Ренат тут же больно сжал мою ягодицу и зло зашипел сквозь зубы:

– Ты сама пришла ко мне, так? – вонзившись в меня взглядом, проговорил он, и я согласна кивнула. – Сказала, что согласна спать со мной в обмен на помощь, правильно?

– Да, – чувствуя себя ещё более нагой от прямолинейности его слов, шепнула я.

– Тогда в чём дело? – голос его звучал достаточно мягко, но от этого ещё более зловеще. – А теперь что? Решила надавить на жалость или поиграть с моей совестью? Учти, я знаю все ходы наперёд. Со мной подобные вещи не проходят.

Я и не надеялась. Жалость? Да, мне хотелось сочувствия, даже жалости хотелось. Капельку! Потому что я устала, замёрзла и была напугана. Потому что я понятия не имела, что будет дальше, а он… Он буквально давил меня своей энергией, исходящей от него властностью. Никогда толком ничего не имевшая, теперь я и вовсе чувствовала себя потерявшейся. Стоило мне сделать попытку отстраниться, он буквально впечатал меня в себя, и я ощутила твердость его паха. По телу пробежали мурашки. Бугор его ширинки упирался в живот так откровенно, что внутри у меня всё скрутилось – от паники, от странного волнения, от понимания, что этот мужчина хочет меня и хочет сильно. Ренат ухватил меня за волосы и заставил посмотреть ему в глаза.

– Я хочу, чтобы ты понимала, Лиана. За всё в этой жизни нужно платить.

Платить… Да, теперь я это понимала. Платить за доброе слово, за помощь, просто за то, чтобы не помереть с голоду… Всё внутри противилось этому, но вместо того, чтобы оттолкнуть Рената, я подалась к нему. Закрыла глаза и шумно вдохнула. В ноздри ударил запах мужчины. Что-то древесное, с нотками кедра и бергамота. Именно так пахнет власть. Именно так пахнет право решать за других и свобода выбора. Чуть горьковатый, он кружил голову и вызывал у меня непонятную дрожь в коленях. Должно быть, одеколон этот стоит как весь мой погребённый под пеплом, сгоревший дом.

До моего размытого сознания донёсся его голос:

– Хорошая девочка, – сказал он, а в следующее мгновение пальцы его скользнули под лямки бюстгальтера.

Спустив их, Ренат обнажил мою грудь и, чуть отстранившись, окинул меня взглядом. Словно удовлетворившись увиденным, обвёл ореол соска и, обхватив широкой, большой ладонью, довольно ощутимо сжал. Шумно выдохнул и принялся массировать – неспешно, с явным наслаждением, словно изучал меня. Новая игрушка…

Лишь на секунду приподняв веки, я снова опустила их, потому как смотреть ему в глаза было выше моих сил. Ни один мужчина не касался меня так: по-хозяйски, без робости и сомнений. Он знал, что ему нужно, и брал это. Брал меня…

Почувствовав прикосновение его языка к соску, я едва не вскрикнула. Господи… Напуганная, смущённая, стояла и не понимала, что он делает, что делать мне самой. Страх, горький комок в горле, а внутри тонкие импульсы. Втянув сосок в рот, Ренат выпустил его, а после подул на влажную кожу. Сосок тут же затвердел, грудь как будто отяжелела, а я вся сжалась и зажмурилась ещё сильнее. То, что я почувствовала… Я не должна ничего чувствовать, когда этот мужчина меня трогает! Нет, не должна! Не должна! В отчаянии замотала головой и, заскулив, всхлипнула. Всхлип получился громкий, надрывный, я сама испугалась его. Руки Рената мгновенно исчезли с моего тела, и я тут же прикрыла грудь.

– Открой глаза! – приказал он.

Я повиновалась. Непослушные слезы ручьями текли по моему лицу, и я боялась, что он разозлится. Он же предупреждал… А что, если он вообще отменит наш уговор? Зачем ему любовница, от которой нет никакого толку – одни проблемы? Ясно же, что возиться со мной он не станет. Допустить этого я не могла, но и переступить через себя было слишком сложно. Я сделала шаг назад и едва не упала, зацепившись за ковёр. Кое-как удержала равновесие. Балерина недоделанная! Ничтожество я, вот кто! Мой жених умер, а я уже с другим! И ладно бы просто с другим… Самым отвратительным было то, что всего несколько касаний Рената вызвали во мне непонятные даже мне самой чувства. Моё тело откликалось на него, и это было настолько отвратительно, что я ненавидела саму себя! Мысли нагнали новую волну истеричных рыданий. Я не могла себя остановить.

