Девочкам на подготовку к свадьбе нужно выезжать гораздо раньше мальчиков. Таков закон, продиктованный необходимостью сделать макияж, прическу, маникюр… Что там еще они обычно делают?

– Ну, я надеюсь, что из тебя все же не сделают расфуфыренную куклу, которую я не узнаю, когда увижу, – шутливо сказал Артем накануне.

– Не-ет, – мягко ответила Маша. – Я знаю, что ты этого всего не любишь, я всего этого не люблю. Лариса, которая за мой внешний вид отвечает – тоже это прекрасно знает. Так что ты меня узнаешь. И я тебя, – шепотом добавила Маша.

Артем должен был выезжать из дома в десять, а за Машей машина приехала уже в восемь утра. Артем, не стесняясь ассистента, поднявшегося к ним в квартиру, проводил Машу до двери в одних трусах, поцеловал ее, сказал: “До встречи перед дорожками” и пошел к кофемашине.

Пока агрегат рычал и фырчал, выдавая утреннюю порцию бодрящего напитка, Артем написал в чат координаторов: “Сколько гостей по прогнозам?” “1800 +/– 100 чел.”, – ответили ему.

“Как в Дагестане, блин”, – усмехнулся Артем.

Он взял чашку и пошел к компьютеру.

Внезапно раздался звонок на том телефоне, который Артем не выключал. В трубке был до неузнаваемости злой голос Бори.

– Артем, можно тебя попросить? Брось ты это, а? Я для кого стараюсь?!

– Что ты имеешь ввиду?.. – Опешил Артем.

– Что я имею ввиду?! Что на тебя работает почти тысяча человек! Что тебе сегодня придется выложиться как всей этой тысяче вместе взятой! Сегодня вокруг тебя будут бегать и исполнять танцы с бубнами, потому что тебе ни на что, я подчеркиваю, ни на что отвлекаться нельзя! Ты должен выкинуть из головы все, кроме сценария! А ты лезешь с вопросом, сколько гостей ожидается, твою мать!

– Да я просто поинтересовался, Борь, что ты сразу…

– Артем, окажи мне услугу. Выкинь из головы нахер вообще все! Пей кофе, вспоминай, как ходить по огонькам, ноты для трубы, часть про посадку в вертолет с Борбсом, танец. Про все остальное – про гостей, про салют, про трансляцию, про артистов – про все забудь! Я по собственному опыту знаю, что тебе просто нельзя ничего из этого держать в голове, иначе ты и меня и себя подставишь! Тебе сегодня нужно быть, уж прости за сравнение, послушной куклой, тем более что отклонения от сценария будут и нехилые! Поэтому приготовься не задавать вопросов и просто четко делать то, что уже знаешь и то, что я тебе буду говорить в наушник. Понял меня? Надеюсь, понял.

– Понял, понял. Буду чувствовать себя звездой, за которой ходит миллион персонала и которой нужно выкинуть из головы все, кроме своего выступления, – клятвенно пообещал Артем.

– Именно! Все, дружище, держись.

Боря повесил трубку. Артем посмотрел еще раз на свое сообщение в служебном чате и в этот момент оно исчезло. “Вы отключены от этого канала”, – гласил экран.

* * *

Необычно много машин ГИБДД и полиции с самого утра дежурило возле входа в терминал “А” аэропорта Шереметьево. Небольшой домик, стоящий на объездной дороге, ведущей из Шереметьево-1 в Шереметьево-2, сегодня гудел как улей: к тому, чтобы встречать сразу с десяток бортов с очень именитыми гостями, готовились особенно тщательно.

Полковнику Геращенко пришлось выгонять команду НТВ, которая приехала по сообщению каких-то зевак, рассказавших журналистам о необычном ажиотаже возле терминала.

– Граждане журналисты! Здесь частное мероприятие, ничего необычного не происходит! Уезжайте!

– Но почему столько сил безопасности? – Полез настырный журналист с микрофоном.

– А они еще потом спрашивают, почему им камеры бьют, – сплюнул на землю полковник. Он отвернулся от камеры и быстро зашагал в сторону терминала. На ходу он достал телефон и набрал номер. Когда его соединили, он тихо сказал:

– Товарищ генерал-полковник, это Геращенко. У нас тут журналисты с НТВ приперлись, интересуются, что к чему, почему столько полиции… Понял, так точно.

