Во время пересадки выяснилось, что к подготовке основного борта приложил руку папа.

– Самолет был подготовлен специально по просьбе Сергея Петровича Соболева, – вежливо доложила улыбающаяся бортпроводница, встретившая Артема и Машу возле трапа во “Внуково-3”.

Войдя в самолет, они ахнули и прошептали “вау!”. Убранство салона было словно подготовлено по специальному дизайн-проекту, призванному, в первую очередь, подчеркнуть, что в этом самолете планируют лететь только двое. На столе стояли свечи и бутылка шампанского, вазы с фруктами и сладостями. Необычные нежные бархатные шторки на окнах идеально дополняли интимную и романтическую обстановку.

– Машка, ты хочешь шампанского? – Игриво спросил Артем, как только они уселись за стол и пристегнули ремни.

Маша сначала пожала плечами, а потом кивнула.

– А может… – Еще более заговорщицким тоном спросил Артем, хитро прищурясь.

Маша вопросительно посмотрела на него.

– Я имею ввиду виски. Слушай, давай напьемся и будем безобразничать?

Маша широко раскрыла глаза, подыгрывая игривому настроению Артема и сказала громким шепотом на выдохе:

– А давай!

Они громко рассмеялись и, вопреки установленным правилам, на которые сегодня им было наплевать, оторвались от земли и начали набор высоты с бокалами тридцатилетнего шотландского в руках. С большими кубиками льда.

Самолет летел на юго-восток.

После виски казалось, что открывалось уже десятое или двенадцатое дыхание по счету. Спать не хотелось совершенно и казалось, что если бы шоу продолжалось еще столько же, они легко выдержали бы и, если нужно, станцевали бы еще десять раз подряд под песни Адамса.

Они молчали. Каждый думал о своем. Но в этом молчании было что-то непередаваемо нежное. Иногда они почти одновременно поднимали глаза друг на друга и в их глазах безошибочно читалось: “Да, мы сделали это!”

– Интересно, сколько еще стойких оловянных солдатиков осталось праздновать? – Сказал Артем вслух.

– Не думаю, что много. Они же в подземный ресторан должны были переместиться?

– Да, по плану было, что пожилые уедут по домам, а молодняк, после двадцати трех часов, когда ну улице уже грохотать нельзя, продолжит отрываться под землей. Кстати, там ждали многих достаточно известных в андеграунде диджеев. Я мало кого знаю, но из этого списка с огромным удовольствием послушал бы сет Майкла Хааса. Он немец.

Маша кивнула и отхлебнула еще глоток виски.

– Так можно же узнать? В смысле, как они там, – сказала она.

– Не хочу, – устало улыбнулся Артем. – Меня сегодня Боря с утра, когда я пытался выяснить, сколько гостей подтвердило свое участие, поставил на место. Сказал, чтобы я не лез. Не отвлекался. Сейчас, конечно, понятно, что мне можно уже отвлекаться на все что угодно. Но я не хочу, Машк. Не хочу знать сколько там осталось народа, кто напился сильнее всех, и кто как добрался домой. – Артем вздохнул. – Сейчас, после всего, что было, я понимаю, что мы работали с профессионалами невероятно высокого уровня и я уверен, что они все сделали как надо до самого конца. А мы с тобой летим… И тут так тихо… Ты знаешь, я до того, как первый раз полетел на самолете “РусОйла” (это когда я летал в Америку знакомиться с Роем), я не думал, что в самолетах может быть так тихо. Теперь вот знаю. А тут еще тише, чем в том самолете. И я не хочу нарушать эту тишину, – добавил он почти шепотом. – Не хочу никому звонить. Под нами небо, рядом ты, виски вкусный… Пусть там все течет своим чередом…

Полумрак, в котором они сидели под ровных гул двигателей, был настолько гармоничен после этого сумасшедшего дня, что хотелось наслаждаться им и дальше, бесконечно долго, просто вот так, сидя друг напротив друга.

Это утром, когда они уже приземлятся в Мале, потом перелетят на гидроплане или вертолете на частный остров, можно будет окунуться в море и, с пониманием того, что здесь им предстоит пробыть ровно столько, сколько им захочется, уйти спать хоть сутки напролет.