– Прости, – пролепетала и прикрыла рот рукой, но у меня снова вырвался громкий некрасивый всхлип. – Прости, просто сегодня… Я не могу сегодня.

– А завтра сможешь? – сузил глаза. – Котёночек, не играй со мной. Я не люблю, когда со мной играют. Правила тут устанавливаю я, – сдвинув брови на переносице, он поджал губы.

– Дай мне один день, умоляю, – прошептала я, вытирая безостановочно бегущие слезы.

Верхняя губа его дернулась, как у дикого зверя, взгляд потемнел, на скулах заходили желваки.

Под этим гнетущим острым взглядом я готова была провалиться под землю. Ну хоть что-то же ты должен чувствовать! Пожалуйста…

– Завтра я приеду к девяти, – наконец произнес он, и от облегчения я едва не рухнула перед ним на колени. Нет. Нет, я ещё не опустилась до этого, у меня еще сохранились крупицы гордости… – Будь дома, Лиана, – продолжил Ренат и прошел мимо меня к выходу из гостиной.

Я тут же подхватила плед, укуталась в него и обернулась. Ренат остановился у арки, ведущей в холл, и тоже посмотрел на меня.

– Каждое утро водитель будет отвозить тебя на репетицию. А после привозить обратно.

– Х-хорошо, – кивнула я.

Водитель… Собственный водитель для пойманной в силок птички? Чтобы не улетела? Я едва не усмехнулась. И откуда во мне сарказм?! В моей-то ситуации!

Он было повернулся, чтобы выйти, но в последний момент передумал и снова посмотрел мне в глаза.

– Я даю тебе последний шанс, Лиана. Ты хочешь уйти?

Хочу ли я уйти?! Конечно, хочу! А ещё я хочу быть с мамой и Маришкой, а ещё, чтобы Пашка был жив, а тётя Маша не видела во мне врага. Я хочу вернуть свою беззаботную жизнь, хочу танцевать и мечтать о будущем. Хочу иметь возможность стремиться к своим мечтам… А ещё я хочу, чтобы мама поправилась, а Марине было что есть и где спать. Благодаря Ренату Алиеву хотя бы это моё желание исполнилось. Благодаря ему у меня есть дом и пусть маленький, крохотный, но шанс на выбор. И этот выбор я уже сделала.

– Нет. Не хочу, – выдавила я.

– Хорошо, – черты его лица чуть смягчились. Или мне показалось? Выдаю желаемое за действительное? Мне ведь и правда хочется, чтобы его холодный взгляд стал чуть теплее?..

– Водитель приедет к восьми. Будь готова.

– Д-да.

Больше ничего не сказав, он всё же вышел. Я не последовала за ним. Лишь спустя минуту услышала рев мотора. Подошла к окну и увидела заворачивающий за угол красный автомобиль.

Только теперь устало опустилась на диван и смогла облегченно выдохнуть. Этот день я почти пережила. Следующий… Завтра. «Завтра» я тоже должна как-то пережить.

Лиана

Прошло с полчаса, прежде чем я решилась обследовать дом. Всё это время я просто сидела, оглушённая навалившимися на меня событиями, и ни о чём не думала. Оказывается, я могла ни о чём не думать… Мозг будто бы включил функцию самосохранения. Я слышала доносящиеся с улицы звуки: шум ветра, уханье совы, но они были лишь фоном тишины. Немного придя в себя, я всё же встала. Просторная гостиная с камином, ведущий в кабинет коридор, примыкающий к ней. Поднявшись по широкой деревянной лестнице на второй этаж, я нашла спальню. Просторная кровать из тёмного дерева, застеленная коричневым пледом, по обеим сторонам от изголовья – тумбочки. Кресло, столик, массивный шкаф и большое окно. Не сразу заметила дверь, ведущую на балкон. Прошла и несмело дернула, однако та не поддалась.

Снова осмотревшись, я увидела ещё одну дверь. Судя по всему, за ней находилась ванная комната. Присев на краешек постели, я устало вздохнула. Силы кончились, тело просто-напросто отказывалось подчиняться. Я даже рукой пошевелить не могла, не то что и дальше разгуливать по дому. Ощущала смертельную усталость. Дождь, холод, долгое отсутствие сна… Максимально сконцентрировавшаяся в момент острого стресса, теперь я чувствовала себя совершенно опустошённой. Мозг ещё пытался посылать сигналы, но воспринимать их тело моё категорически отказывалось. Критический момент прошёл, я была в тепле и безопасности, и обострившийся инстинкт выживания снова затаился клубочком.