– Хочу…

Он посмотрел ей прямо в глаза.

– Но не могу.

За завтраком Мидас спросил её:

– Что вы любите на завтрак? Я вас об этом не спросил.

Нелл удивилась, посмотрела на Франк.

– Не смотрите на неё, – Властно сказал ей он. – Смотрите на меня!

Нелл посмотрела. Их глаза встретились.

– Так что вы любите?

Она лукаво улыбнулась.

– Главное, чтобы оно не ползало.

Мидас захохотал, а Франк заулыбалась.

– Какое кофе вы предпочитаете? – Отсмеявшись, спросил её Мидас.

– Я люблю Эспрессо, а вы?

– Аффогато.

Они вновь посмотрели друг на друга.

– «Аффогато»?

– Эспрессо и мороженное.

Его красота завораживала, красота полная жизни и здоровья!

Нелл заставила себя посмотреть на Франк.

– А вы?

– Бичерин.

Франк Рива была красавицей – каштановые волосы, голубые глаза.

– Бичерин – это эспрессо, горячий шоколад, и сливки. – Добавила она.

Нелл стало стыдно перед ней, стыдно за то, как она смотрела на Мидаса!

Нелл захотелось сказать ей; я не хочу к нему прикоснуться, я хочу… погреться у огня жизни!

– Вы когда-нибудь были на острове, Нелл?

– Даже не мечтала. – Улыбнулась она.

Он тоже улыбнулся, Мидас.

Их глаза вновь встретились.

– Почему?

– Мечты обнадёживают человека.

– Вы не хотели себя обнадёживать?

– И сейчас не хочу!

Он посмотрел на неё внимательнее.

– Вы странная женщина.

– Я знаю!

Нелл рассмеялась, посмотрела на остров, к которому подходил Азимут.

– Пусть я буду странной, но не несчастной!

Мидас вновь посмотрел на неё, но уже со смятением.

– Как его зовут? – Смеясь, спросила его, она.

– Кого? – Не понял её Мидас.

– Остров!

Он улыбнулся.

– Пан, – как бога Радости.

– Бог Радости? – Удивилась Нелл.

– Родившись на этой земле, Пан засмеялся от счастья.

– «Засмеялся»?

– Он был так счастлив, родиться на земле, что смеялся от счастья!

Её это поразило.

– Пан был сыном Гермеса и некой женщины, которая бросила ребёнка шокированная тем, что он родился с рожками, бородой, и копытцами. Гермес нашёл своё смеющееся дитя, и был так очарован им, что унёс его на Олимп, где боги, тосковавшие по двум сёстрам – Жизни и Счастью, которые ушли жить на землю к людям, полюбили малыша, и назвали его Пан – Радость!

На острове Пан их встречали трое крепких мужчин.

Это были отец и сыновья – Агап, Агейп и Ампелай.

Они были рады встрече, четверо мужчин. Они были чем-то похожи.

Мидас представил их друг другу, сначала Франк, а потом её. Мужчины посмотрели на Франк с интересом, а на неё, опирающуюся на трость, с сожалением.

Агап пригласил их к обеду, Мидас согласился за Франк и за неё.

– Садитесь в мою машину, Нелл, – Сказал ей, кажется, Ампелай. – Она удобнее.

Франк и Мидас поехали с Агапом.

Ампелай был юн и красив, у него были добрые глаза.

– Вы приедете к нам ещё? – Вдруг спросил её, он.

Нелл удивлённо улыбнулась.

– Я только приехала, а вы спрашиваете; приеду ли я ещё…

– Говорите мне «ты»…

Молодой человек посмотрел на неё с симпатией.

– Пожалуйста!

– Хорошо.

Они посмотрели друг на друга.

– Нелл…

Ампелай перевёл взгляд на дорогу.

– Как звучит ваше имя полностью?

– Корнелия…

Нелл лукаво улыбнулась.

– Не называйте меня «Корнелия»!

– Почему?

Улыбка на его губах.

– Не люблю!

– Имя?

– Когда называют «Корнелия».

Он вновь посмотрел на неё – его глаза сияли.

– Почему?!

– Это имя святой, а я не люблю святых!

Ампелай удивился.

– За что?