Спустя несколько минут телефон зазвонил у главного из съемочной группы. Тот побелел, закивал и знаками показал съемочной группе срочно складываться и уматывать отсюда.

– То-то же, – злорадно ухмыльнулся им вслед Геращенко и снова сплюнул на землю.

* * *

В этот же самый час, в восемнадцати километрах прямой видимости от терминала “А”, эвакуатор цеплял кем-то забытую на парковке возле “Крокуса” машину. Именно этот сектор парковки по указанию руководства нужно было освободить полностью. Водитель эвакуатора, в отличие от своего руководства, не знал, что именно в этом секторе парковки организовывалась площадка для встречи гостей. Как только машину увезли, одни рабочие начали расставлять по периметру один за другим металлические заборы, которые привезли сразу три бортовых грузовика. Другие рабочие начали раскатывать искусственный газон.

– Это что? Концерт будет? Во сколько начнется? – Начали задавать вопросы немногочисленные утренние зеваки.

– Без понятия, – честно отвечали работяги.

Группу администраторов тем временем построили возле временного шатра со столиками, в котором гости должны были прохлаждаться в ожидании вертолетов.

– Ребят, значит еще раз напоминаю: максимум вежливости. Про вертолеты – ни слова. Просто отсюда отправка и все. Позитивный настрой, каждый из вас должен быть словно участником действия, к которому вы готовились много недель. Поэтому именно с таким трепетом и небольшой интригой относитесь к каждому, кто будет идти с приглашением. Последний вертолет с гостями улетит в пятнадцать тридцать, опоздавших мы не ждем, поэтому все дежурим до пятнадцати— сорока пяти, потом собираем столбики, сдаем сюда и свободны. Для желающих будет экстра-борт в шестнадцать тридцать. Все, кто захочет, может улететь на нем на саму свадьбу: низкий поклон организаторам – для сотрудников есть отдельная трибуна. Вопросы есть?

– А кто выступать будет? – Спросил кто-то.

– Нет информации, – развел руками старший. – И даже если была бы, у меня договор о неразглашении. Впрочем, как и у каждого из вас. Но что я могу сказать. Если на свадьбу гостей вертолетами забирают, вряд ли это будет народный хор Моршанского дома культуры.

В толпе раздались смешки.

* * *

– Вообще ничего не понимаю, – недоуменно сказал Степан Михалыч, занося в дом пакеты из магазина. Он начал выгружать из них “Геркулес” и буханки “Дарницкого”.

– Что такое, Степ? – Обеспокоенно спросила жена, бросившаяся помогать мужу разгружать покупки.

– Да вот поле-то огородили! Ну, все думали там стройка и стройка, богатей какой купил. Ан нет! Вон сейчас гаишников тьма-тьмущая по району, машины одна за другой приезжают, вертолеты разлетались, да необычные какие-то, красивые, а самое главное знаешь что? Они такие кренделя в воздухе выписывают, как будто мальчишки развлекаются. Ума не приложу, что там такое будет. Но сегодня точно что-то будет.

– Ох. Надо пойти у Нинки спросить, она обычно все знает.

– Спроси.

Зинаида Михайловна накрыла мужу на стол и, покуда тот начал расправляться с кашей под звуки утреннего выпуска новостей, пытаясь увидеть в них хоть что-то про огороженное поле, убежала к соседке.

– В газете нашей, ну в “Веневском вестнике”, писали, что пытались они, значит, посмотреть на стройку, но у ихних… этих… каптеров или как там они… ну, которые, в общем, летают и фотографируют. Так вот у них сразу все поломалось, как только они попытались полететь посмотреть на стройку-то. Так что я тебе точно говорю: это какой-то военный объект! – Авторитетно заявила соседка Нина.

– Ох. А может американцы?

– Да кто ж им даст, американцам-то, в ста километрах от Кремля! Я тебе точно говорю, это какие-то наши секретные учения! А то, что Степка твой рассказывает, значит, что сегодня у них отчетное мероприятие. Может еще и грохотать будут!

– Ох…

* * *

Тем временем у единственного на все Аксинькино магазина, на площади возле автобусной остановки, было необычайно шумно. Толпа пенсионеров прислушивалась к толпе подростков, шумно обсуждавших неизвестное событие, которое должно было состояться за забором.