Наш мир – это комедия для мыслящих и трагедия для чувствующих.

Хорас Уолпол.

Впервые я услышал эту историю про капитана Мартина Брейна, будучи ещё мальчишкой. Мой отец купил старую таверну «Красный Паук», купил совсем дёшево, когда прежний владелец разорился и сгинул где-то в переулках Седой Гавани. Однако позже оказалось, что исчезновение бывшего хозяина не избавило моего отца от завсегдатаев «Красного Паука», любителей крепкого эля и терпкого табака. В большинстве своём они работали в доках. Коренастые, в простых робах, с суровыми обветренными и загорелыми лицами, они редко рассказывали о себе. Но если говорили, то я ловил каждое слово. Я был тогда шустрым мальчуганом, и, помогая отцу, переносил пустые кружки и тарелки, сновал между столов и всегда старался услышать какую-нибудь новую диковинную историю.

Отец, разумеется, не одобрял моё пристрастие. Он всегда повторял, что эти люди опасны, многие раньше служили на приватирах,1 а кое-кто был самым обыкновенным пиратом. Но я не слушал отца.

Мне хотелось узнать всё. И про страшных морских чудовищ, и про далёкие земли, и про пещеры, полные сокровищ. Но больше всего моё воображение поражала история капитана Брейна, одного из самых известных вожаков Вольного Братства, который бороздил просторы Семи Морей на своём грозном фрегате «Чёрный Дракон». Говорили, что после битвы возле Белого Мыса он исчез. Тогда флот Торговой Гильдии был разбит, и множество нанятых ею пиратов погибли. Моя детская наивная фантазия рисовала красочные картины огромного морского сражения, и мне всегда хотелось верить, что Брейн сумел спастись.

Об этом капитане рассказывали многие. Но никто не был таким страстным рассказчиком, как Старый Томми. Дряхлый сгорбленный старик, со спутанными космами седых волос, он появлялся в таверне перед закатом, и я уже знал, что сегодня снова услышу историю капитана Брейна. Говорили, что Старый Томми был действительно старым уже очень давно. Даже мой отец не знал, сколько ему лет. Старый Томми садился за стол возле дальней стены, заказывал себе кружку крепкого эля, набивал трубку табаком и неизменно собирал вокруг завсегдатаев, которые, видимо, были знакомы с ним раньше.

Несмотря на то, что отец всегда грозил мне пальцем, я украдкой старался оказаться поближе к столу, где сидел Старый Томми. Старик любил вспоминать прежние времена. Его расчерченное глубокими морщинами лицо преображалось, узловатые, натруженные годами пальцы сильнее стискивали трубку, он резким порывистым движением откидывал со лба непослушные седые пряди и начинал:

– Да, я знал Мартина Брейна. Клянусь щупальцами кракена, это был настоящий капитан! Истинный морской дьявол! Мы плавали на «Чёрном Драконе» по всем Семи Морям, от Седой Гавани до островов Спящего Великана. И не было такого врага, которого мы не могли бы одолеть. Все лорды Торговой Гильдии трепетали перед нами.

– А Северная Корона? – спросил я, поднося старику новую кружку эля.

Старый Томми усмехнулся.

– Северная Корона?.. – послышался смех старика, каркающий и недобрый. – Мартин был для них как кость в горле. Они крепко пожалели, что встретились с ним у Белого Мыса. И рядом с Мартином ещё была женщина-вампир. Прекрасная в своей гордости, безумная в своей ярости и чистая в своей любви…Северная Корона дорого заплатила за эту встречу в тот день…

– И Брейн всех победил? – снова спросил я.

Старик наклонился ко мне, дохнув в лицо терпким табачным дымом.

– Нет, парень, – сказал он, и в голосе проскользнули печальные нотки, – победить у Белого Мыса было невозможно. И Мартин это знал. Он был умнее всех лордов Торговой Гильдии вместе взятых. Ведь капитан не всегда был пиратом.

