотрят на своих детей, предпочитая приводить в порядок собственные дела.

Впрочем, точно также он знал, что все его мысли — это всего лишь обычная реакция перед реализацией давно и в мелочах продуманного замысла, ни больше, ни меньше.

Когда он вернулся в вип-зал, Ида ковыряла вилкой салат. Официанта нигде не было видно.

— Всё хорошо, — она подняла на Ивара взгляд. — Но ты уверен?

Их могли подслушивать. Официант мог быть подкуплен хоть Исайей, хоть Лагертой. Поэтому Ивар потянулся, сжал её запястье ладонью и улыбнулся так искренне, как только мог.

— Хочу ли я на тебе жениться? Я уверен.

Если официант их подслушивает, ему нечего будет доложить Блэку или Ингстадам. Он скажет, что ничего удивительного не было - он понятия, на самом деле, не имеет, кто такой Ивар Лодброк и когда Ивар лжет, а когда говорит правду. И будь, что будет, боги уже определили его судьбу, и судьба Ивара будет великой, а, значит, он не умрет. Ни сегодня, ни завтра.

А затем Ивар выпил весь свой бокал.

Глаза у него начали слипаться примерно через двадцать минут: вполне нормальное количество времени, чтобы это никому не показалось подозрительным. Ивар видел, как Ида сглотнула, и, кажется, она до сих пор не была до конца уверена, что у них всё получится. А он теперь был уверен в успехе.

Взгляд Иды сказал ему, что она не предаст Лодброков и сделает всё, как надо. И что все его внезапные мысли — не более, чем морок, наведенный Локи, чтобы развлечься, наблюдая за метаниями любимца Одина Одноглазого. Локи любит забрасывать людям сомнения в голову, почему сын Рагнара Лодброка должен быть исключением?

Уже сквозь сон он слышал, как Ида, придав голосу достаточно паники, зовёт официанта. И шепчет, пока помогает Ивару добраться до такси:

— Продержись один день. Просто продержись один чертов день… — и целует прежде, чем он окончательно отключается.

Когда Ивар снова открыл глаза, то первым, кого увидел, был Исайя Блэк.

— Ну что ж, Ивар Бескостный, — произнес тот, хрустя пальцами, но не для того, чтобы размять их перед ударом, а только чтобы выбесить. — Поговорим?