– Далеко, – хитро улыбнулась Маша. – Помнишь, как мы летели из Сингапура в Нью-Йорк?

– Конечно помню. Девятнадцать тысяч километров?

– Пятнадцать, – уточнила Маша. – И здесь практически ровно столько же.

– Полететь отмечать день рождения на другой конец земного шара в прямом смысле этого слова. Это завораживает. Ты такая умница… Да! Я хочу!

– А кого мы позовем?

– Если сможет твой папа – я буду очень рад. Мои родители, Витька, Степка, может Катя из “Макамиш”, Боря… Ну, то есть, кого-то из близких. Не сто человек. День рождения – это… Это не свадьба.

* * *

Обсуждать детали идеи и приглашать гостей начали тем же вечером.

Тесть сказал, что на день рождения Артема он прилетит с удовольствием.

Отец Артема сказал, что ради такого события бросит на время свою стройку:

– А Сережа-то будет? – Живо поинтересовался отец в конце разговора.

– Будет, конечно! Вы, я думаю, с ним и полетите, если, конечно, он из Москвы полетит.

– О, ну вообще отлично! – Восторженно воскликнул отец. – Как раз мы с ним еще раз маршрут на май пообсуждаем.

У отца Артема давно не было друзей – только знакомые. Кто-то спился, кого-то просто уже не было в живых. Из тех, с кем можно было бесконечно сидеть “за рюмкой чая” и с удовольствием, на одной волне разговаривать за жизнь, остался только Павел Сергеевич. Но у того было абсолютно расшатано здоровье и поэтому виделись они крайне редко – один или два раза в год. К тому же болезнь и возраст сделали Павла Сергеевича ужасным занудой.

В том, что с Соболевым его отец будет видеться чаще, чем с Павлом Сергеевичем, Артем сомневался. Но насчет возникших между его отцом и Соболевым отношений, сомнений не было.

– Как ты думаешь, – спросил Артем у Маши после того, как поговорил с отцом. – Папа твой на самом деле так сдружился с моим или это тактичная вежливость?

– Еще как сдружился, – улыбнулась Маша. – Папа, он… Он в такой же ситуации, в которой когда-то была я. Вокруг столько всяких прихвостней. Печкин папиного увлечения походами не разделяет, они вообще, по-моему, немного разные, просто сработались. А твой отец с моим на одной волне. Он мне так и сказал: “Я так рад, что с твоим свекром познакомился, прямо ух!”. – Артем удивленно помотал головой. – Да, так и сказал! – Заметив это, сказала Маша. – А если он так сказал, значит они точно спелись и это никакая не “вежливость”.

– Это круто! – Кивнул Артем.

– Я, кстати, теперь понимаю, что в одиночку папа в походы ходил не потому, что любил один побыть. – Задумчиво сказала Маша после небольшой паузы. – А потому что не с кем было. Некому ему было доверять. Все как у меня.

И она, вздохнув, прижалась к Артему. Он обнял ее и тогда она прижалась к нему всем телом, словно боясь, что он сейчас исчезнет.

Кто в этом союзе больше другого боялся, что все, что происходит – просто сон, от которого можно внезапно проснуться и с горечью осознать, что всего этого не было на самом деле?

Оба.

Они просидели так на пляже молча, в обнимку, еще несколько минут, а потом Артем всполошился:

– Маш, я, конечно, понимаю, что это мой день рождения, но, возможно и ты кого-то хотела бы позвать? Я был бы рад, если бы ты тоже… Ну, может у тебя на работе с кем-то были хорошие отношения?

– Нет, не было, – сказала Маша, покачав головой, но по ее тону Артем понял, что сейчас последует какое-то позитивное продолжение. – Но благодаря тебе у меня теперь, кажется, есть человек, с которым мы тоже… сдружились. Лариса.

– Это которая тебя одевала и красила?

– Да.

– Расскажи! Откуда она? Чем занимается? Ну, в смысле, чем занималась до этого в жизни? Очень интересно!

– Она сама из Тулы. Приехала сюда, поступила в театрально-технический на костюмера. Потом работала у Зайцева, но там, говорит, был ад. Платили мало, каждый сантиметр ткани проверяли, работали по шестнадцать часов в сутки. А потом она наткнулась на объявление от твоих рекрутеров. Ну, от Бориных.

– Даже от Степановских. У нас Лиза Степанова персоналом занималась. – Вставил Артем.