Увидев моё вытянувшееся от изумления лицо, Старый Томми снова усмехнулся, покачал головой и продолжал:

– Да, да, парень. Мартин был из благородных кровей. Я знаю. Я был с ним с самого начала. В тот самый день, когда мы стояли и ждали смерти на Крокусовом поле…

Остатки разбитой армии принца Вилларда уходили на восток.

Те, кому не посчастливилось уйти, лежали среди развороченных лафетов пушек и зарядных ящиков, кто небольшими окровавленными кучками, кто поодиночке. Из земли торчали обломки пик и эфесы клинков, вперемежку с конскими трупами и обрывками знамён. Позже летописи будут прославлять военный гений командующего Северной Короны маршала Корлана, но почти сразу же злые языки станут высмеивать глупость принца Вилларда, рискнувшего бросить вызов Северной Короне и её союзнику Торговой Гильдии Семи Морей на Крокусовом поле…

Почти на самом краю этого поля, окружённые со всех сторон, стояли чуть больше сотни уцелевших наёмников. Грязные, измождённые и уже ни на что не надеявшиеся люди, отрабатывавшие своё жалование собственной кровью, изредка поворачивали головы и смотрели на восток. Туда, где ещё слышались далёкие гулкие раскаты орудийных залпов. То, что осталось от армии их нанимателя, сейчас спешило покинуть это вдоволь смоченное кровью поле, отбиваясь от наседавших отрядов Северной Короны. По злой воле судьбы эти люди, сложившие оружие и теперь ожидающие своей участи, не успели пробиться из окружения. Смерть была их хлебом, и они знали, что однажды она придёт и за ними.

Мартин Брейн стоял во втором ряду, рядом с капитаном Сиртом, командиром их наёмной роты пикенёров. Кираса Сирта на груди была пробита, рукав камзола рассечён и залит кровью. Капитан кашлял кровавыми сгустками и едва держался на ногах, опираясь на плечи стоявших подле него Старого Томми и молодого парня по имени Ларн. Со всех сторон они были окружены солдатами с мушкетами наперевес. Они не подходили слишком близко, предпочитая держаться поодаль, ближе к своим позициям, над которыми развевались знамёна Северной Короны – небесно-голубые полотнища с вышитой золотой короной в центре.

Солнце уже перевалило за полдень. Люди хотели пить. Они очень устали, их пугала неизвестность, но никто не молился и не просил пощады. Из всех солдат только наёмники бывают настоящими реалистами.

Вскоре, на пригорке, среди трепетавших знамён Северной Короны, показалась группа всадников. Впереди на белом жеребце ехал маршал Корлан, в расшитом золотом камзоле, шляпу украшали алмазные подвески, а на сапогах сверкали золотые шпоры.

Позади маршала были пятеро необычных всадников. Облачённые в полное латное вооружение, с изящно выкованными шлемами, наглухо закрывавшими их головы, они носили ещё и чёрные плащи с небрежно закинутыми за плечи капюшонами. У всех пятерых латы были украшены золотым змеем. Капитан Сирт только мельком взглянул на них, и обречённо пробормотал:

– Святое небо, теперь нам конец…

Кто-то из стоявших рядом наёмников тихо всхлипнул.

– Вампиры…Будь они прокляты…

И только Старый Томми не терял надежды.

– Дом Арагонов, – сказал он, с презрительной усмешкой глядя на приближавшихся всадников. – Говорят, они последние из вампиров. Служат Северной Короне уже тысячу лет.

– А почему у них такая странная броня? – спросил Ларн.

– Посмотри на солнце, парень, – хмыкнул Старый Томми. – Вампиры боятся только солнечного света. Без этих красивых железок они бы давно превратились в пепел. Слыхал я байки, что им ещё и чеснок не в радость, да только боюсь, врут людские языки…

Между тем, всадники подъехали ближе и спешились. Ларн боязливо покосился на капитана Сирта и спросил:

– А что им от нас-то нужно?

– Ритуал, – хриплым голосом ответил Сирт и снова выплюнул сгусток крови.

– Э-э…милорд, какой же такой ритуал?..

Капитан хотел, видимо, ответить, но зашёлся в кашле и повис на плече у Старого Томми, словно мокрая тряпка. А тот взглянул на Ларна и снова усмехнулся.