Нелл вспомнила «Я вижу застывающую тень –

Моё в воде весенней отраженье

Тебя мне очень жалко, тень моя

Но ведь и я достоин сожаленья»

– Мне кажется, что они достойны сожаленья. – Сказала ему, она.

Он тепло посмотрел на неё.

– Вы мне нравитесь!

– Вот так сразу?! – Рассмеялась Нелл.

– Когда боги не любят человека, они пытают его добром, – Вдруг сказал ей Ампелай. – А когда любят – они пытают его любовью!

В машине раздался хлопок, Ампелай схватился за руль, машину повело, но он справился с управлением.

Они остановились.

– Нелл… – Позвал её Ампелай. – Нелл!

– Всё хорошо… – С трудом сказала она. – Ампелай…

Нелл посмотрела на молодого человека.

– Как вы? Ты…

Они посмотрели друг на друга.

– Я?

Он в ужасе рассмеялся.

– Мы чуть не перевернулись…

Нелл тоже засмеялась от шока.

– Нам повезло?

– Нам очень повезло!

– Что случилось?!

– Колесо отлетело…

Она захохотала.

– Нелл… – Засмеялся Ампелай. – Нелл!

Ампелай позвонил отцу и объяснил ситуацию, Агап отправил к ним Агейпа.

– Агап, Агейп, Ампелай… – Лукаво улыбнулась Нелл. – Это греческие имена?

– Агап – это Агапайос, – любовь.

Молодой человек заулыбался.

– Агейп – это Агейптос, – возлюбленный.

– А вы?

Она посмотрела ему в глаза, – у него были красивые светло-карие глаза.

– Ты…

– Я – Ампелайос, – виноградная лоза!

Нелл почувствовала боль в ноге, усталость, шок ещё не прошёл.

– «Виноградная лоза», – Задумчиво сказала она. – Красивое имя!

– Вино Жизни!

Ампелай улыбался.

– «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь»!

Нелл удивилась.

– Есть такая икона – «Христос Виноградная Лоза», – виноградная лоза означает соединение мужчины и женщины (мужского и женского начал) в жаре любви и в состоянии жертвы, когда оба растворяются друг в друге, превращаясь в ничто, то есть становясь Всем – Богом.

Улыбка стала смущённой.

– Вино нельзя пить просто так, без любви, без занятия любовью, – любовью, которая есть жертва и растворение друг в друге – священнодействие! Вот почему пьющие люди превращаются в алкоголиков: их сжигает нерастраченная сила любви!

Агейп приехал через несколько минут, не один, – с ним был Мидас.

Он посмотрел на Ампелая, на неё.

– Что случилось?

– Авария. – Сказал Ампелай. – Случайность…

– «Случайность»?! – Резко сказал Мидас. – Я доверил тебе мою гостью!

– Прости!

Ампелай опустил глаза.

Нелл встретила взгляд Мидаса.

– Никогда ничего не делай без моего разрешения!

– Мидас… – Начал Ампелай.

– Замолчи!

Мидас вновь посмотрел на него.

– Признай свою вину, и замолчи!

Нелл вспомнила «Знаете, почему я потерял друга? Я замолчал!».

Она подумала, ты тоже признал свою вину, и замолчал?

Мидас посмотрел на неё.

– Ты можешь идти?

– Могу.

Нелл тоже посмотрела на него.

– Тебе больно?

– Немного.

Он заглянул ей в глаза.

– Мы возвращаемся на Азимут.

Мидас долго молчал, а потом остановился у обочины, и посмотрел на неё.

– Ты не пострадала?

Он прикоснулся к ней, – к её щеке, плечу.

– У тебя что-нибудь болит?

Нелл печально улыбнулась.

– Сейчас только душа.

Мидас обнял её.

– У меня тоже, Нелл, у меня тоже!

Когда они вернулись на Азимут, Нелл ушла в свою каюту.

Ей нужно было побыть одной.

Ей нужно было подумать.

Она обнималась с мужем сестры.

Сестра ещё не остыла, а она с ним обнималась!

Странно Нелл почувствовала себя, она не жалела о своём поступке, но понимала, что…

Нелл подумала, что я понимаю? Что я дерьмо? Я дерьмовая сестра!

Крис Айзек пел по радио «Blue spanish sky».

Он пел о женщине, которую любил, и которая ушла. Или умерла?

Нелл почувствовала отрезвление.

Она забыла, что больна.

Она всё забыла!