– Ну да. В общем, пришла на собеседование. Помнишь, как ты рассказывал мне, про то, как встречался с Борей первый раз? Ну, когда ты его пригласил стать режиссером?

– Конечно помню.

– И ты рассказывал, как ты ему говорил насчет диадемы. Что, типа, если она на мне и будет, то неважно, сколько она будет стоить – миллион долларов или тысячу, главное, чтобы смотрелась хорошо?

– Помню, – улыбнулся Артем.

– Так вот Ларе, когда она была на собеседовании, чуть ли не этими же словами про концепцию и рассказали. А Лариса, она… Она, в общем, простая, за словом в карман не лезет. И она знаешь, что им ответила? – Маша рассмеялась. Артем посмотрел на нее с неподдельным интересом. – Она им сказала: “Хосспади, хоть одни адекватные!”

Они хором рассмеялись в голос.

– И что? – Спросил сквозь смех Артем.

– Ну, Лара им это выдала, они такие переглянулись и говорят: “Вы нам подходите”. А потом на самой первой встрече, когда они мне фигуру обмеряла, она мне показалась такой… Искренней, открытой, простой. Знаешь, не как все эти ассистенты модельеров, которые стараются вокруг тебя ходить по струночке, не уколоть, не пихнуть. Она и вопросы сразу правильные начала задавать, нужно ли будет подколоть там-то и там-то складку, чтобы в танце не мешалось. Потом я ей сказала, что мы в вертолет будем садиться. И знаешь, она не скривилась от того, что, мол, типа пафос, вертолет, все такое… Она тут же кивнула и уточнила, какая высота подножки будет. Словно она уже десятое платье для посадки в вертолет готовила. А оказалось, что ни разу. Она очень… практичная, вот.

– Парень есть?

– Нет, пока нет, – покачала головой Маша. – Ей нужен кто-то такой же практичный, как она сама. Домохозяйкой она вряд ли будет, поэтому если парень заявляет, что жена должна дома сидеть, щи-борщи варить – это не ее вариант.

– Ну, найдется еще!

– Да конечно!

– А ты, значит, с ней, как выяснилось, на одной волне?

– Да, у нас с ней много общего. Она тоже всего сама добивалась. И мамы у нее тоже рано не стало, а с отчимом она жить не захотела. Но там вообще совсем тяжелая ситуация была. Она по секрету поделилась, попросила не распространяться особо, но если хочешь…

– Нет, Маш, не стоит. Если это ее тайна и она тебе ее поведала, как подруге, то мне об этом знать не обязательно.

– Спасибо, – благодарно кивнула Маша. – И она вроде как кроме меня ее никому и не рассказывала.

– Значит, вы с ней… Настоящие подруги?

– Вроде того.

– Слушай, а мне жутко интересно, когда ты это поняла? Ну, что вы с ней стали близки?

– А это как-то само собой произошло. В какой-то момент мы неожиданно перешли на “ты”, она мне и сказала: “Ты хоть нормальная девчонка. Мужа будущего любишь, пальцы не гнешь, с тобой работать одно удовольствие”. Я ей и сказала: “А мне – с тобой”. А потом мы решили сделать перерыв и пошли в “Шоколадницу” как две старые подруги.

– Машенька, если бы ты знала, как я за тебя рад!

– Спасибо, Тёмка! Я тоже очень рада.

– В общем, скажу Витьке, чтобы он заехал за Ларисой, взял ее в охапку и посадил вместе с собой в самолет.

– Ой, она будет счастлива, мне кажется. Она еще за границей пока нигде не была.

– Постой. За границей ни разу не была. А загранник у нее есть? Или нужно попросить Ольгу помочь?

– Нужно будет попросить, я думаю, – сказала Маша.

– Просто пойми, Машенька, – сказал Артем после небольшой паузы, – я не просто рад, я безумно рад тому, что у тебя появилась подруга. Что будет с кем ходить по магазинам, если я буду в скучных командировках. Будет с кем перемалывать косточки нам, мужикам у нас за спиной. Я знаю, что ты, в отличие от нее, наверное, готова была бы и дома сидеть, и щи— борщи варить, но я не могу себе позволить это допустить.

– Я понимаю, – сказала Маша и в этот момент они по взгляду друг друга поняли, что речь шла именно о Машиной матери и о том, о чем говорил Соболев, когда первый раз встречался с Артемом.