А сейчас просто хотелось сидеть и наблюдать за тем, как внизу проплывают светящиеся яркими огнями города…

Артем нажал на кнопку вызова, и бортпроводница почти в ту же секунду появилась рядом, неслышно выскользнув из темноты.

– Послушайте, а у вас есть ветчина? – Спросил Артем.

– Да, конечно.

– А можно мне бутерброд, только… Знаете, как в рекламе, где папа отрезает такой здоровенный ломоть на бутерброд?

– Да, видела такую, – улыбнулась бортпроводница.

– Вот мне примерно такой же ломоть на хлебушек, только в два раза толще! Можно?

– Сделаем, Артем Владимирович.

– Ой, и мне, и мне как ему! С таким же ломтем! – Засмеялась Маша.

– Хорошо, одну минуту, – еще шире улыбнулась бортпроводница и удалилась.

– Девочки обычно любят тоненькие кусочки! – Неподдельно изумился Артем, как только они остались одни в ожидании бутербродов.

– Я неправильная девочка. – Маша наигранно— смущенно рассмеялась. – Ты так попросил, что я себе это представила и мне сразу же захотелось такой же как у тебя!

– Ты самая неправильная девочка в мире. Тебя вообще не должно существовать. А ты есть.

Маша широко улыбнулась и зажмурилась.

Бутерброды подействовали на них прямо противоположно выпитому до них виски и спустя всего пятнадцать минут после того как они их съели, их непреодолимо потянуло в сон. Они уже хотели заснуть прямо здесь, в этих огромных мягких креслах, но Артем настоял на том, чтобы найти в себе силы и перебраться в спальню.

Как только они открыли дверь в спальню, позади них послышался тихий голос сопровождающей:

– Артем Владимирович, вас разбудить перед приземлением или постоять на аэродроме и дать вам выспаться?

– Нет, будите, конечно. Лучше даже за полчаса до посадки. А холодный “Ред булл” у вас найдется на утро?

– Да, конечно, шесть сортов.

– Вот и отлично. Мне «тропический». А отсыпаться до упора мы будем уже на острове.

* * *

– По вашему желанию мы можем оставить с вами одного или более человек персонала на острове, в отдельном домике. А если хотите, остров покинут все.

– И, если нам что-нибудь понадобится?..

– Если вам что-то понадобится, вы просто звоните нам с любого телефона. Они установлены почти во всех комнатах и беседках. Просто набираете “ноль” и сообщаете, что именно вам необходимо доставить или что нужно сделать уборку, приехать приготовить и так далее. И в течение десяти минут все будет у вас.

– Это здорово! Но как же десять минут? Насколько я вижу, на горизонте нет ни одного другого острова…

– Он есть, только с другой стороны. Если вы пойдете гулять, там за теннисными кортами есть дорожка, которая ведет к противоположной части острова. С нее можно увидеть другой остров, на котором как раз находится весь дежурный персонал. А эта бухта напротив дома специально для уединенного отдыха. Вы можете ходить здесь не стесняясь никого и ничего. Полеты квадрокоптеров над островом блокированы.

– Это отлично. Тогда мы остаемся совсем одни? – Спросил Артем, глядя на Машу.

Маша кивнула.

Им одели на руку водонепроницаемые браслеты для срочного вызова помощи и попросили по мере возможностей их не снимать, после чего провели беглую экскурсию по дому.

В доме было все: кофеварка, микроволновая печь, невероятное количество самой разнообразной посуды, огромный бар, холодильник, доверху забитый фруктами и мороженым, сладости, быстро разогреваемые бургеры и много чего еще.

Как только персонал покинул остров, они пошли купаться.

Маша надела купальник, и они вышли из дома. До воды было всего около десяти метров.

– Эй… – Сказал Артем. – Нас же никто не видит…

– Просто это так непривычно, – стеснительно хихикнула Маша и, словно школьница, сняла сначала топ, а затем трусики.

– Мне кажется, мы сейчас не купаться пойдем, – сказал Артем. В голове начало пульсировать, низ живота переполнился желанием.

Но он превозмог себя, решив оттянуть этот сладостный момент и уже через несколько секунд они окунулись в баснословный, теплый, словно парное молоко, океан.